Колодец времени - книга исторических поэм
Шрифт:
Вдруг рык медведицы в храме раздался и кто был храбрее,
Копья подняв в храм ворвались, где громко ревел зверь голодный.
Но Артемида Браврония в виде медведицы ярой,
Быстро убила спартанцев с оружием бренным и слабым.
Вышла из храма богиня за жертвами мести кровавой,
В Аргос пылающий зверем чудовищным и криволапым.
Хели, увидев такое, решила бежать в сад у храма,
Дочь унося и поддавшись на этот раз страху.
Ринулся следом Евфимий крича
Быстро нагнав амазонку копьё бросил в спину с размаху.
Ярко сияющей молнией лезвие тело пробило.
Чуть не задело ребёнка облив кровью матери бедной.
'Улия, будь ты счастливей, чем я'...
– Хели ей говорила,
Нежно склоняясь к дитя ликом смерти далёкой и бледной.
'Я отомстил за беспамятство после удара по шлему!
Слава убийства царицы даёт право встать в ряд Геракла!' -
Воин сказал и отрезал ей косу - победы эмблему.
Ткань пеленальная быстро от крови горячей размякла.
Девочку взяв, возвратился, отдал Филоменесу гордо.
Дочь Эврепида являлась желанной и важной добычей.
Тут показалась из дыма медведицы хищная морда -
Шла Артемида убить их нарушивших божий обычай.
В страхе бежали спартанцы из города в чистое поле.
Но лабиринт узких улиц не всем удалось им покинуть.
В дымном чаду умирали в отчаяньи, корчась от боли,
Как во дворце Минотавра, пришлось им в безвестности сгинуть.
Тридцать спартанцев остались в живых и с добычей изрядной.
Ждать было некого больше теперь и вожди были правы.
Вечер ужасный прошёл, растворился во тьме непроглядной,
Воды струил Борисфен, дул Борей, шелестели дубравы.
Древняя Ночь, старше мира, рождённая хаосом чёрным,
Вмиг Артемиду смирила заставив принять облик девы.
Звёзды, раскинувшись в небе ковром бесконечно огромным,
В волнах широкой реки серебром рассыпали посевы.
Быстро во тьме вдоль реки шли спартанцы забыв про усталость.
Пленных вели, и несли много ценной посуды.
К дочери Хели убитой Евфим стал испытывать жалость -
В душу убийце с укором глядели глаза-изумруды.
Только один их корабль принял всех, а другие остались.
Дружно ударили весла и вспенили тёмную воду.
К морю большому дойти до рассвета ахейцы пытались -
Выйдя назад уцелевшими, славы прибавить походу.
Дул им Борей в парус выпуклый, сильно течение гнало.
Будто в ночи Ахелой быкобокий помог им нежданно.
Не было в скорости той покровителей Спарты сигнала,
Просто могучей рекой Борисфен волны нёс неустанно.
Вот Аполлон в колеснице промчался по небу как птица.
Утро
Гнев Артемиды, убийства ахейцев могли повториться,
Ярость медведицы неукротимой, охотницей страстной.
Быстро отплыли от устья и вышли на берег устало.
Пиршество вечером поздним устроили в честь Аполлона.
Мясо овец благородных и хлеба с вином всем хватало,
Пьяные воины пленниц несчастных бесчестили лона.
Улию грубо отнял тут Патрокл от груди амазонки.
Стал говорить, что сменяет её на стихи про героев.
Или он девочку кинет волкам, что следят сверху зорко,
Из-за шиповника, розовой скупии и сухостоев.
'Это не просто дикарка-дитя, это дочь Эврепида.
Я подчинюсь угрозам таким на вакхическом пире!' -
Стал Филоменес настраивать струны кифары для вида.
Звонко запел он с прибрежным Зефиром в прохладном эфире:
'Царь Еврисфей клятву взял у Геракла идти к амазонкам.
Пояс царицы он должен добыть, что ей дан был Аресом.
Вышел корабль к Фемискире, растаял он за горизонтом.
Был с ним Тесей, что быку Минотавру живот перерезал.
Вскоре Геракл в жаркой Мизии царство создал Гераклиду.
У Фемискиры встречала его Ипполита с подарком.
Пояс царица решила отдать просто так, биться только для виду.
Вышли и все амазонки пришельцев увидеть на береге жарком.
Только всесильная Гера вредя зло Гераклу, где можно,
Стала внушать амазонкам убить сына Зевса скорее.
Девы решили сражаться с пришельцами неосторожно,
Только Геракл всех наездниц в бою был сильнее.
Пала от рук сына Зевса царица наездниц безгрудных.
Пояс её взял Геракл, а Тесею отдал дев прекрасных.
Ночью сожгли на кострах победители трупы.
Утром унёс их корабль от земель и обильных, и разных'.
Так пел о подвиге смелом Геракла поэт ночью чёрной.
Спали уже и Евфим, и Патрокл и другие спартанцы.
Очень немногим ещё не закрыл глаз Морфей утончённый,
Дев заставляли они исполнять бесконечные танцы...
Утром отплыли к Тавриде оставленной раньше.
В устье обратно понёс ветер вдруг их корабль большеглазый.
Он загонял их в болото большое всё дальше и дальше,
Здесь пахло смертью, пустыней, холерной заразой.
Тщетно пытались они ставить парус, грести, как умели,
В воду сходили по пояс, толкали корабль и тянули.
Долго блуждали в болотистых дебрях, садились на мели.
Трое спартанцев любивших насиловать дев утонули.