Колодец Единорога
Шрифт:
— Я согласен, — присоединился Плейандер. — Осада всегда ведет к победе или к поражению. И наша шла к поражению с тех самых пор, как Стенофон заделался союзником Валька.
— Ну добро… давайте попробуем, — медленно проговорил Микалегон. — Но только с одним условием… в эту вылазку я пойду рядовым добровольцем. Морской Орел под командованием кота-военачальника, мяу, мяу! А ты, старый Мешок Костей, ты останешься за меня. И в случае чего займешь мое место. Понятно?
— Я тоже пойду, — заявил Рогей, — если только ты, государь, одолжишь мне хоть какой-нибудь шлем на голову… ап-чхи!
— И я! — сказал Эвименес и великодушно протянул Эйрару рукоять своего меча, чтобы тот коснулся его в знак
— Ты забыл наш закон: идти всем вместе — или никому. А Альсандер остается замещать герцога!
Выйдя на пирс, Эйрар увидел, что Эвименес, светлая голова, распорядился приготовить горшочки с зажигательной смесью. Искры летели по ветру, Эрб созывал рыбаков — те таращили спросонья глаза, не особенно понимая, что происходит. Глядя на них, долговязый малый не мог удержаться от смеха, а потом сказал Эйрару:
— Помнишь, молодой хозяин, как мы отчаливали той ночью с Вагея? Я тогда в первый раз шел за старшего… Нет, ты только посмотри на них! Кто бы мог подумать, что мы, вольные рыбаки, заберемся в этакую даль, следуя за чернокнижником? Эх, видела бы меня теперь сестренка Эрвилла!..
Эйрар ничего не успел ответить: во главе своих воинов подошел герцог, надо было их разместить.
Тяжелые волны раскачивали корабль, наваливая на каменный пирс. Корабль стонал и скрипел, они едва не разбили его, пока удалось отойти от причала. Бешеный ветер позволил поставить лишь крохотный штормовой парус. Мариоланца Рогея сбило с ног, он сильно расшибся и чуть не переломал кости, но даже и это не убавило его пыла. Эйрар невольно взглянул на него иными глазами, чем прежде. Рогей вправду бывал безрассуден и резок, но когда доходило до настоящего опасного дела — равного ему по отваге стоило поискать!
Они вышли из гавани в самый глухой ночной час. Держась за поручни, Эйрар думал о том, что им предстояло, но в голову настойчиво лезла мысль о любимой, оставшейся в крепости…
Корабль шел вполветра, с трудом удаляясь от грозных береговых скал. На борту было не более сорока воинов; Эйрар не единожды пытался припомнить и перечесть всех, но раз за разом сбивался. Тучи и дождь, что всегда приносил с собой ветер, были еще далеко, над головой мерцали яркие звезды и прятались у восточного края неба за острыми зубцами Железных Гор Короша. Герцог Микалегон, вооруженный боевым топором, стоял на полуюте, а вокруг сновали вольные рыбаки, перекликавшиеся на своем островном диалекте. Потом государь Ос Эригу обратился к Эйрару, но за ревом ветра тот разобрал лишь:
— …изменить правление, — склонился поближе и попросил повторить.
— Мой отец был неправ!.. — проорал герцог во всю мощь легких. — Он говорил, люди хранят верность только тому знамени, которое сами, по своей воле избрали! Черта с два!.. Порядок — вот что им нужно! Железный порядок! Такой, чтобы назавтра же следовало либо наказание, либо награда! И, клянусь Богом, я перевешаю трусов-капитанов, нынче мне изменивших. Они того заслужили!
Но Эйрару было не до того на пляшущей палубе, к тому же по пути в бой. Тем часом впереди по правому борту белое ожерелье прибоя, кипевшего у подножья утесов, разорвалось, открывая широкий вход в Медвежий фиорд. Под крики моряков корабль в последний раз встал на дыбы, увалился под ветер и сразу пошел куда легче прежнего, ведь теперь волны сами несли его, накатывая с кормы. «Мелибоэ с вечера не было видно, — подумалось юноше. — Почему бы? — и неожиданная мысль согрела сердце: — Быть может, он помогает нам своим колдовством? Пермандосский тиран, на которого мы собрались напасть, вряд ли так защищен от магии, как люди Валька…»
Но нет! Он совсем позабыл, — магия с ее заклятиями, порождающими все новые заклятия, навсегда осталась для него в прошлом. А ветер уже нес их меж двух высоченных черных стен, а там, наверху, уж не первый ли отблеск рассвета окрашивал небеса?..
