Колонисты
Шрифт:
— Ладно, урод, будь по-твоему, — вздохнул лейтенант, — я тебя запомнил, 3–27!
— Я тебя тоже запомнил, козел! — ответил я ему встречной любезностью. — Наконец-то хоть делом займешься, геморрой свой проветришь.
Развернулся и вышел.
— Ну что, в больничку? — спросил я своих.
— Что ты там так долго? — вопросом на вопрос ответил Кийко.
— Заставил этих козлов гарнизонных своей работой заниматься, — громко, так чтобы меня услышал часовой у ворот, ответил я, — а то только и могут шкуры скупать! А как дело запахнет жареным,
Часовой сделал вид, что не расслышал мой гневный спич — ну и хрен с тобой. Как можно быть такими скотами? То, что сейчас происходит на Хрусте, по большей части является виной этого самого гарнизона — если бы они отбили Шахты, вполне возможно, что процесс колонизации двигался бы намного быстрее. Да, черт с ними, с Шахтами — если бы хоть нормальное оружие начали выдавать, не жмотились с клонами, все было бы совсем иначе.
Нет, я понимаю, что доля вины за то, что мары начали резать колонистов, как цыплят, лежит и на нас. Но все же. То, что мары вообще есть — вина исключительно гарнизона. Да, я испытываю угрызения совести, спорить не буду: мы кинули дерьмо на вентилятор. Но чувствую ли я себя виноватым в том, что, к примеру, группу Хэнка и Дарика выбили мары? Нет. Будь вояки не такими ленивыми — мары бы так не наглели, будь комендант не таким жлобом — колонисты были бы лучше вооружены. Так что…
— Зря ты… — укоризненно покачал головой Кийко. — Только проблем себе нажил. Ничего они делать не будут.
— Да и пусть, — зло бросил я, — но пусть хоть выйдут за ворота. Может, получат пистон от маров, немного мозги включат.
— Не включат, — ответил Кийко, — ладно, потащили наших в больницу…
Дела были плохи. Литвину предстояло лежать в больнице как минимум 4 дня, Шендру еще дольше. Нашим попутчикам повезло больше — Хэнка должны были выпустить уже завтра, а бородача Дарика через пару дней.
Лечение занимало сравнительно немного времени, но вот как раз с ним у нас и были проблемы — нужно было доставить шкуры Гринбергу. И, похоже, нам с Кийко придется идти вдвоем.
Мы сидели в баре Кэссиди и молча доедали скромный ужин.
— Что думаешь делать? — наконец спросил Кийко.
— Думаю, что придется нам вдвоем возвращаться в пещеру, — ответил я, — и самим тащить шкуры.
— Может, рискнем и погрузим все на бубала? — предложил Кийко.
Я отрицательно покачал головой.
— Слишком заметны будем. Да и мары, увидев бубала, от нас не отстанут. Ты много колонистов видел с вьючными животными?
— Видел у пары групп, — ответил Кийко, — но там группы крупные — по два, а то и три десятка человек в каждой.
— Мары на них не полезут, а нас всего двое. Да чего мары? Нас и другие колонисты могут попытаться завалить.
— Есть такое, — согласился Кийко, — тогда может этих двоих взять? Ну, Дарика с Хэнком?
— Черт их знает… — задумчиво ответил я. — То, что с ними делиться придется, уже не хорошо — и так денег немного будет. Но не в этом проблема.
— А в чем?
— В том, что они узнают
— Короче говоря, не хочешь больше брать людей к нам в отряд?
— Почему не хочу? — удивился я. — Хочу, но не уверен, что эти двое нам подойдут.
— Да почему? — удивился Кийко.
— Мы не знаем, какие они в деле — раз, — начал перечислять я, — вряд ли они серьезные бойцы, если их мары постреляли, как в тире — два…
— Погоди, их подловили. Не факт, что мы бы смогли отбиться, — не согласился Кийко.
— Может быть, — пожал плечами я, — вот только подловили их, а не нас. О чем-то это говорит. И наш отряд, к слову, в котором половина была ранена, смог добраться до Речного, обойти другие засады, да еще и этих двоих притащить с собой.
— Ну, тут я с тобой не согласен, банальное везение и невезение, — пожал плечами Кийко, — ладно, пусть так. Еще аргументы есть?
— Есть! — кивнул я, — они уже работали в группе, собственно, в нашем отряде они тоже будут держаться вместе, обособленно от других. И черт его знает, к чему это приведет.
— Так себе аргумент.
— Дальше — они старше нас. Рано или поздно могут начаться терки, мол, «мы старше, мы опытнее, а вы молокососы», «что вы понимаете» и так далее.
— Не знаю, по-моему, ты просто сгущаешь краски.
— Может быть, — согласился я, — ну не хочется мне их брать в команду. Может быть позже, когда найдем для себя дело и будем уверены в своих доходах. А пока я не уверен, что нам четверым будет достаточно средств. И кстати о средствах — как думаешь, что сделают эти двое, когда узнают, что это мы ограбили маров, и как быстро они догадаются, где мы прячем трофеи?
— Так сразу и не скажу…
— Вот-вот. А если они решат нас просто завалить втихую? Или решат сдать нас марам? Так что лучше попробуем справиться вдвоем. Надо сделать пару ходок и все, дальше будем отдыхать, дождемся Литвина с Шендром, и уже потом, все вместе вернемся к привычной работе.
— А кстати, Литвин говорил, вы промышляете охотой на волков? — спросил Кийко. — У вас артель, как я понял?
— Ага.
— И что, дальше так и думаете волков выпиливать по лесам?
— Есть еще мысли, — ответил я, — про муравейник слышал?
— Доводилось, — кивнул Кийко, — хочешь туда пойти?
— Когда будут деньги на экипировку. Соваться туда с автоматами и дробовиками, как я понял, бессмысленно.
— Я слышал, народ со снайперками ходил, — заметил Кийко, — и вполне удачно.
— Среди нас нет снайперов.
— Ну, как сказать… — усмехнулся Кийко. — В свое время нам, техникам, выдали старые винтовки десятизарядные. Так себе оружие, если честно, но я сделал себе оптику и, ты знаешь, неплохо вышло.
— Думаешь, справишься со снайперской винтовкой? — удивился я.
— Не знаю, — вздохнул Кийко, — надо пробовать. Но, думаю, метров за 100–200 с оптикой смогу попасть куда надо.
— Это стоит обдумать! — кивнул я.
— И все же, вы собрались в муравейник? За хитином?