Колояр. Дилогия

Гуминский Валерий Михайлович

— Княжны Щербатовы, — услышал я женский голос. — Каждый день куда-то ездят…

Я повернулся. Две пожилых дамочки, остановившиеся возле витрины ювелирного магазина, негромко обсуждали только что увиденную картину. Я задумался. У меня было время выяснить кое-какие детали жизни князя Щербатова, составить некий меморандум о семье, о его вассалах, что он за человек… Вспомнил, что у него было пятеро детей от разных жен. Сыновья Павел и Иван от первой, ведущей жены урожденной Самойловой, вассального рода клана Щербатовых, и Олег, самый младший, от второй — Ирины Коршуновой. Ее род тоже входил в клановую структуру князя. И вот как раз две дочери: Елена и Мирослава — погодки, но от разных матерей. Мирослава, кажется,

моя ровесница, а ее сестра на два года старше. Между детьми не существует какой-то розни, все живут в одном дворце, а вот между их матерями сохраняется некая напряженность. Чем-то они недовольны друг другом. Где-то я читал или слышал, что Коршуновы по статусу всегда были выше Самойловых, и, тем не менее, Щербатов взял ведущей женой девушку именно из рода Самойловых.

Сам Щербатов, находясь под тяжелой императорской дланью, считается в аристократической архитектуре одним из влиятельных людей, которые запросто входят в кабинет своего сюзерена и продавливают свои прожекты с легкостью тяжелого танка. Не уверен насчет легкости вхождения под святы очи императора, но о его силе знаю не понаслышке. Походя уничтожить один из Первых Родов, зачистить всех союзников, что посмели встать на защиту Волоцких, и при этом не понести никакого наказания… Знаете, это вызывает если не трепет, то осторожность точно. Кобра в террариуме. Спит, кушает. Но стоит зазеваться — тяпнет своими клыками.

Я очнулся. На пальцы стекало мороженое. Торопливо облизав сладкие капли, я принялся за эскимо. Нужно быстро его доесть. Праздничное настроение пропало. Пройдя пару сотен метров по длинной пешеходной дорожке, я вышел к небольшому скверу с уютными тенистыми местами, фонтанчиком в виде прыгающей рыбы, изо рта которой журчала водичка. Где-то гремела музыка, но ее звук приглушался густыми зарослями желтеющего кустарника.

Я доел мороженое, выбросил обертку в мусорный бачок в виде забавного животного, похожего на пингвина с открытым ртом, и сполоснул руки в фонтане. Потом сел на свободную лавочку, решив помедитировать и расслабиться под теплыми лучами осеннего солнышка. Жарох приучил меня не терять времени даром, когда я бездельничаю, и таким вот образом вызывать в своем теле определенные волновые энергетические токи, призванные поддерживать точки, закупоренные браслетами. Ничего сложного. Представляешь себе золотисто-оранжевые нити, пробивающиеся сквозь черноту, связываешь их в единую сеточку и любуешься, как красиво все выглядит.

— А я говорю, отстаньте от меня! — раздался раздраженный девчачий выкрик откуда-то справа. — Нет у меня желания знакомиться с вами!

— Цыпочка еще и клюется! — юношеский ломкий говорок вплетается в непонятные разборки, после чего следует хохот. — Да куда же ты бежишь?

— Вам не подобает так вести себя, молодой человек! — следует отповедь. — А еще из благородной семьи!

— Можно подумать, ты вся такая благородная! Ха! Нищеброды дворянские! Гордые и голые!

Снова взрыв смеха, тяжелого, издевательского.

— Думаешь, я не знаю, из чьей ты семьи? Познакомиться с Колесниковыми уже гордость не велит?

Я открыл глаза, досадуя, что меня прервали от удивительного созерцания расцветающих золотистых цветков внутри себя. Микрокосм — мир атомов и материй, волшебство преобразований. Мне показалось, что я разглядел точки модификаторов, разбросанных по всему телу.

