Колодцы предков (вариант перевода Аванта+)
Шрифт:
— Вот видите! — с торжеством вскричала мамуля.
— Что «видите»? — огрызнулась Тереса. — Ты думаешь, если колодец наших предков, то там обязательно должны лежать сокровища?
— Не обязательно, но могут лежать.
Тетя Ядя закончила менять пленку в своем фотоаппарате и подняла голову:
— Покоя не дакгг вам сокровища в колодцах. Может, и правда, это у вас фамильное — прятать в колодцах сокровища, но ведь сейчас происходит что-то непонятное, совершено преступление, а вас это не волнует?
— Волнует! — ответила Тереса, — но об этом пусть думает милиция.
— Не волнует! — ответила мамуля. — Меня совершенно не волнуют болезненные прощелыги с приплюснутыми носами и я не испытываю ни малейшего желания расплачиваться за пропитую прадедом саблю. Я приехала сюда осмотреть колодцы наших предков и я это сделаю!
— Хоть ты и старшая, но глупая! — разозлилась Тереса. — Будешь копаться в колодце, а тебя пристукнут! Надо выяснить дело!
В спор вмешалась я:
— Как выяснишь? Делом занимается милиция, а от нее вы утаиваете важную информацию. Ясно же, что прилизанный прощелыга имеет к преступлению прямое отношение. Украл письмо с адресом в Тарчине и по ниточке от клубка добрался до нас. Раздобыл наши адреса…
—..если адреса раздобыл, почему к нам не заявился?
— Заявился к Тересе в Гамильтоне.
— К нам было ближе!
— Боялся, вдруг кто его опознает! Боялся, что Франек сообщит о нем милицейским властям. Боялся быть замешанным в преступление.
— Мог к нам заявиться еще до преступления.
— Не мог! В Канаду отправился.
— Глядите-ка, как наша Иоанна заинтересована в визите какого-то бандита!
Я прервала гнусные инсинуации:
— А вы заметили — все это фамильное дело тянется по женской линии? Наша прабабка, ее дочь Паулина, адреса всех нас и еще Лильки. Просто странно, что убили мужика, а не бабу! Заметили?
— Заметили! — неприязненно подтвердила Тереса. — И что из того?
— А то, что вы, три сестры — дочери бабушки, — зловеще прошептала я. — А Лилька с Хенриком — дети моей тети Хелены. Тетя Хелена была родной сестрой бабушки и обе они, насколько мне известно, были единственными дочерьми прабабушки. Кроме них, у нее были только сыновья. Адресами же этих сыновей почему-то никто не заинтересовался. Ну? Что скажете?
Все молчали, переваривая мое глубокое наблюдение.
— Ну что мы можем сказать… — неуверенно начала мамуля, но Люцина взволнованно перебила ее:
— Иоанна права! В этом что-то есть! И еще непонятные заветы, которые на смертном одре дядя Антоний давал сыну… Франек, бабушка наша давно скончалась. Отец сказал тебе, что ты должен хранить нечто важное и передать его… Кому? Может, как раз тому приплюснутому? Он и заявился, чтобы получить..
— Да что получить-то? — вскинулся Франек и грустно добавил: — У меня же ничего нет!
— Может, не у тебя… Раз до этого должна была помереть бабушка… Может это было у нашей мамы?
— Ну, тогда мы можем быть спокойны! — обрадовалась мамуля. — Все, что было у нашей мамы, в войну пропало! И пусть этот приплюснутый или как его., прилизанный отвяжется! И не морочит нам голову! Пошли смотреть колодец!
— Приспичило тебе с этими колодцами! — разозлилась вдруг помрачневшая Тереса. — Я так считаю — раз у нас было что-то чужое, значит, надо отдать!
— Нет, с ними спятить можно! — разозлилась и Люцина. — Как ты собираешься отдавать, если не знаешь, что это?
— Значит, надо подумать…
— Вот если бы хоть кто-нибудь знал, кто такой Менюшко, мы бы хоть поняли, с чего начинать думать, — вздохнула я.
Люцина единственная, где-то слышавшая эту фамилию, уставилась в окно и пробурчала:
— Менюшко, Менюшко… Помнится что-то такое… Вроде бы как-то связано с полем… вроде была ночь, вроде кто-то бежал ночью через поле со стороны графского дворца… графья там жили на букву «С».. А мне было лет шестнадцать, я со свидания возвращалась…
— Глупости говоришь! — перебила мамуля. — В таком возрасте ты еще по свиданиям не бегала!
— Эго ты говоришь глупости! Еще как бегала, только никто об этом не знал. Возвращалась, значит, я со свиданья, а тут кто-то по полю мчится. Была ночь, светила луна…
— «Светила бледная луна, а дева шла совсем одна», — издевательски продекламировала Тереса, но на сей раз Люцина оставила без внимания ехидный выпад сестры, уйдя целиком в воспоминания юности:
— Мчался он через поле… наверное, убегал от кого-то…
— Так это Менюшко убегал? — не выдержала мамуля.
— Не знаю, не помню. А вот где это было — помню прекрасно. Как раз вот на этом самом месте, за овином…
Все, как по команде, взглянули в окно. Палец Люцины был нацелен на проход между овином и сараем.
— В этом месте, — продолжала Люцина, — была тропинка…
— А где же тут Менюшко? — я тоже не выдержала.
— А я откуда знаю? — ответила Люцина. — Я только рассказываю, с чем у меня этот Менюшко ассоциируется. Подумаю, может, и вспомню остальное.