Колония "Дельфин"
Шрифт:
– Тогда, я вообще ничего не понимаю! – схватилась я за голову, заметив, что, не смотря на жуткий мороз, волосы стали влажными.
Я не знала, что ответить ему на подобное заявление. Но было очевидно, что парень растерян так же, как и я. На его лице читалась тревога. Но тревожился ли он за меня – это был спорный вопрос.
– И я тоже не понимаю, что вы тут делаете?
– голос Германа, был как обухом по голове. В этот момент, я поймала себя на мысли, что, не смотря на все свое безразличие, меня до сиз пор пугает этот голос.
Все
Мы уставились на два знакомых силуэта, но если один я видела каждый Божий день, то второй довольно редко.
– Полагаю, молодые люди устроили себе вечернюю прогулку? – добавила Варвара Ильинична, возродившиеся, словно Феникс из пепла.
А она тут, откуда? Я уже и забыла, о ее существовании. Мерзкая бабка, как само порождение Дьявола, явилась в самый не подходящий момент.
– Это моя вина, - начал оправдываться Марат. – Я обронил зажигалку, и попросил Соню помочь мне найти ее.
Я проморгалась. В жизни не слышала ничего глупее. Это провал Марат.
Варвара озарила нас самым недовольным взглядом. Из ее носа выделялись острые струю пара. Этот дракон, едва держал себя в руках.
– Разве вас не предупреждали, что курить дельфинам строго запрещено? – ее тон, был подобен выстрелам из картечи.
А тебе не говорили, что издеваться над подростками, в такой изощренной форме, как делаете вы, вообще карается по закону?
– Не удержался, - признался Марат. – Я украл сигареты у вожатого.
Идиот, что он делает?
Герман легонько постучал заместителя по плечу.
– Я разберусь, Варвара. Можешь идти, - попросил он ее и та, послушно удалилась.
Сказать, что я находилась в полном недоумении – ничего не сказать. Зачем, они все пришли сюда? Зачем, снова все портят? Мой глаз не просто дергался, он судорожно дрожал. Я и не думала, что являюсь столь безнадежной неудачницей.
– Возвращайтесь в свои комнаты, - приказал Герман, взмахнув своей дубленкой. Но через несколько шагов, все же задержался. – Я надеюсь, что этого больше не повториться, сын.
Мне слабо доходили его слова. Все было будто во сне.
– Я обещаю, папа, - Марат прилежно приклонил голову, и тогда моя реальность разбилась в дребезги.
Дайте пистолет, я выстрелю себе в голову. Что он только что сказал? Папа?
Ну, нет, так мы не договаривались. Или это глупая шутка или мои таблетки до сих пор меня не отпускают. Что тут, мать твою происходит? Папа. Он сказал: папа. Это было самое отвратное слово, звучащее из его уст. Боже, почему моя мать не сделала аборт? Я не хочу это воспринимать. Я просто не могу этого сделать. Пожалуйста, выпустите меня из этой психушки. Прошу.
Мне стоило родиться молью. Таким существом, которое вроде бы появляется из неоткуда. Оно портит вещи, может быть даже чью-то жизнь, и ее абсолютно не волнует этот факт. Даже будучи отравлено дихлофосом, она равнодушно падает на пол. Ей просто все равно. Но мне, какого-то хрена не так. Я всеми силами отстраняюсь от этого мира, но он настойчиво лезет мне в душу, заставляя испытывать эмоции. И сейчас, я в шоке. Да, даже после того что случалось, я полностью обескуражена. Дурдом какой-то.
Он сказал: папа…
Убейте меня, но я не хочу этого признавать.
Глава#18. Исповедь дьявола.
Когда мы с Маратом пробирались в небольшое складское помещение, находящееся за сектором В., он не проронил ни слова. Всем своим видом он показывал, что у нас должен состояться особо серьезный разговор. То, что мне пришлось услышать несколькими минутами назад, сподвигло последнюю струну здравого смысла лопнуть и располосовать мои внутренности. Мне стоило бежать, прятаться под одеялом и обдумывать новые варианты побега, но любопытство и дикое желание узнать правду, заставляло меня идти за Маратом. То место, в которое он привёл меня сейчас, я наблюдала впервые. Да и вообще сектор В., за исключением некоторых комнат, был для меня неизведанной территорией.
Марат зажег свечу, чтобы мы могли видеть друг друга и убедился, что дверь в кладовую закрыта. Нас не должны были услышать. Это было бы слишком чревато для нас обоих. Мы уселись на хлам лежащий под ногами и никто не решался заговорить первым. Я дышала на замершие ладони, а Марат изредка сжимал кулак, вспоминая про обожженный палец. Я подозревала, что он испытывает болевые ощущения, хотя и старался не подавал виду, но это было весьма предполагаемо. Мне не было его жаль – я терпела и не такое.
У нас было слишком мало времени, и я все же решилась поднять глаза на парня. Он переживал, нервничал и от это лисьего взгляда ничего не осталось. А ещё мне показалось, что он был подавленный, видимо это правда была таким же тяжелым бременем для него, как и для меня.
Марат сделал глубокий вдох, а я непроизвольно напряглась в плечах. Настало время слушать. Слушать объяснения, которые подобны каторге.
– Я полагаю главную новость, ты уже услышала, - невесело уточнил он. – Да, Герман Сико - мой отец. А если быть конкретней, то его зовут Валерий Котов. Хотя, я даже рад, что у меня с ним разные фамилии. Если бы не эта грязная кровь, текущая в моих венах, то меня бы с ним ничего не связывало. И я очень прошу, чтобы я никак не ассоциировался у тебя с ним.
Я схватилась руками за голову, как будто впервые это слышала. Где-то в глубине души, я надеялась, что это все мне послышалось. Эта информация была мешком гвоздей, которые я никак не могла переварить.
– Значит, это все правда, - прошептала я, смотря себе под ноги. – Грязная, мерзкая правда…
– И не только это, - добавил он, как будто чувствовал себя виноватым за столь отвратительное родство. – Очень много того, что тебе следует узнать.
Если ты выслушаешь меня, клянусь, я буду откровенен до конца. В первую очередь, потому что я сам этого хочу. Я слишком долго молчал. А во-вторых, потому что от этого зависит твоя судьба.