Колумб Земли Колумба
Шрифт:
XIV
В штабе 147 висели плакаты, схемы и план города. План был весь утыкан разноцветными пронумерованными флажками. Каждый флажок указывал, где тот или иной пионер отряда выполняет задание. Обилие крохотных дырочек на плане свидетельствовало о том, что флажки переставляли много раз. Это напоминало штабные карты во время войны, когда флажки обозначали линию фронта, а дырочки от булавок — места отгремевших сражений.
Перед начальником штаба Яссем Ильматсалу стоял Ээди Синирааг, командир звена, патрулировавшего
Яссь Ильматсалу сел за стол и написал в отрядный альбом славы приказ о вынесении благодарности всем членам патрульного звена.
— С завтрашнего дня ваше оперативное звено расформировывается и поступает под команду Лео Сийзике, — сказал Яссь.
— А сегодня? — спросил Синирааг.
— Сегодня еще ты командир! — улыбнулся начальник штаба.
Оперативное звено под командованием Ээди Синираага было создано на короткое время. Выполнив срочное задание, пионеры вновь вливались в постоянно действующие звенья. Так бывало уже не раз. Ээди Синирааг знал это, но все же немного огорчился. У него в звене были славные ребята, и работали они дружно. Завтра он уже не соберет свое звено, а послезавтра у каждого из них, возможно, будут разные задания…
— Сегодня сходите в новый парк и посмотрите, как идут дела у Рибуласа, — сказал начальник штаба. — В помощь Роби следовало бы передать из твоего звена двух человек. Потолкуй с ним и, если окажется необходимым, можешь сам назначить двоих. Но лучше только одного. И лишь в случае крайней необходимости!
Как раз в это время во двор капитана Раазуке следом за Тынисом Ассаку ввалилась ватага незнакомых мальчишек. Мушкетер чуть не лопался от важности. Он молча и победно смотрел на капитана.
— Ну, Аннус Раазуке, — сказал он, — здравствуй, что ли!
Капитан скрестил руки на груди и рассматривал всю компанию. Чужих было шестеро. Четверых из них капитан видел раньше — то были известные всей школе драчуны и забияки. Капитан Раазуке насупил брови и спросил:
— А эти тут зачем?
— Это отважные мушкетеры! — важно сообщил Тынис Ассаку. — Со штабом 147 и ротой Я. Т. Тильбути сегодня будет покончено. На вечные времена — трах и аминь!
От самоуверенной похвальбы мушкетера капитан покраснел.
— Чужие пусть убираются туда, откуда пришли! Я их не приглашал.
— Я их пригласил!
— Ты?
— Именно я! — засмеялся Тынис Ассаку. — Потому что кто же будет собирать людей в роту Тыниса Ассаку, если не капитан роты Тынис Ассаку.
— Ах вот как!.. — насмешливо протянул Аннус Раазуке.
— Да, именно так! — подтвердил Ассаку и нагло рассмеялся Аннусу прямо в лицо. — Давай вставай в строй, мушкетер Раазуке.
— Капитан Раазуке не мушкетер у Тыниса Ассаку, — отрезал капитан Раазуке. — Убирайся
— Ну, тогда ты враг моей роты! — объявил капитан Ассаку. — Я давно понял, что ты трус, тряпка и предатель. Но мы свернем тебе нос набок. Ребята!..
Капитан Ассаку приблизился вплотную к капитану Раазуке. Но ватага мальчишек, которые, не вмешиваясь, с интересом наблюдали за перепалкой капитанов, не разделяла воодушевления своего предводителя. Новобранцы принялись наперебой утверждать, что не имеют ничего против Раазуке, и советовали Ассаку не слишком задираться: как-никак они находятся на чужом дворе. А самый плечистый из ребят резко заявил, что если Ассаку надеется с чужой помощью сводить свои сугубо личные счеты, то тогда он нарвался не на тех людей.
Разговор пришелся сильно не по нраву капитану Ассаку, но он вынужден был уступить. Бросив капитану Раазуке еще несколько угроз, следом за своим, отрядом он вышел вон со двора. «Плевать мне на этого Раазуке! — рассуждал он. — С сегодняшнего дня единственный всесильный повелитель улицы Пикапыллу — капитан Тынис Ассаку!»
Подойдя к парку, ватага остановилась. Мальчишки с любопытством осматривались вокруг.
— Вот они! — И генеральским жестом Тынис Ассаку указал на трех пионеров и на их маленьких помощников, спокойно работавших в парке. — Рота, рогатки!
Он сам выхватил рогатку из-за пояса и, подняв руку, как стартер на стадионе, скомандовал:
— Рота, в атаку! Бегом!
Рота будто и не слышала команды капитана.
— Поглядите, ребята, там же какие-то малыши! — с удивлением сказал кто-то из новобранцев. — Только трое постарше, и то одна из них девчонка, разве вы не видите?
— Ассаку, с ума ты, что ли, сошел? — накинулась новоявленная рота на капитана. — О каких захватчиках ты нам болтал? Эти же мирно работают в парке!
— Что за базар, если был приказ «в атаку»? — рассердился капитан Ассаку. — Рота! Вперед!
— С какой стати мне нападать, если они меня даже словом не задели? — возмутился один из мальчишек.
— Дело должно быть ясным! — шумели остальные. — Эй, ребята, пойдем поближе, посмотрим, как они там выглядят!
Неслыханно вялое отношение роты к боевым действиям и неуважение к приказу возмутили Тыниса до глубины души, но он был не в силах настоять на своем. Раздраженный и хмурый, брел он рядом с остальными в парк.
Пионеры прервали работу и вопросительно глядели на Тыниса Ассаку. Они еще не знали, что это свежеиспеченный капитан новой роты. Только Роби Рибулас снова воткнул лопату в землю. Ему не было дела до всяких там посетителей парка. Он копал. На щеках розовые пятна, губы бескровны.
Момент был напряженный, и капитан Ассаку чувствовал свою значимость. Подчеркнуто медленно сунул он руки по локоть в карманы штанов, выпятил живот и, подражая усмешке Аннуса Раазуке, скривил рот. Так усмехаясь, он некоторое время молча глядел на Рибуласа, потом ловко плюнул на лопату звеньевого и выпалил: