Колонизатор
Шрифт:
– Считайте… - улыбнулся я.
– Ваше право. Мы даже заплатит вам за такую работу. Но наше право получить то, что мы хотим. По морям ходить нам.
– Согласен. – устало улыбнулся в ответ инженер. – Две недели и пятьсот марок. За эти деньги я пересчитаю все ваши чертежи, но… договариваться окончательно вы будете с моим партнером, когда тот вернется из Берлина. Насколько я понял корпус вас удовлетворяет и его переделывать не требуется.
– Ну, если только по мелочи, - встрял Никанорыч.
Мертваго перевел и добавил.
– Но в главном мы рассчитываем на вас как на надежного судостроителя.
Одеты мы с Никанорычем были в шикарные морские мундиры штучной английской работы и наметанный глаз герра Блома видел в нас солидных заказчиков. Потому и терпел.
– Зачем им еще платить за перерасчет того, что уже давно рассчитано людьми не глупее его, - недоумевал Никанорыч, когда мы вышли из заводоуправления в этот лес мачт на набережной Эльбы. Так похожий на ноябрьскую рощу.
– Поверь, мичман, - хлопнул я его по плечу. – Это не такие большие деньги, зато потом этот герр будет пахать как проклятый, чтобы только утереть нос мелкобритам. А мы получим отличное судно с великолепной мореходностью. Тем более мы всучили ему его же расчеты, которые он сам сделал десятилетием позже.
– Капитан, - буркнул в ответ Никанорыч, гордый своим новым чином в нашей компании на паях. И скосил взгляд на обшлаг своего мундира, который украшали четыре средних по ширине золотых галуна.
Что же, имеет право, согласился я с ним мысленно и сказал вслух.
– Конечно же капитан, кто бы спорил. Команду здесь набирать будешь?
– Временную, - Никанорыч остановился и стал неторопливо набивать трубку "Кепстеном" - Только на перегон до Финляндии, там наберу постоянный экипаж. Чтобы русский язык понимали. Заодно испытания коробочки проведем по пути. Если что-то... все равно временную команду сюда же на берега Эльбы возвращать. Будет время исправить.
Ну да, пока еще Финляндия великое княжество в составе Российской империи. Так что логично.
Сам вынул из портсигара папиросу и прикурил ее от чашки трубки Никанорыча. Классной трубки из корня швейцарского вереска от фирмы "Данхил". Сам ему ее в Лондоне выбирал.
Ой вэй, чертежи это был еще тот квест. Архивные крысы всё нам достали в 21 веке - полный комплект чертежей барка "Пруссен" и пересняли их на микрофильм. Поначалу вообще хотели от нас отделаться флешкой. Но дудки… шалишь.
Потом с микрофильмом на руках искали фотографа который нам сделает с него большие фотографии. Нашли на Мосфильме в 1992 году, когда там все сидели голодные без работы попав под гайдаровский секвестр советского кино. Фотки нам сделали в размер ватманского листа на своих материалах в операторском цеху. Быстро, качественно и... мимо кассы. Фотографам лично в карман на студийных материалах. Время такое начиналось - вся страна на продажу. Только плати долларами. Чем и пользуемся нагло.
Тот же животворящий доллар в городе Николаеве в 1996 году приманил к нам квалифицированных чертежниц с простаивающего без финансирования судостроительного КБ. Опытных интеллигентных дам среднего возраста, которые целый месяц ударно с фотографий восстанавливали нам эти чертежи в туши. В рукопашную. В двух экземплярах. И очень
Потом дочь Мертваго рейсфедером воспроизвела все надписи на чертежах по-немецки. Ну… практически скопировала с тех же фотографий.
И вот мы в Гамбурге 1878 года.
Единственное что мы герру Блому не отдали так это чертежи парусов и мачт барка. Они у него и так есть, а нам волей Никанорыча нужна баркентина. Там экипаж меньше и механизация парусов продвинутей.
Но прежде чем началась эпопея с кораблем наших надежд, был устроен геноцид леопардов в "Неандертале".
Народ в две шеренги гнал леопардов всеми возможными барабанами и дудками которые мы конфисковали в фашистском Дрездене 1945 года. Кому не хватили музыкальных инструментов тем Баумпферд вырезал примитивные трещотки. В первой шеренге стрелки с собаками, во второй шумовое сопровождение - прочесали весь дубовый лес с востока на запад.
А на выходе из лесного массива уже засадный полк их ждал на машинах с пулеметами - расстреливать разбегающихся из леса леопардов.
Диких кошек оказалось в нашем лесу не так уж и много. Всего полтора десятка тушек.
По паре лютых зверей уконтрапупили Мертваго из своего слонобоя и Сосипатор из манлихера. Остальных мы с Джозефом и инженером положили из пулеметов. Шкуры правда после этого годились только на прикроватные коврики. Но людей нам было жальче.
Еще пяток зверей умудрился от нас сбежать в степь.
Чую по осени придется геноцид пятнистых повторить. Вернутся же бестии в привычный кормящий ландшафт. Но надеюсь уже научатся людей боятся.
Белорусов использовали только как завесу с другого берега реки. Так и они умудрились одного леопарда расстрелять плывущего на их берег.
Так что данное слово своему населению я выполнил - пора заняться мореходством. Сельское хозяйство и стройку там и без меня есть кому развивать.
Острый клиперный форштевень баркентины слегка накренясь на левый борт споро с шумом резал мелкую балтийскую волну. Мы прошли датские проливы и устроили испытания баркентины на скорость.
На управляемость мы проверились ее еще в Северном море и она нас вполне удовлетворила. Ручные лебедки мачтовые творили чудеса даже при малочисленном экипаже.
Заодно и в Лондон зашли за регистрацией и флагом. На пару дней.
И официальным названием судна по которому баркентина теперь проходит по реестру Ллойда, со страховкой конечно - "Klio". Крестили баркентину при спуске "Клио" в честь музы истории, без благоволения которой проводнику придется очень тяжко.
В Лондоне Иван Степанович вместе с Мертваго нашу компанию покинули. Ну не с палубы же им исчезать аки привидению?