Коло Жизни. Бесперечь. Том второй

Асеева Елена Александровна

Еси, конечно, ошибалась, определяя демонам всего-навсе положительную роль, выступая со стороны испытываемых Владелиной чувств. Ведь не Влада… не тем паче она не знали, как в свое время расправилась Кали-Даруга с Братосилом. Не знала, что это племя вообще достаточно жестоко относится к человеческому роду, и не только в данном случае имели значения, испытываемые рани Черных Каликамов старые обиды, но и вообще… вообще демоны не любили людей. Действуя впрочем, всегда лишь в рамках предписаний али установленных законов. Каковые скорее всего на начальном этапе жизни землян, напугали детей и тем предопределили в них развитие того самого не благовидного образа демонов, со временем и вовсе навесившего на них метки отрицательных, злобных существ.

– Мне кажется… эти видения, – достаточно

беспокойно произнес Липоксай Ягы и тягостно вздохнул. – Что-то не совсем нормальное… болезненное и наверно вызванное перенесенными страданиями. Что о них тебе сказал Бог Стынь?

– Он, похоже, тоже встревожен, – отозвалась Еси и судорожно дрогнула.

Определенно, ей о том было сложно думать… говорить… Еще сложнее видеть свое (как она считала) прошлое, ощущать испытанные чувства, пережитую радость, горесть и такую трепетную близость, любовь Богов, в первую очередь Расов.

Есислава и Липоксай Ягы долго еще сидели на скамейке, наблюдая за небесами, где неспешно двигался повдоль небосвода оставшийся одиноким… одиноким на веки, тысячелетия спутник Месяц. Они разговаривали не только о видениях девушки, не только о ее здоровье, но и о том, что составляет, насыщает жизнь… существование любого народа. Они толковали о верованиях… о понятиях добра и зла… света и тьмы… о душе. Они не спорили… не горячились, потому как оба знали много больше чем обычные люди… общаясь… непосредственно соприкасаясь с Одной и Другой стороной бытия.

Глава девятая

На следующее утро, когда толком и не рассвело, в приглушенной плотными занавесями опочивальне Есиславы возник Стынь. Он своим мгновенным появлением наполнил все помещение золотыми переливами света, немедля пробудив девушку, которая заснула всего несколько часов назад, по причине новой полосы видений. В этот раз, однако, младший Димург прибыл не один, а вместе со странным существом, коего крепко держал за руку, потому как оно… это самое создание желало вырваться, отчего яростно подергивало ногами, извивалось всем телом и даже верещало. Хотя верещало оно тихо, точно и само того самого своего верезжания боялось, аль боялось им самим разгневать Господа.

Еси торопливо поднявшись с ложа, села и с нескрываемым удивлением уставилась на прибывших. Ноне Стынь пришел в своем обычном виде, а посему возвышался могутной стеной, почитай касаясь головой свода комнаты, однозначно аквамарин в навершие его венца уперся в него голубой гранью. Посему в сравнение с Богом создание смотрелось низким, если не сказать маленьким. Похожее на женщину, творение было вельми худобитным, точнее даже, тощим, на кости которого, верно, сразу натянули серую кожу. Потому и сами чагравого цвета кости явственно сквозь ту тонкость проступали, и коли на груди вырисовывались округло-выпирающими рядьями ребер, вспять угловато топорщились в суставах на локтях, коленях, плечах и запястьях. Существо было голым, одначе, вместе с тем на нем отсутствовали какие-либо признаки пола, волос. Туловище по форме схожее с человеческим, имело несколько угловатый скат, из которого, словно из единой макушки, выходили ноги, также весьма худые и завершающиеся здоровущими стопами, лишенными пальцев, вместо каковых там находилась покатая впадина. На голове чем-то напоминающей сычиную, крупной, широкой с ярко выраженным лицевым диском и маленькими, торчащими кверху из навершия ушками, слегка увитыми черными курчавыми волосками, присоседились короткие, серо-дымчатые лохмотчатые волосы, вроде даже несколько их клоков. Само же лицо и вовсе казалось дивным, ибо не имело как такового носа, в том месте у создания просматривалась полусферическая выпуклость, с выступающими, слегка даже вывернутыми устами, да большим единственным глазом. Одначе, око, было значимым во всем лице существа, так как не только казалось огромным в размере, но и помещалось в центре лба. Глаз не имел, как таковой радужной оболочки в нем находилась лишь ярко-желтая склера и крупный, квадратный, черный зрачок.