Вот фиорд повернул, неожиданно расширяясь. У дальнего берега виднелось несколько огоньков — там стояли лагерем сыны Лесной Крысы.
— Теперь, вождь, вели приготовить оружие, — посоветовал Эрб-шкипер, а Рогей сжал пальцами переносицу, силясь удержаться и в очередной раз не чихнуть. Эйрар загодя разделил воинов на два отряда. Воины Ос Эригу и некоторые рыбаки должны были первыми выскочить на берег, поджечь палатки и постройки врагов и завязать бой с теми, кто выскочит. Остальным, под водительством Эрба, надлежало спихнуть в воду одну из галер (выбраться из фиорда против ветра на паруснике не представлялось возможным), а прочие суда — в том числе и собственный корабль — сжечь. Сам Эйрар сжимал в руках трубу: один сигнал — нападение, два — всем отходить. Сорок смельчаков шло против тысячи, если не более: многие ли возвратятся?..
— Приготовиться! — крикнул Эйрар. — Зажигай!..
И корабль, направляемый искусной рукой Эрба, на всех парусах устремился туда, где у берега смутно виднелись галеры. Еще миг — и он вломился прямо в их строй. Раздался громкий треск дерева: от толчка ломался рангоут и повисал на снастях. Эйрар что было сил дунул в трубу, подавая однократный сигнал. И перескочил через борт на палубу ближайшей галеры. Он видел, как из двери носовой надстройки высунулась чья-то голова с изумленно разинутым ртом. Факелы ярко осветили ее. Герцог Ос Эригу с ревом пронесся мимо Эйрара, его секира обрушилась на эту голову и раскроила ее — тело еще падало, а факельщики уже поджигали галеру… все это заняло миг. Эйрар перебежал по палубе и спрыгнул на мокрую гальку.
— Сюда!.. — крикнул он. — За мной!
Позади него Нени из Баска издал пронзительный кошачий вопль.
В дюжине шагов перед собой Эйрар увидел постройку и человека, ошалело выскочившего наружу. Человек что-то кричал — Эйрар вспоминал потом, кажется, он спрашивал: «Что происходит?..» Вместо ответа трангстедец всадил в него меч. Заметил второго, обменялся с ним несколькими ударами, уложил и вспомнил о своих обязанностях предводителя. Брошенный факел пролетел, кувыркаясь, и упал в соломенную кровлю. Ветер подхватил искры — постройка вмиг занялась. Неподалеку уже пылала еще одна…
Лагерь начинал просыпаться — люди с криком забегали. Насколько было видно в свете занимавшихся пожаров, бежали они большей частью влево, прочь от того места, где гремел боевой клич герцога Микалегона. Значит, за этот отряд не стоило беспокоиться. Эйрар бросился направо, туда, где люди Эрба должны были готовить к отплытию одну из галер. Он бежал мимо длинного ряда форштевней с их окованными блестящей бронзой таранами. Людей не было видно. Что-то попалась ему под ноги, труба в руке помешала удержать равновесие, он упал и растянулся плашмя. Кто-то тут же насел сзади и сгреб его в охапку. Пытаясь подняться, он увидел воинов, сновавших между бортами галер — а чуть поодаль, между качающимися мачтами парусника, уже рвалось в небо яркое пламя.
— Ага, еще один!.. — прорычал голос. Мелькнул занесенный меч, но Эйрар успел узнать рыбацкий акцент и крикнуть:
— Дейларна!..
— Прости, вождь, — смутился человек, едва его не убивший. Потом раздался крик Эрба:
— Навались, навались, ребята! А ну, еще разок!.. — И люди, облепившие одну из галер, уперлись плечами в слитном усилии.
— Что у тебя? Как дела? — спросил Эйрар. Долговязый Эрб обернулся, напряженно морща лоб:
— Да никак не можем спустить эту заразу. Вытаскивали-то лебедками. Эх, еще бы людей!..