Коллекционер
Шрифт:
То же самое благословение, что прозвучало пару дней назад из уст Вито Цагене, но на этот раз искреннее.
– Спасибо, – сказал Олег, а Ингера шагнула вперед и обняла старика, да так крепко, что тот закряхтел.
– Ох, девица, горяча ты, страсть! – воскликнул он, вытирая покрасневшее лицо. – Поезжайте!
Томасо напрягся, заскрипели колеса, и они покатили на север, туда, где через редеющий туман проглядывали купола лирморских храмов. Позади остался покосившийся Лягушачий мост, потянулись улицы, пока еще пустынные, но понемногу заполнявшиеся народом. Надрывно кричали водоносы,
Рикшу Олег отпустил за несколько кварталов до площади Восьми – каким бы ни был Томасо верным и немым, лучше ему не знать, куда именно направляются именно эти пассажиры.
Оставшееся расстояние прошли пешком – нога слегка побаливала, но слушалась.
– Прямо туда и пойдешь? – спросила Ингера, когда они остановились на углу, откуда была видна штаб-квартира корпуса Пограничной стражи. – Не нравится мне это.
Голос ее выдавал беспокойство, в синих глазах пряталась тревога.
– Нет, не пойду. – Олег подмигнул. – План у нас с тобой совсем другой…
Эрик появился на площади точно по расписанию, минута в минуту. Удивленно хмыкнул, обнаружив перед крыльцом штаб-квартиры Соловьева, протянул руку:
– А, это ты? Какими судьбами?
– Не своими – точно, – отозвался Олег, изобразив на физиономии кривую усмешку. – Серьезный разговор есть, так что пошли к Джани… Я понимаю, что служба, но это как раз к ней и относится, чем угодно готов поклясться. Предупреди коллег, если хочешь.
Эрик похлопал белесыми прибалтийскими ресницами:
– Ну, ладно… пошли.
Ингеры Олег не видел, но знал, что она рядом, следит за разговором, прикрывает его и заодно посматривает по сторонам – вдруг снова из небытия возникнет тот «хвост», что ходил за проводником по Лирмору несколько дней назад, когда он только прибыл в город.
То, что приятель слегка прихрамывает, Эрик заметил сразу.
– Что с тобой такое? – спросил он озадаченно.
– Бандитская пуля, – ответил Олег. – Ничего, до свадьбы заживет.
У Джани заняли любимый столик, хозяин приволок кувшин вина, но, учитывая ранний час, всего один. Ингера зашла минутой позже, расположилась в одном из углов, села к мужчинам чуть ли не спиной, чтобы пограничник ни в коем случае не обратил на нее внимания.
– Ну, так что ты хотел мне сказать? – поинтересовался Эрик.
В его ручище стакан с вином казался мензуркой.
– Кое-что, что наверняка заинтересует твое начальство, и не только в королевстве… – Олег ухмыльнулся и начал говорить.
Некоторые детали он упустил – не сказал, как именно очутился в мире с газовым гигантом в небесах, не упомянул Ингеру и обстоятельства собственного ранения, ну и о «компасе» не вспомнил.
– Ха-ха… – сказал Эрик, но прозвучало это вовсе не весело. – Ничего себе-е? Да-а?
Когда он начинал волноваться, прибалтийский акцент становился заметнее.
– Если бы я не знал тебя так хорошо и долго, то решил бы, что ты сочиняешь… – Тут пограничник вспомнил, что держит стакан, и вылил вино в рот, словно водку. – Но я знаю тебя… Ничего себе-е, учебный лагерь для боевиков-фанатиков в соседнем мире, и Цагене за всем этим?
– У вас что-нибудь
Эрик подумал некоторое время, прежде чем ответить:
– Полагаю, что нет. Слишком это серьезная угроза, грозящая разрушить стабильность, которую мы изо всех сил поддерживаем. Если бы о ней хоть что-то узнали, краем уха услышали бы, то наше местное болото зашевелилось бы. Наши командиры, добыв сведения такого рода, забегали бы, ну а если бы ее получил через своих агентов главный штаб, тут бы давно паслись люди из особого отдела.
Особый отдел был спецслужбой корпуса Пограничной стажи, ужасно засекреченной и могущественной, такой, что ее до дрожи в коленках боялись нечистые на руку пограничники.
– Ну, вот и хорошо, я свое дело сделал, настала пора вам слегка поразмяться, – сказал Олег. – А мне с чистой совестью можно отправляться домой, там меня заждались.
Собственными планами он делиться не собирался. Пусть погранцы бегают, орут «караул!», сражаются с могущественным главой Ордена Взыскующих Истины. Пока творится это безобразие, можно под шумок добраться до учебного лагеря, взять за горлышко отца Риччи и расспросить, куда он дел «компас». Ну а затем постараться вернуть прибор.
– Стой, погоди, не спеши, – поднял руку Эрик. – Ты должен понимать, что я не могу просто так пойти к начальству и сказать, что я узнал то-то и то-то, меня спросят – откуда? Я должен предъявить источник информации. Кстати, ты один обо всем знаешь?
– Ну… нет. – Врать в лицо старому приятелю Олег не стал: слишком противно. – Есть еще один человек, он со мной бежал… Если надо, я готов пойти к вам прямо сейчас. Допросите, а если еще чего захотите узнать, то ведь и на Земле меня отыщете запросто. Москва не так далеко от Лирмора, как кажется на первый взгляд.
– А, опять ты не спеши. – Эрик вновь продемонстрировал огромную ладонь. – Подозреваю, что у нас могут быть «кроты», работающие на Цагене, так что в штаб мы не пойдем. Оставайся пока тут, а я схожу, организую тебе встречу с нашими главными на одной из конспиративных квартир.
– Как скажешь. – Олег возражать не стал, хотя логика пограничника показалась ему не совсем безупречной.
Пусть даже в местном штабе сидит «крот» инквизиции. Если это не сам генерал-майор Редондо, что очень маловероятно, то о визите мелкого торговца по прозвищу Соловей он узнает далеко не сразу и может даже не догадаться, что этот русский представляет опасность для Вито Цагене и его далекоидущих планов…
– Ха-ха, я скоро, – сказал Эрик, поднимаясь. – Ты жди, никуда не уходи.
По дороге к выходу он о чем-то переговорил с хозяином таверны и даже вручил тому несколько монет.
Ингера выждала, пока пограничник скроется из виду, а затем перебралась за столик к Олегу.
– Скучаешь, красавчик? – спросила она игриво и даже подмигнула, но тут же голос ее стал серьезным. – Насколько давно и хорошо ты знаешь этого типа, друг?
– Мы общаемся много лет… А что?
– Не понравился он мне, – сказала Ингера, откидываясь на спинку стула. – Мерзкий. Навидалась я таких… Снаружи приятный и вежливый, а изнутри весь гнилой, до дна.