Колонисты Пандоры
Шрифт:
Трёхмерная голограмма деда сидела в своём любимом кресле и смотрела прямо на меня.
— Значит так, внучок. Если ты видишь эту запись, то я уже мёртв, — без прелюдий, начал старик, а у меня защемило в груди от нахлынувших эмоций, — Поэтому тебе придётся дальше жить своим умом. Ну, ничего. Пандора прокормит, и я помогу, чем смогу помогу.
Отпив из стакана, дед удовлетворённо крякнул и, как всегда, упомянул какую-то ключницу, делающую водку.
— Ну ладно, это всё лирика. Давай теперь строго по делу. Если с посёлком
Как только дед это сообщил, в информационном поле импланта появилась карта с маршрутом, ведущим до горной гряды, пересекающей единственный материк Пандоры.
Тем временем старик продолжил.
— В случае если простой уход в предгорья не поможет справиться с неприятностями, то есть вторая часть маршрута, ведущая ещё дальше. Там я бывал всего один раз с твоим отцом. Места, где спрятаться там точно найдутся. Аномалии уберегут от возможных преследователей, если они туда сунутся. А с местным зверьём справишься сам.
Вторая часть карты появилась перед глазами. Странно, но путь шёл прямо через горные пики, достигающие в высоту пятнадцати километров. Решив, что это ошибка, я перекинул карту в банк данных глайдера. Нейросеть аппарата тут же известила о построении маршрута.
Старик, будто знал наперёд мою реакцию, дал время на проведение манипуляций и продолжил.
— То, что ты увидишь на месте, может тебя шокировать и перевернуть представление о планете. Пока раскрывать подробности не буду, но на конечной точке маршрута банк данных гаджета откроется. Ты поймёшь, почему я всё это скрывал долгие годы. Ну а теперь, бери ноги в руки и бегом по указанному маршруту. Здесь всего семь — восемь дневных переходов. А если у тебя имеется транспорт, то можно управиться быстрее.
Дед снова отпил из стакана и уже протянул руку, чтобы выключить запись, но остановился.
— И ещё одно, — строго произнёс он, — Не вздумай выкинуть какую-нибудь отсебятину или влезть в чужие разборки. Делай в точности, как я приказал, а потом до всего сам дойдёшь. И береги кристалл. Если найдёшь, куда его вставить, то он поможет раскрыть глаза на многое.
После этого голограмма застыла и начала помаргивать.
Я же смотрел на деда и, поглаживая винтовку, думал только о том, как лучше всего её использовать.
Добравшись ползком до ранее облюбованной груды камней, я раздвинул ростки осоки и снова увидел поселковый паром с погруженными на него БТРами. Сначала мне хотелось понаблюдать за приготовлениями дружинников и их дальнейшими действиями.
Однако, как только я узнал тех, кто стоит на берегу, то сразу позабыл обо всём. Сейчас мною двигала исключительно ярость, буквально разрывавшая тело изнутри.
— Да неужели? Нет, не верю, — прошипел я и попытался успокоиться.
В данный момент лишние эмоции могут только навредить. Через некоторое время, когда дыхание нормализовалось, беру винтовку и начинаю осматривать диспозицию через оптику.
Рядом с открытым космическим контейнером и военной техникой, стояли три офицера. Лучше всего был виден, тот самый капитан с каторги. Лейтенанта дружины Смирнова, я тоже узнал. Именно он разговаривал с дедом перед его смертью.
А третьим был сам Смирнов младший, убивший единственного родного мне человека. Забрало его бронекостюма закрыто, но личный логотип на шевроне, звезда майора и всё остальное, указывало, что это он.
Сдвинув затвор, я открыл вольфрамовому болту доступ в разгонную камеру и прицелился. Видимо, из-за близости кровного врага и адреналинового прилива, мне не удалось успокоиться. Прицел предательски задёргался, не позволив выстрелить прямо сейчас.
И только через минуту мне удалось выровнять дыхание и прицелиться в группу врагов. Правда, они тоже не собирались стоять на месте. Офицеры прохаживаться вдоль строя дружинников, экипированных и вооружённых получше тех, кто изначально напал на посёлок.
Отрубленные головы ящеров на шевронах и покрытие бронекостюмов, состоящее из голографического камуфляжа, сразу подсказали, что это егеря. Про них на фронтире ходили нехорошие слухи.
Постоянное движение офицеров и остаточное волнение, не давало возможности прицелиться. А стрелять без гарантии поражения — глупая затея. С другой стороны, я чувствовал, что иного случая поквитаться со Смирновым не представится.
В какой-то момент тройка офицеров и вовсе скрылась за техникой, погруженной на понтон. Меня же накрыл приступ злости из-за допущенной промашки. Надо было не истерить, а вспомнить всему, чему меня учили и стрелять, когда появилась возможность.
Тем временем группа егерей начала грузиться на паром. Потом заработали антигравы, остановившие подтопление понтонов, а турбины водных нагнетателей, заставили его отчалить от пристани. Когда паром отошёл от берега на пятьдесят метров, я понял, что на берегу, кроме обычных дружинников никого не осталось.
С досады я едва не выбрался из-под маскировочной накидки и не присел на колено, желая лучше всё рассмотреть. Но судя по тому, что никакой транспорт по просеке не уходил, троица офицеров осталась на пароме.
Перевожу взгляд на медленно передвигающуюся плавучую переправу, через пару минут обнаруживаю искомое. Это был тот самый капитан дружины с каторги. Его силуэт промелькнул между корпусами БТР всего на мгновение. Значит, и Смирнов тоже там.
Однако минуты шли, а убийца так и не появлялся. Скорее всего, майор сидит в одном из БТР. Тем временем паром доплыл до середины речного потока. И двигался он в место рядом с моей лёжкой. Если ничего не предпринимать, то при высадке егеря меня быстро засекут. Бежать тоже не вариант.