Коллекция
Шрифт:
— Нет, конечно, — мутноватые синие глаза посмотрели на нее с холодком. — Но не похвалят. В сущности, мне наплевать… но они просили. Они так решили.
— Что решили?!
— Что тебе и твоему брату лучше ничего не знать. Мол, так всем спокойней, и вы все равно не такие, как она.
— Как кто?
— Бабка Вера, — Влада пожала плечами. — Но мне кажется, это не имеет никакого значения. Дело не в ней, а в квартире.
— А что с квартирой?
— Не знаю! — упрямо сказала Влада и уткнулась лицом в подушку. — И можешь их не расспрашивать. Они тебе все равно ничего не скажут.
— Кто „они“?! — Кира
— Все, — неохотно ответила Влада. — Все, кто тут живет. Баба Соня и Князев просто решают, как лучше. А остальные слушаются.
— У вас тут что — сообщество какое-то или секта? — поинтересовалась Кира дрогнувшим голосом и потянулась за сигаретами. Влада фыркнула — это предположение ее очень насмешило.
— Что за фигня?! Они просто тут живут — вот и все! Во дворе все друг друга знают, дружат… Это очень старый двор, — она подчеркнула последнюю фразу. Посмотрела на дым от Кириной сигареты и скривила губы. — И здесь все считают, что нужно вести себя тихо. Они давно так решили. По-моему, они просто боялись. Я прожила здесь всю жизнь… я знаю их. Да, просто боялись… но когда ты ведешь себя тихо — тебя не трогают.
Иногда позволять совершаться чему-то плохому гораздо хуже, чем делать это самому…
— Князев тоже боялся? — зло спросила Кира, перекатывая сигарету в пальцах. Влада зевнула.
— По-моему, да. Но мне кажется, не того же, что и все. Чего-то другого. Знаешь, одни боятся, потому что не знают, а другие — потому что что-то знают. Может, он о чем-то догадывается?.. Впрочем, это мои личные наблюдения — никто никогда об этом не говорил…
— Из чего же ты сделала такой вывод?
— Потому что бабка Вера боялась его. Когда один человек боится другого — это сразу видно… Думаешь, я ничего не соображаю?! — Влада недобро ощерилась, но от этого, почему-то, стала выглядеть очень жалко и смешно. Никто — никто не боится шипящих котят. — Я ведь многое вижу и слышу… Даже сейчас. Когда с матерью гуляю… то многое… Тогда я слышала, как Нинка кучерявая тебе проболталась. А ты знаешь, как на нее бабка Соня потом орала? Вечером? Я думала, она ее грохнет, на фиг!
— Многое слышишь?.. — подумав, Кира решила пока не задавать ей прямых вопросов. Было очевидно, что Владу распирает от желания поговорить, но она побаивается. Грозной бабки Сони? Грозного Князева? — Может, тогда, объяснишь мне, как вышло, что Вадим Иванович… сколько он тут живет?
— Года два… наверное.
— И за такой короткий срок стал столь авторитетным, что его тут слушаются?
— И вовсе не сразу! — Влада облизнула губы и начала тереть их указательным пальцем. — Вначале его многие не любили. Ну, не то, чтобы не любили, но… не принимали…
— Потому что чужой?
— Не. По-моему, он не хотел вести себя так, как они.
— Тихо?
— Ага.
— А потом, значит, смирился?
— Не знаю. Может, они до чего-то договорились… В любом случае сейчас он здесь свой, — Влада покосилась на Киру. — Многим не нравилось, что вы приехали… особенно, что приехала ты… но он вас защищал. Говорил, что в этом нет ничего страшного, — она усмехнулась. — Он очень смешно назвал тебя один раз.
— Как?
— Солнечная девочка.
Кира тоже усмехнулась и посмотрела на Владу, прищурив один глаз.
— А знаешь, что я думаю? Что все это — твои фантазии!
Она намеренно произнесла последнее слово с подчеркнутым снисходительным презрением взрослого, разговаривающего с несмышленым ребенком, и Влада тотчас взвилась на диване, с грохотом свалив на пол кружку — по счастью, уже пустую.
— Фантазии?!! От фантазий люди не пропадают!!!
Она ошеломленно распахнула глаза, после чего повалилась обратно, свернулась калачиком и натянула на себя покрывало до самых бровей. Кира наклонилась, подняла кружку и поставила ее на стул. Она заметила, что ее рука дрожит. Чудесно! В этом дворе живут одни сумасшедшие — и Влада в первых рядах. Наговорила ей с три короба, а Кира слушает, раскрыв рот!
Это по поводу Артема Бондаренко, слесаря аварийной службы… он пропал… пропал…
…блестящая капля, ползущая вниз, оставляя на обоях тонкий красный след…
— Так в моей квартире, значит, пропадали люди? — насмешливо спросила Кира, разглядывая свои ногти. — Ну же, сказала „а“ — говори „я“! Можно узнать подробности, количество, имена-фамилии?
— Это правда! — глухо сказали из-под покрывала. — Некоторые, кто жил здесь, пропадали. Они приходили вечером… а потом их тут просто не оказывалось. Вещи были, а их — нет!
— Да неужто?! И ты сама это видела?
— Я - нет! Но говорили — многие говорили… И сейчас говорят! А несколько раз сюда менты приходили… которых родственники вызывали. Два или три раза… не помню… Это при мне только. А было еще и до меня…
— Влада, все, что ты говоришь — полный бред! Господи, я-то думала что-то серьезное… Ты стариковских россказней наслушалась…
— Ничего подобного! — Влада сбросила покрывало и села на диване. Теперь ее глаза прояснились совершенно и даже щеки порозовели. — Во дворе всегда кто-то сидит, а если никого нет, то кто-нибудь обязательно смотрит в окно… им же делать нечего… Твоя бабка — она часто хату сдавала, летом особенно… на несколько дней, на неделю… редко когда больше двух недель… и все время люди приезжали, уезжали… Так вот, — она понизила голос, словно боялась, что услышит кто-то посторонний, — некоторые из них не уезжали.
— Неужели?! — Кира засмеялась, хотя энтузиазм, с которым Влада отстаивала свою нелепую историю, начал ее немного пугать. — Здесь что — круглые сутки посты стоят?! Следят, кто приехал, кто уехал и когда?
— Они ведь все очень любопытные, — рука Влады поднялась и начала нервно ерошить влажные волосы. — Они за всеми наблюдают… И ведь… говорили… это началось еще задолго до того, как я родилась…
— А ночью они тоже сидят — фиксируют, кто уезжает?
— Ночью нет.
— Ну, так значит те, кто не уехал на их глазах, просто уехали ночью или очень поздно вечером, или очень рано утром…
— Все?
Кира осеклась. Сейчас уже взгляд Влады был снисходительным и необычайно умудренным. Теперь она казалась совсем другой и никак не ассоциировалась с тем замурзанным нечто, которое недавно валялось в пыли среди гаражей.
— А почему, собственно, нет? Разве их было так много?
— Очень, — ровно ответила девчонка. — Потому они и боятся.
— Чушь, Влада! Если бы люди здесь пропадали, да еще в таком количестве — такое бы началось! У всех есть родственники, друзья, коллеги, наконец!