По дорожке, цокая каблучками туфель, шла голенастая длинноногая девчонка в коротком желтом платьице и с замысловатой прической на голове, которая постепенно теряла свои очертания от резких движений. Темно-русые волосы выбились из-под заколки и метались по ветру. Рядом с ней шагали четверо парней. Вернее, прицепился один, а трое держались сбоку и чуть поодаль, но так, чтобы жертва не убежала далеко. Парень чуть старше меня, уже с тонкой полоской усиков,

с правильными чертами лица. Можно сказать, не урод. Из-под короткой рубашки выглядывают накачанные бицепсы, в распахнутом вороте видна массивная золотая цепочка. По сравнению с ним девчонка выглядела мелкой пигалицей в яркой раскраске, взъерошенная и злая. Я внимательно посмотрел на нее. Опыт взрослого человека подсказывал мне, что из таких нескладных девочек потом вырастают ослепительные красавицы. Да и сейчас нельзя сказать, что она дурнушка. Чуть ниже парня на голову, фигурка точеная, но ее портят ключицы, выпирающие из открытых загорелых плеч. Ноги стройные, хотя мосластые коленки слегка диссонируют с общим видом приятной картины. Даже грудь намечается приличная. Поймал себя на мысли, что заливаюсь краской. Циничное описание незнакомки совсем на меня не похоже. Или это я-взрослый оцениваю ее с высоты прожитых лет?

— Да куда же ты? — никак не угомонится парень. — Я же просто хочу пригласить тебя прогуляться по городу. В кафе, в кино…. Что ты ломаешься? Ждешь, что тебя бросятся спасать?

— Отстаньте от меня, сударь! Иначе я вызову княжескую дружину!

— Да вызывай! Что они мне сделают? Я же не тащу тебя в кусты!

— Хам, мерзавец!

Снова гогот. До неприличия глупый и вызывающий.

— Отстал бы от девушки, благородный, — неожиданно для самого себя вырвалось у меня, когда группа поравнялась со мной.

Четверка затормозила, а девчонка, прибавив скорости, обогнула фонтан и вскоре скрылась из виду. Я с сожалением вздохнул. Знакомство накрылось, а вот проблемы появились.

— Спаситель! Аллилуйя! — весело воскликнул Колесников. — Ты кто такой, чудила?

— Человек, — ответил я спокойно, вводя себя в состояние боевой готовности. — А тебе не мешало бы вспомнить нормы приличия, уважаемый.

— Кто это такой? — парень, повернувшись к свите, еще сохранял веселость, но в его глазах начала плескаться муть злости и бешенства. — Ты на дворянина голос повышаешь, червь?

Я задумался. По всем нормам мне можно «скрестить шпаги» с дворянином и не огрести за это нехилый срок. Простолюдин рискует получить проблемы за одно лишь действие оскорблением, а за рукоприкладство вовсе загреметь на каторгу. Юридически мне ничего не будет, если я сейчас врежу Колесникову в лоб, так как статус дворянина не потерял. Да, безземельный. Да, сирота. Но дворянин. Конечно, для этого придется привлекать людей, которые предоставят все нужные доказательства (Морозов не очень обрадуется, если его дернут для подтверждения моей личности), но я не рискую ничем. Но лучше сразу обозначить ситуацию. Черт, как же вы невовремя, гордые дворяне, обидевшиеся, что не получили сладкую плюшку! Вся увольнительная насмарку!

— Смею представиться. Волоцкий Колояр, — я привстал и шутливо откозырял. — Надеюсь, вам знакома эта фамилия?

Парень сначала оторопел, взял время на размышление, а потом медленно покраснел от злости и сделал два шага вперед.

— Волоцкий? Это не тот ли, у которого все земли бесхозные стоят? Что же так плохо за своим хозяйством смотришь?

Я сдержался, хотя было желание сразу залепить двойным в корпус и челюсть.

— Тот самый, не ошибся, — сказал я, вставая. Свита молодого дворянчика молча обступила меня. Неужели здесь захотят со мной разобраться? — Ладно, я понял. До свидания.

— Куда это ты собрался? — набычился Колесников. — Может, тебя стоит отвести в околоток? Вдруг ты самозванец? Глядишь, на каторгу упекут, чтобы мозги на место встали.

— Не боишься ошибиться? — усмехнулся я. — Ведь потом потребую извинений.

Мальчики, обступившие меня, были на полголовы выше, крепкие и хорошо сбитые. Видать, охрана. Кто он такой, этот Колесников? Входит в клан Щербатова? Кстати, вот повод унизить врага. Пусть исподволь, но с большим намеком на будущую встречу.