Коллекционер
Шрифт:
До меня наконец—то доходит, что это не дрожь после оргазма. Она издаёт звуки, похожие на рыдания, но борется с собой, зарываясь лицом в мою рубашку всё глубже.
– Эй, – шепчу я, пытаясь взглянуть на её лицо, – Ты плачешь?
– Нет, – пропищала она.
– Посмотри на меня.
– Нет.
Я тяну её волосы, сильно, на самом деле сильно, и поднимаю голову. Смотрю на румяное лицо, по которому градом текут слёзы и хмурюсь.
– В чём дело?
Она молчит. Глядит на меня большими глазами, в которых плещется боль и какое—то нечеловеческое
В моей груди поселяется какое—то незнакомое мне чувство. Боль. Мне больно видеть, как она плачет.
– Я… Я могу тебе предложить? – неуверенно шепчет она, после мучительно—долгих минут тишины.
– Предложить – что?
Закрыв глаза, она отворачивается и свет из окна падает на её лицо. Я вытираю слезы большим пальцем и пробую их на вкус – они солёные и немного терпкие. Кажется, она даже не дышит, когда говорит эти слова:
– Я могу предложить тебе повторить то… – пауза, – Что было в гостинице?
Чувствую, как мои брови подлетают вверх от удивления. Она снова отворачивается и проводит пальцем по запотевшему стеклу, рисуя какие—то узоры. Я замечаю, что её рука дрожит. Очень сильно дрожит. Боится услышать отказ?
– Прямо сейчас.
– Да, – неуверенно произносит она.
– Это был не вопрос.
6
Вода стекает по моему телу тонкими струйками. Приятная всё—таки вещь, душ – тропический дождь, ничего не скажешь. Почему не замечал этого раньше?
Я вышел из кабинки, наспех вытерся и обмотал бёдра полотенцем. Прошёл в комнату и уставился на силуэт девушки, сидящей в кресле у окна. Наверное, я должен поговорить с ней, узнать, что её гложет, выведать, какие у неё проблемы, но… Я хочу сказать, что осознаю – её на это толкает что—то серьёзное, но чем я могу помочь? Мне бы со своими проблемами разобраться, а потом в Робин Гуда играть.
Молча я иду к входу и осматриваю висящее на стене зеркало. Оно небольшое, достаточно лёгкое для меня на вид и закреплено только на крючках. Снимаю его и ставлю возле двери ванной, напротив кровати.
– Иди сюда, – тихо говорю я, сев на край гостиничного ложа.
Я вижу в отражении, как она поднимается и медленно подходит ко мне. Поворачиваю голову, внимательно смотря на неё, пытаясь запомнить каждую деталь. Простую одежду, которая только подчёркивает женственные формы. Чуть влажные после дождя волосы, которые стали немного завиваться и красиво обрамляют её лицо. Припухшие губы и глаза без грамма косметики, но такие выразительные, с длинными ресницами. Настолько длинными, что, когда она моргает, мне кажется я вижу их движение в воздухе.
– Раздевайся, – мой голос прозвучал чуть более хрипло, чем мне хотелось бы.
Она рывком снимает свою майку и бросает её на пол. Её пальцы дрожат, когда она так же быстро расстёгивает джинсы и стягивает их вниз. На самом деле, сейчас она неуклюжа и не выглядит сексуально,
О, женщины, имя вам – коварство. И всё это коварство заключается в вашей наготе.
По—прежнему лишённый дара речи, я просто маню её пальцем. Она неуверенно шагает ко мне и встаёт напротив, а мои глаза мечутся между её отражением и реальностью. И я, честное слово, не знаю, что лучше.
Я тяну её за бёдра, заставив оседлать меня. Целую ключицу, плечо и провожу губами по груди. Пальцами глажу её спину, перебираю позвонки, до тех пор, пока не обхватываю ладонью затылок и не наклоняю её голову для поцелуя.
Чувствую её руки на своих бёдрах. Её пальчики раскрывают полотенце, а потом робко ложатся на мой железобетонный член. Удивительно, что я не схлопотал аневризму за последние полчаса, но…
Ох, б%№*ь.
Её руки становятся увереннее, она сжимает меня и проводит ладонью по всей длине. В глазах темнеет, а в ушах я слышу стук собственного сердца. Я понимаю, что не дышу совсем и делаю глубокий вздох, а затем тянусь к коробке. Молча протягиваю ей презерватив, она разрывает фольгу подрагивающими пальцами и смотрит на меня, закусив губу.
Не надо девочка, только не такими невинными глазами… Я же умру.
Так же молча, я перехватываю у неё резинку, быстро раскатываю её и приподнимаю Сабину за бёдра. Медленно погружаюсь в неё, ощущая руки на своих плечах и перевожу взгляд за её спину, прямо на отражение в зеркале. Смотрю, как мой член исчезает в ней и на долю секунды прикрываю глаза, чтобы совладать со своим телом и не кончить сразу же от одного этого зрелища.
Сжав её ягодицы, я поднимаю её. И снова опускаю. Снова поднимаю. Снова опускаю.
Стон, стон, стон…
Я смотрю, как кусочек моего тела погружается в неё, наполняет её, растягивает её. Это красиво, очень красиво. В этом есть какая—то магия. Это просто волшебно. И бантик, нарисованный на её коже… Он – самое изысканное украшение этого вечера.
Она стонет, пока я повторяю движения раз за разом. Двигается навстречу, но я останавливаю её руками и шикаю:
– Не торопись.
Сабина хнычет, всхлипывает и прячет лицо на моей шее. Я продолжаю медленно трахать её, наблюдая за этим в отражении и не могу, не могу, не могу остановиться, даже если захочу. Но я не захочу.
– Повернись, – хриплю я, – Посмотри на нас.
Она послушно вскидывает голову и оборачивается. Смотрит мне в глаза через зеркало, медленно моргает и снова смотрит. Я снова приподнимаю её, и вторая она приоткрывает губы. Резко насаживаю её на себя, и она вскрикивает, запрокинув голову.
Снова. И снова. И снова.
Не думаю. Просто делаю.
Я не помню, как я оказался сверху. Я помню только её глаза – тёмные, засасывающие и обволакивающие. Я вижу себя её глазами. Вижу своё отражение в них. И мне кажется… Кажется, что в них я наконец—то узнаю себя.