Колокол Джозефа

Джейкс Брайан

— Да, образование — великая вещь, — зачарованно произнес бывший боцман. — Смотри, как шагает!

Мышонок остановился у угла и указал вниз:

— Вот! Здесь надо копать! Хвастопуз посмотрел на дыру:

— Здесь кто-то уже рылся.

Фертил показала свои копательные когти:

— Я. Честно вам скажу, это было трудновато. Хвастопуз прислонился к стене.

— Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища?

Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка:

— Потому что, когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что,

хочешь, чтобы ее опять отправили в постель?

Со страдальческим видом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю. Вдруг перед ним выросла черная тень.

Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом.

Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила:

— А куда мы, это самое… так спешим?

— Не спрашивай, малышка! Бежим!

— А как же сокровища?

— Забудь о них! Скорее к пруду!

Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками и печеные яблоки.

Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву:

Благодарю судьбу своюЗа мир и жизнь в родном краю,Где нам аббатство — милый дом,Где мы одной семьей живем.Пусть нас минуют навсегдаТревоги, горе и беда.

Цап под столом пихнул Хвастопуза.

— Ну, где сокровища? — прошептал он. Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками.

— У-уммм, капитан, извини. Ты велел никогда в жизни об этом не говорить.

— Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, — сказал Цап.

— Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал — никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего!

Цап почувствовал, как у него на загривке волосы встают дыбом.

— Черная тень! Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах и о том, где они закопаны.

— Они зарыты в юго-западном углу, на одиннадцать девятом шаге от стены…

— Ты сказал — на одиннадцать девятом шаге? — Капитан старался сохранить серьезность.

— Ну да, так сказал мышонок, и могу поклясться, этот малыш отлично считает! Я сам видел то место, где лежат сокровища. Я даже начал копать, когда… но я обещал не говорить об этом.

— Ну ничего, мы сейчас пойдем и достанем их, — сказал Цап. — Ты же сказал, что знаешь, где спрятаны сокровища? Значит, ты только начал копать, когда пришел тот, ну, о ком ты не говоришь, и спугнул тебя, верно?

Дальнейший разговор был прерван звоном колокольчика аббата. Сакстус улыбнулся и объявил:

— Внимание, друзья! Сегодня вечером, как только стемнеет, мы соберемся у пруда на концерт.

Принять участие могут все, но песни и танцы должны быть короткими, чтобы каждый мог выступить. За участие полагаются призы, а главный приз — серебряную чашу — приготовила матушка Меллус. Малыши могут остаться допоздна, чтобы принять участие. Спасибо!

Рэдволльцы радостно завопили и выбежали из-за столов, чтобы отрепетировать недоученные песни и обсудить, кто с чем выступит.

Цап довольно пробормотал:

— Прекрасно! Пока они поют и танцуют, мы выкопаем сокровища.

Хвастопуз хотел было возразить, когда возле него выросла черная тень. Он закрыл глаза лапами и попытался спрятаться под столом, но это была всего лишь матушка Меллус.

— Цап, у тебя что, не осталось дел на кухне? — грозно обратилась она к окаменевшему капитану. — Хвастопуз, вылезай из-под стола, ты должен набрать хвороста для костра. Принесешь его к пруду. Отправляйтесь, и поживее, а то не будете выступать!

Хвастопуз и Цап в замешательстве переглянулись.

— Выступать? — простонал Цап. Он собирал со стола тарелки и бурчал: — Нет, мы займемся сокровищами, мы выкопаем их и сбежим. И горе тому, кто встанет у нас на пути!

ГЛАВА 27

В пещере под замком Флорет Эгберт силился оторвать огромные лапы барсучихи от горла Мэриел. Перед глазами мышки плыли цветные круги, дыхание прерывалось, а сильные лапы сумасшедшего зверя сжимались все сильнее. Голос Эгберта становился все тише и тише, он звал:

— Мы пришли за помощью, Радд, помоги! Она — друг!

Из тумана вынырнула выдра. Она встала рядом с огромной барсучихой и слегка дотронулась до нее копьем, которое принесла с собой. Барсучиха тотчас же отпустила Мэриел, которая без сил опустилась на каменный пол, пытаясь отдышаться. Эгберт успокаивал барсучиху, тихим голосом повторяя:

— Мэриел наш друг, она не причинит вреда, Мута. Она враг Лисоволка, вы с Раддом можете помочь ей.

Радд наполнил кубок водой из родника среди скал и поднес его к губам Мэриел.

Мышка еще тяжело дышала, но в остальном все было нормально; она села на пол рядом с Эгбертом. Барсучиха и выдра уселись неподалеку, Мэриел с любопытством смотрела на них. Тут и там их кожу пересекали ужасные шрамы. Эгберт заметил ее взгляд и рассказал следующее:

— Однажды ночью они прибрели сюда, все израненные, почти полумертвые. Я заботился о них обоих, хоть это было и нелегко. Все свои лечебные навыки я почерпнул из книг. К счастью, они помогли, хоть и не совсем, — излечить рассудок я не в силах. Их пытался убить Нагру со своей бандой — смотри, что с ними делается при одном упоминании его имени! Я знаю, что барсучиху зовут Мута, она служила няней сыну Гаэля здесь, в замке. Выдру я называю Раддом, как зовут его на самом деле — не знаю. Может показаться странным, но они не говорят и не вспоминают, что случилось с ними до той ночи, когда я нашел их. Наверное, они сражались с крысами. Думаю, Мута впала в неистовство, я читал, что с барсуками такое случается. Когда они жаждут крови — никто не может остановить их. И Радд такой же.