Колодец тьмы
Шрифт:
— Что? — побледнела она. — Чего ты добиваешься? Моей смерти?
— Я уйду, но лишь при одном условии. Ты сегодня же вернешься ко двору.
— Нет! — покачала головой Вэлура.
Она вздохнула, схватила его руки и стала целовать его пальцы.
— Нет. Не проси меня об этом. Как я сумею ежедневно видеть тебя и не тосковать по тебе? Как я смогу выдерживать ласки мужа? — Она вздрогнула всем телом. — Нет. Это было бы пыткой. Уж лучше я останусь здесь. Я познала одну ночь блаженства. Это придаст мне силы.
— Но это ничем не поможет мне, — возразил Дагнарус, осторожно откидывая ее волосы и не давая ей скрыться за этой благоуханной завесой. — Я хочу видеть тебя каждый день. Я хочу слышать твой голос, касаться тебя, любить тебя. Во дворце есть тайные переходы, есть места, где мы можем встречаться и давать волю нашим желаниям. Твой муж никогда не узнает. Об этом вообще никто не узнает.
Вэлура вновь покачала головой.
— Ну что ж, — резким и хриплым голосом произнес Дагнарус. — Тогда пусть твои слуги застанут меня здесь. Пусть сюда явятся стражники и убьют меня. Если я обречен жить без тебя, такая жизнь мне не нужна.
— О боги, я верю, что ты говоришь искренне, — сказала она, восхищенно глядя на принца.
Какое-то время внутри нее происходила борьба, однако страсть Вэлуры, ее желание были столь же велики, как страсть и желание Дагнаруса.
— Хорошо, — наконец сказала она, опуская глаза. — Сегодня я вернусь ко двору.
— Значит, ночью мы опять будем вместе! — заключил принц, целуя ее.
Осторожно, с неохотой, она высвободилась из его объятий.
— А теперь, любовь моя, уходи! Быстро!
— Но как я разыщу обратный путь? — спросил принц, натягивая одежду.
В огне наслаждений он позабыл о необходимости вновь пробираться через садовый лабиринт.
— Держись камней, на которых изображена роза. Они приведут тебя ко входу в туннель. Туннель проходит под забором. Он выведет тебя внутрь строения, где хранятся лодки. Вот ключ от двери. Выйдешь оттуда и окажешься по ту сторону изгороди. Прощай, дорогой.
— До следующей ночи, — сказал принц, поцеловав ее снова.
Заметив, что небо на востоке светлеет, он покинул Вэлуру.
Дагнарус без труда находил камни с изображением розы. Они привели его к спуску в холодный и сырой туннель. Туннель действительно вывел его внутрь строения, где хранились лодки. Принц вставил ключ в замок и осторожно повернул, опасаясь, как бы тот не заскрипел. Из своего убежища он следил за обходами караульных. Как только они скрылись из виду, он неспешно вышел и побрел через лес туда, где оставил свою лошадь.
Вэлура лежала, раскинувшись на постели, мысленно проходя с любимым каждый шаг через сад. В какое-то мгновение она тревожно вздрогнула: ей почудилось, что она слышит, как скрипнули ржавые петли двери хранилища лодок. Потом она поняла: это разыгравшееся воображение, ибо ей не услышать на таком расстоянии скрипа петель. Сжавшись, Вэлура ждала, что стража вот-вот схватит принца, однако в доме и вокруг него по-прежнему было тихо. Потом в ее крови гулко застучали копыта лошади Дагнаруса, и она поняла, что принц благополучно отправился в обратный путь.
Она свернулась калачиком на пуховой перине и плотно закуталась в одеяло. Постель и подушка хранили запах принца. Вэлура крепко прижала к себе подушку и вдыхала этот запах. При воспоминании об их любовных слияниях тело содрогалось в приятных судорогах.
В спальню вошла служанка, намереваясь открыть шторы и впустить свет утреннего солнца.
— Оставь меня, — негромко потребовала Вэлура. — Мне нездоровится. И другим скажи, чтобы не входили.
Удивленная служанка поклонилась и поспешно вышла.
— Как же мне поступить? — спрашивала себя Вэлура в сумрачном пространстве спальни.
Она прекрасно знала, как ей поступить. Она должна была бы покинуть и этот дом, и Виннингэль и вернуться на родину, в дом мужа. Закрыв глаза, она мысленно представила тот дом: чистые пустые комнаты, лишенные шумящих и гремящих предметов, ухоженные сады, в которых постоянно поддерживается надлежащий порядок, воздушные колокольчики. Если порывы ветра становились слишком яростными, колокольчики привязывали, чтобы их музыка не раздражала слух. Вэлура изогнулась, как животное, сумевшее выскользнуть из ловушки. Ей не вернуться назад. Если она это сделает, то погибнет.
В родительской семье Вэлура была одной из пяти детей — средним, одиноким и заброшенным ребенком. Двое старших братьев, намного старше ее, всегда тяготели друг к другу. Две сестры были намного младше ее и тоже отличались взаимной привязанностью. Родители лелеяли и баловали их. Единственным ценным качеством Вэлуры родители считали ее удивительную красоту. Но мысли о красоте дочери у них были вполне прозаичными и не отличались от мыслей какого-нибудь владельца породистой коровы. Их интересовало, сколько они смогут выручить за нее на рынке жизни.
Вэлура происходила из знатного, но обедневшего Дома, причиной упадка которого явились одновременно халатность в управлении хозяйством и просчеты в установлении альянсов. Менее знатная семья смогла бы усердным трудом как-то сводить концы с концами, не тяготясь обязательствами перед теми, кто был выше и ниже их. А выполнение этих обязательство стоило недешево.
Даже боги оставили семью Вэлуры, поскольку Досточтимого Предка настолько разгневали постоянные ошибки и оплошности зятя, что он покинул дом своей дочери, и с тех пор никакие подношения и увещевания не могли заставить его вернуться. Изможденные и озлобленные ежедневной борьбой за существование, родители Вэлуры не могли дождаться, когда дети вырастут и возьмут часть забот на свои плечи. Что ж, их нетерпение вполне заслуживало прощения. Старшим братьям предстояло завоевать благосостояние с помощью меча. Оружием Вэлуры была красота ее лица и тела.
Когда Вэлура достигла определенного возраста и, по законам эльфов, перешла из юности в зрелость, ее отдали замуж за Балора Мабретона. Мабретон принадлежал к сравнительно молодому и неизмеримо богатому Дому. Он стремился снискать уважение знати и мечтал о благородной родословной для своих будущих детей. Вэлура явилась ответом на его молитвы. Однако в том, что касалось детей, господина Мабретона ждало разочарование. Вэлура не испытывала желания становиться матерью. Беременность, несущая с собой приступы тошноты и уродующая тело, а также родовые муки — все это было ей ненавистно.