Колокольня
Шрифт:
– Я хотел бы взять у вас пробы для ДНК-анализа, – сказал детектив и достал уже пробирку в бронзовом флаконе. – Вы лучший актер современности, и у вас есть то, что нам нужно. Возможно, инъекция мудрости всему нашему народу (улыбка).
– Возможно, вы возьмете у меня с кровью мой актерский ген и познаете его дар в своей лаборатории, но сможете ли вы испытать то, что испытываю я от его воздействия?.. Впрочем, пожалуйста, извольте, – проговорил актер, подставив ладонь. – Быть может, вы берете метафизическую кровь самого Дон Кихота, точнее в моей крови есть что-то и от него за долгие годы игры…
Получив первые анализы, детектив направился
– Вот, что я добыл, – сказал прусак на совете, спустя неделю исследований, – это анализы части металлической ДНК нашего актера, они сопоставимы почти полностью с человеческими, найденными недалеко в пещере…
В этот момент начиналась буря за окном, глыбы воздуха поднимались, словно корабли смерти, и уводили кислотные, мерцающие радиацией облака прочь в космические пространства…
«Титан» – корабль тараканов – взмыл в космическую даль: в этот момент опасно было находиться на Земле.
Тут детектив задумался. Дон Кихот был в роли человечества, поэтому племя тараканов так истошно его играло тысячелетия. Он был примером самообмана человека, создающего себе Бога как иллюзию для самобичевания и для самоограничения своих страстей… Возможно, в этом самоограничении и рождалось самосознание… Да, Дон Кихот в роли человечества был примером метафизического самобичевания. И, почти как Христос, смехом распял себя… Таковы были и люди. Вот что думал детектив о человеческой расе, выпив свой кофе утром после вчерашнего собрания… Книга «Дон Кихот» была формой сознания людей, способом их мыслить и творить… Образно говоря, сознание же тараканов было азбукой Морзе…
Глава 4
Утром детектив отправился в лабораторию, чтобы сверить сценарии жизни всех прусаков с наличием в их ДНК соответствующих групп генов, отмеченных металлическим блеском, и это тождество истории и генов детектива пугало. Дождь капал прямо на шляпу и пальто и уходил под ноги. Всю ночь он не спал и смотрел в розовое облако дыма за окном иллюминатора. Надо сказать, что Земля была не пригодна для жизни, и тараканы жили в своих космических кораблях над планетой, изучая ее островки по кусочкам… «Какой дивный закат, – подумал детектив, уставившись в неоновое небо, светящееся всеми цветами радиации… – Безумная красота… И за эти мои ощущения прекрасного отвечает ген продолжения рода, доставшийся мне от чужой расы и лежащий во мне куском металла, на дне моей ДНК. Именно микроскоп в лаборатории и повернул мои глаза зрачками в мою ДНК, и там я увидел свое я, запрятанное в каждой клеточке тела… Будто я актер». Темнело, детективу становилось не по себе… «Может быть, я новый Фауст… И мне достались гены Гете?..» – промелькнула мысль у таракана Б7.
Детектив отгонял от себя мысли о суициде уже три дня, навязанные другим геном самоубийства, запускающим в прусаке инстинкт саморазрушения…
– Стоп, еще глоток виски, – скомандовал рыжий брат, и машина воплотила его мысль в граненый стакан с золотой жидкостью. Упав на кровать, детектив принялся читать томик Ф. Достоевского «Преступление и наказание» и опять окунулся в приятную дрему… Вновь сновидения заполнили его разум. Театральный мир ждал его завтра – как раз надо было осуществить пару дел, а за окном скапливались клубы неонового разумного дыма с электрическими молниями внутри и снаружи…
Глава 5
Клубы неонового дыма проникли в комнату, прусак потянулся, оделся и вышел из комнаты, взяв пару отчетов для совета. Будни детектива были полны не самыми интересными событиями, и время текло достаточно медленно. Оказавшись в главном здании совета, прусак подошел к своему другу, положил руку на плечо и тяжело вздохнул:
– Во всем этом нам еще предстоит разобраться.
– Что ты имеешь в виду? – спросил друг, мягко пожимая плечами.
– Да так… Вся эта история… Есть ли у нас свобода жить так, как мы хотим, когда все сценарии и игры нашего металлического кода ДНК нам известны? Можем ли мы быть свободными?
– То есть ты хочешь спросить, можешь ли ты вносить в свой металлический код ДНК изменения по своей воле? – друг улыбнулся. —Если ты решил, что ты новый Фауст и хочешь стать Богом, перекрои себя и свой код ДНК на какой угодно лад… Ну кого, кого ты хочешь исправить? Душу свою бессмертную? Смешно… Возможно, это и будет очередная залысина жизни…
Детектив сжал челюсть:
– Ну что я за урод?.. Я ненавижу себя и свой код ДНК, породивший нас… и свое тело… И его. Кратос бросил вызов всем богам. И победил.
Кислотный дождь стучался в окно, словно хотел войти внутрь комнаты, на маслянистые глаза таракана опустились веки, и его гримаса озубилась.
– Я все знаю.
Детектив вышел из зала совета раздосадованный, никогда он еще не испытывал стыд за свой род:
– Мы вымираем, и все из-за какого-то дурно написанного сценария в наших ДНК, из-за гена саморазрушения, я просто хочу его исправить, перекроить, полностью, как дурно написанный роман… Эти металлические кусочки ДНК в каждой клетке своего тела я бы уничтожил и выковал все заново…
Глава 6
Окунувшись в огромный чан с водой, рыжий прусак подошел к своей машине бытия – алгоритм предложил присесть, Глава умного дома с содроганием зашторила комнату, и, оставшись в нагой темноте, детектив погрузился в голос машины – уповать на собственную судьбу было напрасно, машина бытия знала все до и после и говорила так, как никто не говорил с рыжим тараканом. Оставалась малая толика надежды найти код человека в его биологических останках и ввести его в себя, воплотив в быль историю про Пиноккио, который стал мальчиком… План был ясен, но не все было так просто – тараканы вымирали повсюду, и надо было решаться быстро… Вечером детектив сел в удобное кресло и продолжил читать «Преступление и наказание» Ф. Достоевского, поглощая каждую страницу целиком.
Глава 7
Детектив на днях зашел к известному писателю тараканов, и тот рассказал, что пишет новый роман. В романе разумная раса синтетических червей познавала философские идеи человечества, поедая останки людей в склепах и все их воспоминания о мировой истории. Теперь она интеллектуально наслаждалась ей. И это тоже была актерская игра – познание смысла жизни человека не только через кожу, как делали прусаки, играя в спектакли, но и через желудок – именно там переваривание у червя рождало истину о смысле жизни человечества… Разумный червь же познавал людей, поедая также и их книги, страницу за страницей, ибо он был еще и книжным червем. Так он познал «Науку логики» Гегеля и даже сроднился с ним в интеллектуальном единстве. Разумные черви по роману познавали в желудке весь мир человека и его человеколюбие…