Колумбы неведомых миров
Шрифт:
– А эти гриане - тоже потомки хранителей знаний?
– спрашиваю я, указывая на молчаливых операторов, работавших в верхних ярусах телецентра.
Элц враждебно меряет нас взглядом и ничего не отвечает.
…Так постепенно рассеивается созданный нами мираж “золотого века” на Гриаде.
Опьяненный свежим воздухом, ароматом диковинных цветов и деревьев, я спал так крепко, что никак не мог проснуться, хотя сквозь сон слышал, что Самойлов будит меня.
Три часа назад мы прибыли сюда, в этот громадный сад, окружающий энергетический центр Гриады. Ехали мы подземным туннелем, по которому стремительно мчатся длинные рыбообразные аппараты. Они не имеют колес, а скользят по своеобразным желобам бесшумно и с огромной скоростью: километров сто мы покрыли за пять минут.
Петр, Михайлович с трудом добился у Элца согласия на передачу сообщения землянам о результатах нашего полета на гравитонной ракете. Внешне мы пользуемся полной свободой. Однако после памятного разговора с Элцом в телецентре, Югд выполняет при нас обязанности не то гида, не то соглядатая. Смертельно надоело его отталкивающее лицо. Вот и сейчас этот долговязый грианин сидит поодаль, делая вид, что изучает листву деревьев.
– Где сейчас наша “Урания”?
– говорю я.
– Разобрали, вероятно, на составные части… Хотя все равно в ней кончился запас гравитонов. Не нравится мне здесь. Была бы возможность - сейчас же вернулся бы на родную Землю.
Петр Михайлович не слушает меня, а о чем-то напряженно думает. Наверное, опять о природе кривизны четырехмерного многообразия, как называют физики окружающий нас мир. Взгляд академика устремлен на волновод Энергетического центра, виднеющийся в просвете живописной аллеи.
– Двадцать километров, если не больше, - прикидывает он высоту волновода.
– Какой же гигантский луч энергии может выбросить в Космос этот канал? Видимо, его мощность выражается астрономической цифрой…
– Триста семьдесят два биллиона киловатт, - раздается вдруг голос Югда.
Мы оба вздрагиваем от неожиданности. Оказывается, у грианина очень хороший слух. И он все время следит за нами.
Вдруг над кронами деревьев появился грианин. Сначала он круто поднимается в высоту, а затем спускается вниз и повисает в воздухе почти над нашими головами.
– Здорово придумано!
– восхищаюсь я.
– До сих пор не пойму: где же летательный аппарат? Хотя, правда, на груди у него виднеется что-то похожее на диск. Интересно, как работает этот аппарат?
– Ничего особенного, - небрежно роняет Петр Михайлович.
– Или ты забыл о земном электрогравиплане? Здесь тоже попользуются обычные законы электрогравики.
Югд подает “птице” какой-то непонятный знак, и она летит прочь. Однако я успеваю отметить огромные лиловые глава существа и сравнительно приятное лицо, дверное, это грианская женщина. Покружившись еще немного над садом, она опускается недалеко от нас в густую чашу пальм.
– Пора идти, - напоминает Югд, взглянув на окутанный коронирующим разрядом волновод.
– Скоро начнется передача сообщений.
Неожиданно из-за поворота аллеи выходит высокая изящная девушка. Она быстро идет к нам упругим свободным шагом. Жесткое лицо Югда светлеет. Вероятно, их связывают какие-то родственные узы.
– Виара, - бесстрастно называет себя грианка, подойдя вплотную. Ее голос чист и звонок. Оранжевые с ярко-золотым отливом волосы неплохо гармонируют с лиловыми глазами. Широкие дуги черно-синих бровей подчеркивают чистоту высокого лба и темно-алый румянец щек, проступающий сквозь светлую бронзу кожи. Клювообразный нос, так резко выраженный у Югда и других гриан, у нее почти красив.
Тихо переговариваясь с Югдом, она идет впереди нас. На ней необычайно легкая, почти воздушная одежда яркой сине-зеленой расцветки.
Через двадцать минут мы подходим к главной арке Центра, украшенной загадочной скульптурой. Величественное существо трехметрового роста, совсем непохожее на грианина, задумчиво вглядывается в пространство. Вытянутая рука держит странный предмет - какую-то причудливую модель. Вдохновенное лицо статуи с почта человеческими чертами, высеченное резцом неведомого гениального мастера, озарено доброй, мудрой улыбкой.
– Странное существо! Тип лица совершенно чужд грианскому, - заметил Самойлов, заинтересовавшись скульптурой.
– Не пойму только, что у него на ладони? Вероятно, это модель Вселенной.
Вот и вестибюль. Наши шага гулко отдаются под высокими оводами. Стены вестибюля покрыты изумительной по выразительности живописью, рассказывающей о завоевании грианами Космоса. Мы видим устремленные к звездам причудливые корабли, астронавтов, высаживающихся на планеты. По-видимому, гриане знали какие-то новые методы изображения на плоскости: предметы на картинах имели глубину, а люди и животные казались настолько живыми, что я невольно протянул руку, пытаясь проверить свое впечатление и… наткнулся на холодный камень стен.
Самойлов рассмеялся. Виара и Югд, услышав смех, необычный в этом мире, быстро обернулись и с беспокойством посмотрели на нас.
Проходим длинными залами, наполненными тихой музыкой: это звучат мелодии тысяч приборов и аппаратов, мне непонятных. Даже Петр Михайлович затрудняется хотя бы приблизительно угадать их назначение.
Наконец мы в полукруглом зале с небольшим пультом посредине. Здесь нас ожидают ученые-гриане во главе с Элцом.
– Сейчас включают Космос. Попытайтесь передать свое сообщение… - отрывисто бросает он.
Поверхность свода озаряется бледным оранжево-зеленым сиянием. Ярко вспыхивает кольцо в центре пульта. Внезапно раздается низкое рокочущее гудение.
– Говорите вот сюда, в это кольцо пульта.
Петр Михайлович осторожно приближается к большому кольцу из матового металла, по которому струятся те же, что и на своде, оранжевые блики.
– Земля! Земля!… - От волнения голос академика дрожит.
– В две тысячи двести шестидесятом году мы, пилот Андреев и физик Самойлов, стартовали с Главного лунного космодрома к центру Галактики. Нам удалось превысить скорость света. Но вследствие необъяснимых пока возмущений была потеряна ориентировка. Корабль вышел из-под контроля автоматов. “Урания” прошла шаровые скопления и поднялась на двести шестьдесят тысяч парсеков выше плоскости звездного колеса Галактики. Мы очутились в межгалактическом пространстве.