Колодец тьмы
Шрифт:
Люди смеялись и веселились, рассчитывая на открытие праздничной ярмарки. Многие прихватили с собой вино, чтобы было чем утолить жажду. Восторженные слушатели окружили менестреля, сочинившего песню в честь Дагнаруса. Он повторял ее уже в шестнадцатый раз под неизменные рукоплескания и щедрый дождь монет. Стайка детей затеяла хоровод. Орки обучали наиболее смышленых представителей рода человеческого простенькой азартной игре под названием «три раковины и горошина».
Весть о случившейся беде вылетела из храма, будто стая хищных птиц с большими перепончатыми крыльями. Их тени накрыли ликующую толпу, оборвав пение и танцы. В течение всей церемонии двери Храма оставались открытыми, чтобы оставшиеся снаружи смогли как можно больше увидеть и услышать. Люди, сгрудившиеся у дверей, сообщали о происходящем, и их слова по живым цепочкам передавались дальше.
— Пустота... Пустота... Пустота... — послышался тревожный шепот, сопровождаемый недоуменными взглядами и недоверчивыми возгласами.
Толпа устремилась внутрь; мысль своими глазами увидеть происходящее одновременно пришла в десятки голов. Солдаты, охранявшие вход в Храм, не растерялись. Они оттеснили толпу, но солдаты тоже слышали страшное слово и потому встревожено поглядывали на командиров.
— Выясните, что там происходит! — приказал капитан Аргот, но ответ пришел к нему раньше, чем его люди бросились выполнять приказ.
Из дверей Храма вышел Дагпарус. Солнечный свет ударил в его черные доспехи, и они вспыхнули, будто тысяча темных и зловещих радуг. Забрало шлема было поднято; принц быстро оглядел собравшихся внизу. Гудевшая толпа его не волновала, равно как и перепуганные солдаты. Подумаешь, кучка букашек. Если только они посмеют помешать, он с легкостью их раздавит.
Обернувшись, Дагнарус что-то сказал Сильвиту и махнул рукой. Эльф кивнул. Удовлетворенный тем, что его повеление будет исполнено, принц стал величественно спускаться вниз. Рядом, крепко держась за его руку, шла Вэлура. Никто не сделал ни единой попытки задержать их. Толпа и солдаты расступались перед ними. Родители хватали плачущих детей и ладонями закрывали им глаза, уберегая от жуткого зрелища. Орки, когда Дагнарус проходил мимо, сделали руками знак, отвращающий злые силы.
Гвардеец, державший лошадь принца, стоял до тех пор, пока страшная фигура в черных доспехах не подошла совсем близко. Тогда бравый солдат бросился бежать, предпочитая лучше понести наказание, чем потерять душу, которую вполне мог у него забрать принц-демон.
Лошадь принца была хорошо вышколена и стояла неподвижно. Цвет доспехов ее хозяина был ей безразличен, а страх, волнение и напряжение окружающих людей напоминали обстановку на поле боя. Лошадь скосила на принца один глаз и встряхнула гривой, словно говоря ему: «Я устала ждать. Садись на меня и давай поскорее уберемся отсюда!»
Дагнарус потрепал ее по шее.
— Ты тоже верна мне. Я этого не забуду, — тихо и прочувственно произнес он.
Подхватив Вэлуру, принц посадил ее на спину лошади. С легкостью и изяществом, словно вместо доспехов на нем была одежда из тонкой черной ткани, он вскочил в седло. Сильвит вытребовал у гвардейцев лошадь для себя и Гарета, который сел позади эльфа и крепко ухватился за его худощавую фигуру.
Из Храма донесся стон, переросший в многоголосый крик:
— Король умер!
Услышав этот крик, капитан Аргот сначала посмотрел в сторону Храма, затем — на Дагнаруса, устраивавшегося в седле. Капитан подскочил на своем коне к лошади принца и схватил ее за поводья.
Дагнарус, не отрываясь, смотрел на человека, с детства бывшего ему другом и наставником, на своего верного солдата и боевого товарища. Капитан тоже безотрывно смотрел на того, кем до сих пор беспредельно восхищался.
— Извольте сойти на землю, сударь, — потребовал Аргот. — Вы арестованы.
Дагнарус не шевельнулся. Он положил руку на шею беспокойно топтавшейся лошади, которой не терпелось ускакать отсюда.
— Это так ты проявляешь свою верность мне, капитан? — спросил Дагнарус.
— Я верен моему королю, — ответил Аргот, побелевшее лицо которого сделалось суровым.
— Стало быть, Хельмосу, — сухо бросил принц.
— Да, сударь, — подтвердил Аргот.
Дагнарус переместил руку на рукоятку меча.
— Ты хорошо научил меня владеть мечом, капитан. Не заставляй меня поднимать его, чтобы убить тебя.
— Можете поступать, как вам заблагорассудится, сударь, — спокойно сказал Аргот. — Я поступлю так, как мне велит мой долг.
— Будь ты проклят, гадкий предатель! — сердито вскричал Дагнарус и взмахнул мечом.
Видя храбрость своего командира, солдаты поспешили ему на выручку. Они стальным кольцом окружили Дагнаруса и его спутников. Численное превосходство было явно не на стороне принца, и это заставило его одуматься.
— Не бойся за меня, любимый! — крикнула разъяренная Вэлура, убирая свои руки с талии принца. — Покажи им всем!
— Пропустите его, капитан! Это приказ.
Ошеломленный Аргот вскинул голову.
У дверей Храма на ступенях стоял Хельмос.
— Пропустите их всех. Таково было предсмертное повеление моего отца, и я выполню его. Пока мой брат и те, кто предпочел последовать за ним, будут оставаться за пределами города Внннингэля, никто не имеет права и пальцем тронуть их. Но если они возвратятся в город, то как явные приверженцы Пустоты они будут немедленно объявлены вне закона, схвачены и приговорены к смерти.
Аргот не сводил глаз с Дагнаруса, продолжая держать поводья его лошади.
— Опомнитесь, ваше величество! — крикнул Хельмосу капитан. — Мы должны схватить его сейчас, пока его злая сила не успела разрастись.
— Вы слышали приказ, капитан? Выполняйте его, — сказал Хельмос, голос которого от горя и страданий стал громким и хриплым. — Я — ваш король. Извольте мне подчиняться.
Аргот нехотя отпустил поводья.
— Можете ехать, — мрачно и глухо произнес он.
Дагнарус вложил меч в ножны. Бросая недобрые взгляды на принца, солдаты расступились. Дагнарус что-то шепнул лошади и пришпорил ее. Лошадь рванулась вперед. Народ бросился врассыпную, боясь оказаться на пути неистового скакуна. Сильвит и Гарет помчались следом. Эльф легко и свободно держался в седле, зато маг, качаясь из стороны в сторону, отчаянно цеплялся за Сильвита.