Колониальная служба (Сборник)
Шрифт:
Свой вклад в развитие этого жанра, ясное дело, внес и Мюррей Лейнстер. Не только ранние произведения автора, такие как «Забытая планета» («The Forgotten Planet», 1920–1923) или «Последний космический корабль» («The Last Space Ship», 1946–1947), но и относительно поздняя серия о космическом первопроходце Джо Кенморе, включающая романы «Космическая платформа» («Space Platform», 1953), «Космическая бирка» («Space Tug», 1953) и «Город на Луне» («City on the Moon», 1957), несут печать принадлежности к этому специфическому жанру. Даже представители межзвездной медицинской организации у Лейнстера не стесняются порой нарушать клятву Гиппократа и браться за оружие — понятное дело, ради спасения целых миров, но тем не менее. Герои популярного цикла «Санитарная служба» — своего рода странствующие рыцари без страха и упрека, бродячие миссионеры, несущие в далекие миры свет истины и новейшие достижения научно-технического прогресса в области медицины. А попутно разрешающие и различные социальные проблемы, возникающие в этих мирах. Но стреляют они не задумываясь и без промаха. Пожалуй, среди романов
В повестях и рассказах Мюррея Лейнстера принадлежность автора к числу создателей «космических опер» проявлялась гораздо слабее. Эти вещи по всеобщему признанию глубже и оригинальнее, чем подавляющее большинство его романов. Одной из вершин творчества писателя стала короткая повесть «Исследовательский отряд», прилегающая к циклу новелл, собранному в роман «Колониальная служба». Главный герой «Исследовательского отряда» Хайдженс, скваттер и преступник, научившийся с горсткой генетически измененных медведей выживать на переднем крае, в мире, где отказывают все современные технологии, больше всего похож на героев Джека Лондона, этих бродяг Севера с их неподражаемым достоинством и неукротимым духом. Ему глубоко антипатичны люди, «подчиняющиеся роботам», добропорядочные обыватели, влачащие бессмысленное существование в сверкающих стеклом и сталью, залитых ярким электрическим светом механизированных до мозга костей городах. Чем сильнее человек зависит от достижений цивилизации, тем уже становится выбор, который он способен сделать, — такова логика Хайдженса. Этим же духом постепенно проникается и его оппонент, офицер Колониальной службы Бордман, стремящийся в долгих спорах отстоять честь цивилизации, единственным представителем которой на этой планете он себя ощущает. Парадокс, ставший внутренним двигателем сюжета, заключается в том, что в душе Бордман ничем не отличается от хозяина медведей и встает на защиту бесполезных в этой глуши достижений цивилизации только потому, что привык считать себя частью системы. Так же, как и его не слишком гостеприимный хозяин, инспектор готов скорее умереть за свои убеждения, чем поднять руки и признать свое поражение. Спорить же он продолжает лишь потому, что едкие и точные замечания Хайдженса затрагивают его собственную честь.
Лейнстер дает точный слепок психологии первопроходца, пионера, насмехающегося над условностями, накладываемыми обществом, и бросающего вызов слепой и костной природе. В словах Хайдженса звучит своего рода гимн свободе воли: «Я уважал бы робота, если бы он плюнул мне в глаза, когда я заставлю его делать то, что он не хочет. Вот возьмите медведей внизу. Это вам не роботы, а вполне достойные и заслуживающие уважения звери. Они бы разорвали меня в клочья, если бы я попытался заставить их что-нибудь сделать, что им не по нраву (…) И я тоже бы вступил в единоборство с вами и со всем человечеством, если бы вы попытались заставить меня сделать что-нибудь против моей природы». Психологизм и драматичность этого произведения, принесшего Лейнстеру в 1959 году премию «Хьюго» по номинации «короткая повесть», безусловно заслуживают самой высокой оценки.
Кстати говоря, этому рассказу здорово повезло с переводом на русский. Вышедший в Америке в 1956 году, у нас он появился всего через какие-то четыре года, уже в 1960-м. Когда листаешь каталог переводов тех лет, складывается впечатление, что в советские времена в России переводились если не все, то многие из лучших фантастических произведений своей эпохи. Пусть печатались они с сокращениями и уродливыми купюрами, пусть не всегда и не во всем адекватно — но такая работа шла постоянно. Особенно это касается повестей и рассказов. Лучшие короткие вещи Брэдбери и Шекли, Гаррисона и Саймака, как выяснилось с наступлением в России эпохи свободного книгоиздания, были напечатаны у нас именно в шестидесятые — восьмидесятые годы. Разумеется, хватало и произведений, которые не могли увидеть в СССР свет никогда и ни при каких обстоятельствах — из-за политических аллюзий, слишком свободного языка или изобилия интимных сцен. Например, многогранное творчество авторов «Новой волны» до начала девяностых оставалось практически неизвестно нашим читателям. Но придирчивая советская цензура не смогла разглядеть крамолы в рассказах Мюррея Лейнстера. Более того, некоторые мотивы в произведениях американского писателя-фантаста нашли отклик у советских коллег задолго до того, как тексты американца оказались переведены на русский. Хорошо известна история о рассказе «Первый контакт», побудившем классика советской НФ Ивана Антоновича Ефремова в 1959 году создать свою «вариацию на тему», повесть «Сердце Змеи (Cor Serpentis)». Рассказ Лейнстера вышел в свет в 1945 году, русский перевод последовал лишь через двадцать лет, так что Иван Антонович явно прочитал его на языке оригинала. Удивительно лишь, что «наш ответ Чемберлену» вызревал так долго.
