Колония "Дельфин"
Шрифт:
Каждый шаг к Савве давался мне с трудом, горячие слёзы текли по лицу, а из горла вырывался горючий стон. Я упала рядом с бездыханным телом, вызывая у себя в памяти его лукавую улыбку, а не эти пустые глаза. В голове проносился его дразнящий смех, тёплые прикосновения, недавний поцелуй…Но теперь, его неподвижные, синеющие губы, говорили только одно: он больше никогда ни улыбнётся, ни посмеётся, не поцелует…
Рядом лежал пистолет, как доказательство того, что он больше проснется. Савва больше не скажет, что это была шутка, потому что он
Я закричала. Не в силах сдвинуться с места от шока и горя, и была готова выстрелить себе в голову. Отчаяние и скорбь настолько сильно переполняли меня, что это перерастало в физическую боль. Грудь стянуло обручем, а плечи налились каменной тяжестью. Сквозь пелену слез, я держала рану, разрывающую грудную клетку и не могла ему помочь.
Мои руки были по локоть в крови, и я понимала, что убийца где-то рядом.
Взяв оружие в руки, я услышала странный звук. Это был звук затвора фотоаппарата. Я была уверена, что сошла с ума, пока не обернулась.
– Скажите: «Сыр», - Герман скривился в уродливой улыбке. Он стоял у порога, в глазах все тот же адский смех и никого намёка на страх перед судом.
Мне пришлось встать и потрясти головой, чтобы убедиться в реальности происходящего. Все говорило о том, что это конец. Но не долгожданный. Боль бушевала во мне, как огонь, сжирая каждую внутренность. Никогда я еще не испытывала такой щемящей муки.
– Улыбочку, - ещё один щелчок, и краем глаза я уловила Гошу, который собственно делал эти фотографии.
Я чувствовала запах железа под носом. Так пахла кровь. Так пахло оружие. И так пахла ненависть, которая я сейчас испытала. Это придавало мне сил держаться на ногах.
– Предполагаю, ты сильно удивленна, дорогая, - сказал Герман, протирая свои отвратительные ладони. – Ты подкинула мне очень много хлопот, я решил ответить тем же. Надеюсь, ты не сильно огорчилась, что твоего друга больше нет. Не расстраивайся, он в лучшем из миров.
Его слова показались смешными Гоше, потому что тот едва не поперхнулся своим мерзким хохотом. Я медленно прошлась глазами по помещению, ища ещё два бездыханных трупа. Если братья мертвы, я готова уйти с ними. Но их не было.
– Не переживай за парней, Соня, - продолжал Герман. – Они в порядке. Ты же не подумала, что я подниму руку на своих сыновей? Пусть даже не на самых умных. Я отвезу их домой, поверь, они тебя быстро забудут. Я заставлю их забыть. Это будут легче, чем тебе кажется. Я даже поражён, что они воспротивились мне. Вопрос: ради кого? Ради мелкой девицы, у которой в голове кишат одни черти? Признаюсь, я был более чем огорчён…
– Заткнись, - процедила я сквозь зубы, - и сделай то, что задумал. Мне плевать на твои огорчения. Мне плевать на тебя. Просто сделай это и все.
Герман насмешливо откашлялся в кулак.
– Дело в том, что я и так все сделал, - он развёл руками. – Ты всерьёз решила, что сможешь справиться со мной? Ты, неумеха, которая только и может, что плакать и страдать. Как бы ни так. Вы проиграли. Ты хоть раз задумывалась, сколько невинных душ пострадало от твоих рук?
Я сжала челюсти так, что почувствовала боль.
– Это кровь только на твоих руках. Я добьюсь смертной казни для тебя. Обещаю, ты будешь гнить.
– Все немного не так, - он поправил свои седые волосы и посмотрел на ручные часы. Он вел себя настолько непринужденно, что мне было непонятно, как такое уродство может держать земля.
Я смотрела на Германа, дрожа от ненависти, которую не испытывала раньше. Я до краев наполнилась звериной яростью. И только чувство мести, останавливало меня, чтобы не лечь рядом с Саввой.
– История повторяется, не так ли? – говорил сам Дьявол. – Ты слишком глупа, чтобы просто и мирно отсидеть свой срок. Ты решила, что умнее меня и вот он итог.
– Этот итог, сейчас валяется у тебя в ногах, - шутливо добавил Гоша. Бездушно, бесчеловечно, они продолжали глумится надо мной и над моим мертвым другом.
– Дорогая, ты спрашиваешь себя, почему ты ещё жива, ведь правда? Я не собираюсь тебя убивать. У меня есть для тебя сюрприз получше. Фото с доказательством твоей причастности к смерти этого парня, моментально развеет сомнения по поводу тех глупых записок. Соня Филатова – опасная преступница, которая принесла липовые доказательства, а сама убила человека. Уже дважды.
Я сжала в руке окровавленный пистолет, который прилип к моим пальцам. Я быстро сориентировалась и нашла курок. Слезы бесшумно падали на куртку, от которой ещё исходил аромат Саввы.
– Могу признать, что еще немного, и у тебя бы все получилось. Ты так лихо все придумала, что я был готов аплодировать тебе стоя. Только вот, незадача. Я не собираюсь в тюрьму. Мне место не там. Я был грешен, ты грешна сейчас, но, только Бог решает, кого благословить на эту жизнь. И он выбрал меня.
Мои глаза сузились, чувствуя тошнотворный прилив в горле.
– Если этот Бог благословил тебя, - сказала я шепотом, скрипя зубами, - то я отказываюсь от этого Бога. Мне он не нужен. Я готова отказаться от всего, что хоть как – то связывает меня с тобой. Я готова лишиться этого мира, этой жизни, лишь только потому, что я дышу одним воздухом с такой мразью, как ты. У тебя одна дорога, Герман, - я направила на него пистолет. – Гори в Аду.