– Трясца-не-всипуха, – довольно-таки строго протянул Стынь и резким движением руки стряхнул с себя бесицу-трясавицу, швырнув ее в направление ложа Еси. – Тотчас осмотри

левый глаз девочки и доложи что с ним. – И уже слышимо только для создания, дополнил, – лучицу не задень, она итак напряжена.

Трясца-не-всипуха на самом деле по росту не намного выше, чем девушка, шибанувшись об деревянную грядушку ложа, повалившись на ковер, обидчиво всхлипнула, а посем достаточно скоро вскочила на ноги. Всполошено оглядевшись, словно изучая комнату и отступление из нее, она все также нервно ступила впритык к ложу, единожды с тем направив в сторону юницы левую трясущуюся руку, где тонкая кисть переходила в три долгих перста с небольшими бугорками в навершие без ногтей.

– Еси, – мягко протянул Стынь, узрев как испуганно зыркнула на ту руку девушка. – Приляг, моя милая, Трясца-не-всипуха осмотрит твой глаз.

Есислава еще малость взбудоражено оглядывала и саму бесицу-трясавицу, и ее руку с тончайше натянутой на ней кожей, а погодя медленно легла на одр, положив голову на подушку. Трясца-не-всипуха теперь и вовсе бесцеремонно уселась на ложе юницы, сдвинув в бок легкое покрывало, и подвела к больному глазу руку. И тотчас подушечки перст точно присосались к нижнему и соответственному верхнему векам, разом оттянув их, широко друг от друга. Еще морг и из единственного глаза бесицы-трясавицы выпорхнул едва зримый дымчато-серый столб, а черный, квадратный зрачок, многажды увеличившись в размерах, растянулся по бокам, приняв форму многогранника. Тот столб света мгновенно достиг больного глаза Есиньки и в нем ярко вспыхнув, заблистали малые крохи полымя, вроде сеяных искорок… только не красного, а вспять серебристого полыхания. Луч света не просто коснулся левого глаза девушки, он словно пробил его насквозь, обдав горячим дыханием не только саму внутренность, но и похоже мозг. Так, что от той болезненности застонала не только плоть, но и лучица, а пред очами и вовсе проплыл колыхающий боками марный туман. Трясца-не-всипуха, вероятно, ощутила боль и слабость юницы, аль увидела марево испарений, потому резко дернула головой, и с тем стремительно переместила влево дымчато-серый столб, только засим втянув и сам луч, и пляшущие в нем серебристые искры в себя. Она неспешно убрала перста от глаза девушки, нежным и ощутимо трепетным движением огладив кожу на ее лбу, и поднявшись с ложа, рывком развернувшись в сторону стоящего Бога скрипуче– писклявым голосом, будто желающим расхныкаться, молвила:

– Господь Стынь у госпожи контузия глаза. Была тупая травма, скорее всего полученная вследствие удара, каковая вызвала тяжелые осложнения. Произошло кровоизлияние внутри глаза. Кровь свернулась и образовалась соединительная ткань вкруг органа, засим последовала отслойка сетчатки и как итог око погибло.

– И, что? Столько как всегда болтовни, ничего толком не понять из нее, – весьма раздраженно произнес младший Димург и весь, кажется, сотрясся оттого негодования.

– Глаз уменьшился в размерах и погиб, объясняю коли вы того не приметили сами Господь Стынь, – еще более плаксиво, можно сказать даже надрывно, дополнила Трясца-не-всипуха.

– Как помочь? – теперь к металлическому звону в голосе Бога добавилась и особое сияние его кожи не золотое, а иссиня-черное… точно в тон к темно-синему сакхи. – Да, чего ты молчишь образина такая? Нешто все с тебя надобно силой вытягивать? Как вернуть зрение девочке, я спрашиваю.

– Зрение не вернуть. Нужна пересадка органа, – коротко молвила бесица-трясавица и почему-то гулко зарыдала. К тем стенаниям добавляя еще и глухое кряхтение, точно внутри у нее, что-то рывками рвалось на части.

– Прекрати немедля рюмить, ты меня тем раздражаешь, – грубо заметил Стынь и не менее недовольно зыркнул на Трясцу-не-всипуху, отчего последнюю тягостно качнуло вправо… влево, а в такт с ней заколыхались плотные занавеси скрывающие вход в комнату теплым солнечным лучам. – У нас на маковке, в какой срок можно помочь девочке?

– Помочь можно, – с трудом выдавила из себя Трясца-не-всипуха, явно не в состоянии солгать своему повелителю. – Но без разрешения Господа Першего того нельзя сделать. Тем паче Господь Стынь лучица дюже напряжена, это чувствуется даже при беглом осмотре. Господь Перший…