Это очень показательная диада — «Первый контакт» и «Сердце Змеи». Не знаю, обратил ли сам Иван Ефремов внимание на то, что среди добродетелей своих героев на первое место он ставит веру, но при вдумчивом чтении получается именно так. В данном случае — веру в истинность логических и философских
Весьма драматическая ситуация, впору пьесу ставить или фильм снимать. В свое время Мюррей Лейнстер поработал в кино — правда, не в качестве сценариста, о чем мечтают, наверное, все литераторы США. В шестидесятых писатель внезапно увлекся телевидением и выступил в качестве новеллизатора, создателя романов по мотивам известных фантастических фильмов тех лет. Из-под его пера вышли «Люди в космосе» («Men into Space», 1960), «Планета гигантов» («Land of the Giants», 1968), «Планета гигантов № 2: Горячее пятно» («Land of the Giants № 2: The Hot Spot», 1969), «Планета гигантов, № 3: Неизвестная опасность» («Land of the Giants № 3: Unknown Danger», 1969). Попытка вдохнуть новую жизнь в сценарий теле— или кинофильма — не редкость для американских фантастов, и Лейнстер на этом поприще отнюдь не одинок. Достаточно вспомнить Джеймса Блиша, писателя умного и оригинального, создавшего несколько десятков рассказов по мотивам сериала «Звездный путь». Да и среди российских авторов, в том числе не обделенных вниманием читателей, одно время прокатилась мода на новеллизацию эпизодов телесериала «Секретные материалы». В этой увлекательной литературной игре поучаствовали Николай Романецкий, Антон Первушин, Вячеслав Рыбаков, Андрей Измайлов и многие другие. Помимо всего прочего, это хорошая литературная школа: попробуйте внятно объяснить читателю все проколы режиссера, обосновать странные и экстравагантные поступки героев, выправить извивы сюжетной линии и при этом не потерять темп, не скатиться к наукообразному занудству. Лейнстер, начинавший свою карьеру в пульп-изданиях, справился с такой задачей играючи.
Творчество писателя знало самые разные моменты, взлеты и провалы. Однако, думаю, не слишком ошибусь, если скажу, что Мюррей Лейнстер прожил в целом довольно счастливые годы. Практически всю жизнь он занимался любимым делом. Им написаны сотни рассказов и повестей, десятки вестернов, фантастических и детективных романов. Наследники писателя даже не пытаются собрать все, что было опубликовано в «pulp magazine» двадцатых — тридцатых — сороковых: слишком велик объем творчества писателя. Далеко не все его произведения надолго пережили «журнальную эпоху». Увы, частенько судьба рассказов и романов, печатающихся в журналах и альманахах, — быть «погребенными в периодике». Это характерно не только для Лейнстера, тенденция общая.
Но любители фантастики знают и помнят тех, кто стоял у истоков американской НФ, и отдают должное патриархам этой ветви литературы. В 1996 году короткая повесть Мюррея Лейнстера «Первый контакт», напечатанная в 1945 году, была отмечена премией «Хьюго» в специальной номинации «ретро». Читатели и писатели, критики и издатели, собравшиеся на один из самых представительных конвентов мира, большинством голосов признали эту повесть лучшим фантастическим произведением, вышедшим ровно полсотни лет назад. Премия «Хьюго» была учреждена несколькими годами позже, так что Мюррей Лейнстер просто физически не мог получить тогда эту награду. И только через пятьдесят лет более чем заслуженная статуэтка «Хьюго» нашла лауреата.
На мой взгляд, лучшего способа отдать долг памяти классику НФ и не придумаешь.
Василий Владимирский
КОЛОНИАЛЬНАЯ
СЛУЖБА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Старший надсмотрщик
Дэниэл Бордман проснулся от гудения обогревателя, который усердно пытался наполнить теплом выстуженную за ночь комнату. Мысли еще долго двигались вяло и медленно, будто сонные рыбы под полуметровой толщей льда.
«Пожалуй, сегодня еще холоднее, чем вчера!» Подобное умозаключение приходило в голову одним из первых каждое утро с тех пор, как он попал на эту чертову планету. Действительно — то ли промерзший мирок мало-помалу превращался в мирок насквозь промерзший, то ли всему виной привычная утренняя хандра.
Впрочем, с хандрой пора кончать.
Старший Офицер колониального надзора не может позволить себе кислые мысли и соответствующее мыслям выражение лица. Тем более, когда офицеру всего двадцать семь лет от роду и впереди — первая самостоятельная операция.