Колумбы российские
Шрифт:
— Вижу, что вы явились ко мне теперь, как подобает — в мундире. Чем могу быть обязан вашему посещению?
Сукин щелкнул каблуками и официально доложил, что явился приветствовать его превосходительство с прибытием в колонию, а также просит принять от него письменный доклад о положении морских кораблей на службе компании, а также о Деятельности некоторых официальных лиц компании в Новоархангельске, включая правителя Баранова. С этими словами лейтенант еще раз щелкнул каблуками и церемонно протянул бумагу камергеру.
Резанов резко отстранил его руку со словами:
— Никаких докладов и ни от кого из подчиненных
Сукин вышел с вытянутым лицом. Резанов сразу увидел, что с ним Баранову будет трудно работать и решил принять меры. Он отдал приказ Сукину немедленно собраться, ликвидировать свои дела и выехать в Охотск с первым же компанейским судном, о чем немедленно же донес правлению:
«Правитель, по неповиновению Сукина, боится вверить ему судно, и для того веле я выслать его в Россию, чтоб не производить ему по пустому жалования… получил он уже за два года 5000 рублей и кроме убытка кампании и огорчений правителю ничего не наделал»…
После отъезда Сукина командиром «Елисаветы» Резанов назначил молодого мичмана Карпинского.
4
Зима оказалась суровой. Холодный дождь непрерывно строчил по окнам, стучал по крыше, проникал внутрь по стенам и через дырявую крышу. Всюду внутри стояли банки и ведра, в которые струйками лилась дождевая вода с потолка. Жан постоянно выносил на крыльцо полное ведро воды из комнаты Резанова и с ожесточением выплескивал воду в грязные лужи перед домом.
Даже всем возмущавшийся доктор Лангсдорф, брезгливо наблюдавший грязных промышленных и не очень-то любезно описывавший в своем дневнике комнату, предоставленную ему, довольно осторожно и даже благожелательно писал о Баранове:
«Фон Баранофф имеет весьма глубокие знания о землях, находящихся в его подчинении… большинство промышленных и младших официальных лиц, находящихся в различных селениях, в прошлом сибирские каторжане, преступники и авантюристы разных покроев, и нужно отдать должное его умению и способностям, что он смог надеть узду на всех их»…
Лангсдорф очень сожалел, что соблазнился поездкой в Русскую Америку. Всего ожидал аккуратный немчик, но не того, что он увидел в Новоархангельске. Особенно он возмущался тем, что ему было предложено жить в «свинарнике», как он отзывался о своей избе. И, как всегда, со своей обычной немецкой аккуратностью он заносит в дневник:
«Место моего жилья это просто несчастная маленькая конура, в которой почти нет никакой мебели, а главное, она находится в милости у сил природы. Во время сильных гроз дождь проникает насквозь прямо на мою кровать… Мало того, даже в этой маленькой конуре я не один… со мной живет один из охотников»…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ: СМЕЛЫЙ ПЛАН
1
Прошло совсем немного времени со дня приезда Резанова в Новоархангельск, как он заметил, что продукты, привезенные им из Петропавловска, иссякли, и перед ними вдруг предстала опасность голода и сопутствующей ему цинги. Все продукты, которые он привез и которых, как он думал, ему и сопровождающим его людям хватит на всю зиму, пришлось использовать для того чтобы хоть как-то подкрепить людей Баранова. Колония уже сильно терпела от недостатка пищи, появились отдельные случаи цинги, и Поэтому можно себе представить радость Баранова и его сподвижников, когда в гавань вошла «Мария», судно, на котором прибыл генерал, а главное — столь нужные запасы провизии. Но уже через месяц стал ощущаться недостаток пищи.
И опять судьба была на стороне исстрадавшихся людей. Рано осенью, утром 28 сентября, в бухту неожиданно вошел корабль. Баранов, стоявший на крыльце с Кусковым, прищурив глаза, вгляделся вдаль и вдруг радостно вскрикнул:
— Да это ж наш друг, бостонец Вульф!
И в самом деле, корабль, бросивший якорь посреди бухты, был «Юнона», принадлежавший бостонцу Вульфу, с которым Баранов встречался не раз. Американский шкипер, опытный морской волк, оказался на редкость честным и порядочным человеком, не чета другим капитанам кораблей, заходивших изредка в Новоархангельск. Много крови напортили Баранову капитаны как американских, так и английских кораблей, особенно последние, затеявшие оживленную торговлю с индейцами, поставляя им главным образом оружие, несмотря на строгий запрет правителя. Чертыхался Баранов, грозился конфисковать суда, незаконно торговавшие с индейцами, но был бессилен. Не было у него больших кораблей, не было и крупной корабельной артиллерии. Большим исключением среди этих шкиперов являлся Вульф, который привозил продукты и всякие другие товары для обмена на меха и никогда не привез и не продал ни одного ружья индейцам.
Вульф был просто сражен, когда Баранов в своей избе представил его высокопоставленной особе из Петербурга. Резанов решил не ударить лицом в грязь и к приезду Вульфа приоделся, надел ленту через плечо и нацепил все ордена. Оторопелый Вульф, привыкший видеть только Баранова и его помощников, нисколько не отличавшихся от его матросов, только кланялся и бормотал себе в бороду, что рад иметь честь быть представленным господину камергеру.
Однако он довольно скоро оправился и вступил с Резановым в оживленный разговор. Резанов хотел знать самые последние новости о событиях в Европе, но все новости, привезенные Вульфом, уже устарели Ведь «Юнона» вышла из Бостона Давно, и судну понадобилось несколько месяцев, чтобы обойти южную оконечность Америки с мысом Горн, чтобы добраться до Аляски.
Резанов получил более свежие данные из Петербурга через Охотск. То, что рассказывал Вульф, уже было известно Резанову.
— Прослышал я, что французский император Наполеон свирепствует на Европейском континенте… захватил уже все страны в Западной Европе… вот только Англия оказалась крепким орешком — не раскусишь…
— Да-да… — поддакивал ему Резанов, пока Баранов подливал водку в стаканы.
— Опять-таки по последним сведениям Пруссия с Австрией союз заключили с вашим императором — коалицию против Наполеона. Тут, кажется, ему наступит крышка.