Колонисты
Шрифт:
Идти работать ножом, резать шкуру мне не хотелось. Поэтому я сначала подошел к нашим с Иванычем рюкзакам, лежащим рядом, и поднял с одного из них свое ружье. Судя по всему, Иваныч положил его сюда сразу после того, как забрал у меня. Ну, правильно, я тогда был в таком состоянии, что если бы до меня дошло, что кончились патроны, вполне мог начать избивать дохлого волка ружьем. И вполне возможно, что оружие такого обращения не потерпело бы. Так что благодарность Иванычу.
Теперь же, когда я уже немного успокоился и взял себя в руки, следовало вернуть оружие в боевую готовность. Не дело это, что
Поэтому я достал из кармана патроны и принялся заряжать ружье. Первый – щелк. Нужно вбить себе в голову, что если патронов мало, а ты находишься в относительной безопасности, нужно всегда перезаряжать оружие. Второй – щелк, и стал на место. Это мне сегодня повезло, что был еще один патрон. Третий – щелк. А ведь вполне мог промазать, и тогда все… Четвертый – щелк. А ведь пока стоял, ничего не делал, вполне мог перезарядиться. Пятый – щелк. Там дел на десять секунд в спокойной обстановке. Щелк. И тогда бы этой здоровенной твари не повезло бы – разорвало бы в клочья. Очередной патрон никак не хотел становиться на место. А, ну да – ружье заряжено.
Я вспомнил, что у меня в кармане еще недоревольвер был. Но тут же поморщился – против той твари он был бесполезен, даже если бы в пасть стрелял – вряд ли убил бы. И, тем не менее, вот еще одна зарубка напамять – стоит помнить и об этом оружии. Вполне возможно, что оно бы спасло мне жизнь. Ведь им я мог отвлечь тварь, а Иваныч успел бы добить врага, тупо изрешетив его.
– Ну, все, хорош филонить, – окликнул меня Иваныч, – давай, за дело. Я уже две шкуры снял, пока ты как барышня кисейная на рюкзаках киснешь.
Я тяжело вздохнул – вспомни г…, то есть Иваныча, вот и он. Но прав был напарник – философия философией, а шкура сама себя не снимет.
Я поднялся на ноги, обнажил заранее заготовленный нож и двинулся к «своему» волку.
Когда мы закончили, был уже обед. Мы оба устали, но были неимоверно довольны – как минимум 25 кредитов мы заработали. Конечно, это очень мало, но Иваныч меня успокоил.
– Расслабься. Сейчас остальные колонисты начнут выбивать тварей, и система начнет выдавать за убийства награду. Это сейчас вояки втихую выкупают шкуры за бесценок. Скоро корпа поставит нашу охоту на производственные рельсы – такая шкура дорого ценится в «Золотых мирах». И будет крайне подозрительно, что за несколько дней целая волна колонистов не смогла добыть шкур. Или добыла в маленьких количествах. Так что уже через день-два мы за такую ораву заработали бы как минимум в два раза больше. А то и раз в пять.
– Так зачем мы сейчас поперлись? И почему система сейчас не выдает наград?
– Пусть мы зарабатываем мелочь, но учимся. Ты же сам видел, сколько мы потратили патронов? В дальнейшем, когда наберемся опыта, будем валить волков за один-два выстрела. Плюс сейчас твари сами на нас прут, а через пару дней, когда остальные примутся за охоту, волки станут намного осторожнее и опаснее. Так переть буром на людей уже не станут. Ну а с системой все просто – Мать выдала задание, соберет статистику, просчитает рентабельность и начнет нас «мотивировать».
– Ясно…
Иваныч с кряхтеньем поднялся на ноги.
– Ну, хватит, посидели, пойдем дальше.
Мы закинули за спины рюкзаки, перехватили поудобнее оружие и побрели дальше, соблюдая дистанцию и не приближаясь к лесу.
К сожалению, или, наоборот, к счастью, новых противников мы не встретили. Поэтому, когда солнце уже начало клониться к горизонту, Иваныч принял решение разбить стоянку. В лес мы заходить, как и решили ранее, не стали, зато нам попалась очень удобная рощица – несколько деревьев, которые не закрывали обзор, куча веток, с помощью которых можно было развести костер. А главное – мы выбрали крайне удачное место, так как незаметно подобраться к нам не удалось бы ни людям, ни волкам. Да и Иваныча вояки убеждали, что к огню волки не пойдут – не привычен он для них, так что вряд ли решатся напасть.
Я собрал ветки и сучья, а Иваныч развел костер и принялся за готовку.
– Сейчас проверим, насколько этот кречик съедобен, – сказал он, – да и волчье мясо надо бы попробовать.
Иваныч извлек из своего рюкзака немалых размеров кусок мяса, аккуратно разрезал его и положил на камни, которыми мы обложили костер.
И получаса не прошло, как мясо было готово.
Я прямо слюни пускал, глядя на прижаренные кусочки. Иваныч, меж тем, уже готовил к обжарке кречика.
Может не стоит еще и его жарить? – предложил я. – Нам и волчатины хватит…
Жареное мясо дольше хранится, – буркнул Иваныч, не прекращая разделывать тушку, – так что стоит.
Вопреки вполне себе аппетитному виду, волчье мясо отказалось на редкость невкусным. Более того – необычайно жестким. Есть такое, конечно можно. Но я бы предпочел, наверное, сухпаек. У него тоже отвратный вкус, но все же лучше, чем у местной волчатины.
Иваныч, похоже, разделял мое гастрономическое недовольство. После пары попыток, он просто отшвырнул кусок прожаренной волчатины куда подальше, прокомментировав действие:
Ну и дерьмо. Словно резину жуешь…
А вот прожаренный кречик пришелся нам обоим по вкусу. Хотя после волчатины я ожидал, что этот зверек будет несъедобным. На деле он оказался очень даже ничего – мясо чем-то напоминало по вкусу кролика. А того неприятного запаха, благодаря которому мы кречика и нашли, вообще не было.
Мы, не спеша и с удовольствием, поужинали. Я почувствовал приятную тяжесть в животе, которая так и подмывала развалиться на траве и подремать. Но моим мечтам не суждено было сбыться.
– Значит так, – сказал Иваныч, отставив свою миску, – спать обоим нельзя. Обязательно кто-то один должен бодрствовать и бдеть. Сначала это ты будешь, потом я.
– Почему я первый?
– Поверь, это самое легкое время. Ближе к утру спать захочется так, что сам не заметишь, как вырубишься. А для нас подобное может плачевно закончиться. Поэтому вторую смену возьму я.
– Ну ладно.
И вот, когда Иваныч завернулся в свой спальный мешок, я продолжал сидеть и смотреть на огонь. Мне показалось, что я начал засыпать, но сильный пинок по ноге заставил меня вскочить, ошарашенно оглядываясь по сторонам.