Коллекционер
Шрифт:
— Нет, не кружится. А что вообще со мной? — Рискнул вопросить я.
— Сейчас уже ничего особенного, а когда тебя к нам доставили, ты чуть было не отдал богу душу. Оскольчатый перелом свода черепа — это, знаешь ли, не шутки. Повезло тебе, что поблизости от того дерева, с которого ты навернулся, как раз пролетка проезжала, и твоя мать успела вовремя тебя ко мне доставить. Зачем ты, оболтус, вообще на то дерево полез?
— Не помню. Я вообще ничего толком не помню. — Признался я. — Даже свою фамилию забыл напрочь.
— Да? Давай-ка тогда, мы тебя поглядим, а фамилию твою запомнить легче легкого: Жуков. Иван Жуков. — Наконец-то,
— Никаких особых отклонений я не вижу, на всякий случай кости в месте перелома дополнительно еще раз укрепил, можешь через неделю, когда мое заклинание закончит свое воздействие, снова на дерево лезть, — сообщил он мне спустя пару минут. — Впрочем, память и вообще сознание человека — штука темная, их и мастера менталисты не всегда могут оценить и скорректировать.
Первая встреча с моей семьей состоялась ближе к вечеру. Отец, мать и сестра, Анна, на год меня старше, прибыли, едва получив сообщение из больницы о том, что я пришел в себя. Семья показалась мне дружной. Во всяком случае, на мое сообщение о том, что я забыл всю свою прошедшую жизнь, выразили готовность потратить на лечение у мастера-менталиста все имеющиеся у семьи деньги вполне искренне. Еле-еле отговорил их, обосновав, что за такие бешеные деньги лучше сам всю гимназическую программу выучу по второму разу. Тем более что в гимназии, которую я посещал, как раз в эти дни начались длинные летние каникулы. Время на изучение школьной программы у меня формально имеется. Очень кстати припомнил и слова своего целителя. И, разумеется, никакого менталиста допускать в свое сознание я бы уж точно не стал. Тут и до обвинения в одержимости демоном или еще чем-то подобным совсем недалеко. А в демонов, как я из осторожных расспросов сиделки смог выяснить, в этом мире верят. Точнее даже, демоны тут — вопрос вовсе не веры, а знания. Это на постоянку в другой мир переселиться, как я, к примеру, и стать тут при этом полностью своим, — редкость неимоверная, а временные их визиты, в своем теле, при наличии в мире магии, вполне возможны.
До дома мы доехали на четырехколесной конной повозке. Ага, прямо тут же, ближайшим вечером меня из больницы домой и отпустили. Ну, а что? Целитель, тот улыбчивый дядька, сказал, что все, что только возможно для поправки моего здоровья, он уже сделал, чего же мне в больнице лишнее место-то занимать?
И, кстати, повозка оказалась нашей собственной, как и кучер по имени Антон, который, после того, как мы все выгрузились, загнал ее в большой многосекционный сарай, отдельное капитальное каменное строение на большой придомовой территории. Точнее, Антон, конечно, не был в полном смысле этого слова нашей собственностью, но работал за причитающуюся ему плату на нашу семью по дому и хозяйству уже далеко не первый год.
Понятное дело, что и сам наш основной дом этому сараю, похожему на небольшое фортификационное сооружение, вполне соответствовал. Большой, двухэтажный, из тесаного камня, крыша покрыта настоящей глиняной черепицей. И просто огромное подворье с примыкающим к нему довольно большим и ухоженным садом. Обеспеченная у нас семья. Не из самой богатой знати, конечно, но пусть беститульные, но дворяне. И кроме кучера, он же садовник, дворник и вообще мастер на все руки, у нас в доме обнаружилась еще и служанка, а на кухне так еще и,
Месторасположение моей собственной комнаты мне показала сестра. Открыла мне дверь, запустив меня внутрь, сама следом вошла и тут же, не сходя с места, начала каяться. Оказывается, это она попросила меня того котенка снять с дерева. Ну, что? Сказал ей, что зла на нее не держу вовсе. Правду сказал. Во-первых, я же этого случая все равно совершенно не помню, а во-вторых, конкретно мне, существу, которое оказалось в тушке ее погибшего в результате того падения брата, так даже намного лучше. Кто знает, куда бы меня закинуло, не навернись он тогда с дерева.
А после вкусного ужина я принялся за изучение школьных учебников. Все равно же их читать придется. Опять же из тех учебников, не напрягая лишний раз окружающих, можно очень многое узнать про окружающий меня мир.
Хе-хе, а предметы то почти один в один с теми, что и у нас, в моем детстве, когда-то в школе преподавали. Математика, естествознание, объединяющее, как я посмотрел, довольно слабо развитые физику и химию, а также еще и геологию с механикой и основами промпроизводства до кучи, ну, и всякие география с биологией и историей, основы законов Руси.… Именно так: государство, в котором я оказался, Русью называется. Не исказили ее обитатели название своей страны в угоду окружающих их иностранцев.
Однако интересные учебники оказались! Я их, словно, какие-нибудь бестселлеры, едва ли не до самого утра читал. А чего? Освещение у меня в комнате при помощи магического светильника ничуть не хуже электрического, а с утра никуда собираться не надо. Каникулы же, можно и подольше в постели поваляться.
Все же слишком долго на утро поспать не получилось. Анна пришла будить. Не захотелось ей в одиночестве завтракать, родители то по делам куда-то еще раньше усвистали. Хоть мои глаза после затянувшегося ночного чтения еще щелки напоминали, не открывались толком, все же поднялся.
Кстати, к вопросу о глазах-щелках, с этим все нормально у меня оказалось: в зеркале себя я рассмотрел самым подробным образом. Почти едва ли не блондин (вроде подобный колер в моей прошлой жизни светло-русым назывался), и на мордашку довольно приятный. Если бы не мое телосложение, которое впору было бы называть теловычетанием, так и вообще счел бы себя красавцем-мужчиной.
На завтрак Антонина Тихоновна, наша кухарка, подала нам какую-то разновидность картофельной запеканки с мясом. Только, помимо собственно картошки и толстого слоя мясного фарша, там еще много дополнительных ингредиентов присутствовало: горошек, крупно натертая морковка, какие-то травы, сыр, расплавленный замечательно тянущейся корочкой на поверхности. Объедение! Единственное, удивляюсь, как при такой кормежке прошлый владелец моего тела умудрялся оставаться таким доходягой.
А потом Анюта попросила меня помочь ей с починкой ее зонтика. Ветром там поломало пару спиц. Обещала, что все сделает сама, мне только надо было ремонтируемые спицы в нужной конфигурации придержать руками, чтобы они не смещались.
Знаете, сестра — газосварочная горелка — это очень круто выглядит! И пусть голубоватый язычок пламени, вырывавшийся у нее из указательного пальца, по своим размерам не превышал, наверное, и трех сантиметров, сломанный металл спицы он плавил вполне уверенно. А мне, как и было заявлено, оставалось только совмещать два свариваемых между собой отломка.