Колыбель богов
Шрифт:
Поэтому было принято решение спрятать воду в трубы и зарыть их на большой глубине; в таком случае вода должна была оставаться чистой и прохладной, что весьма немаловажно жарким летом (некоторые состоятельные жители Крита, в том числе и Акару, давно это сделали). Ведь для того, чтобы остудить воду, требовался лед. За ним приходилось направлять высоко в горы отряды воинов, так как на горных вершинах лед держался почти до самых холодов.
Лазание по горам было предприятием чересчур затратным и опасным, приводило к неоправданным жертвам, поэтому новый жрец-хранитель, который быстро обрел славу весьма рачительного хозяина Лабиринта, решил поломать этот древний обычай. Теперь лед для охлаждения напитков подавали только семье миноса, жрецам и немногим придворным, особо приближенным к сиятельной персоне правителя острова. А другим жильцам Лабиринта оставалось ждать, пока будет проложен подземный водопровод.
В
– Прыгни в наши стада рогатого скота, прыгни в наши прекраснорунные стада овец! Прыгни в наши урожайные поля и наши цветущие изобилием дома! Прыгни в наши города, в наши мореходные суда, в наших молодых сограждан! Прыгни в наши прославленные законы!..
Даро вспомнил, что процессия обязана обойти Лабиринт четыре раза. Эта цифра для жителей Крита была магической. Они придавали ей очень большое значение. Уж это Даро знал точно, потому что ему как будущему кибернетосу пришлось изучать навигацию и искусство звездочета. Число «четыре» и кратные ему величины лежали в основе деления года на месяцы. Каждый священный цикл состоял из сорока лет по триста шестьдесят шесть дней в каждом году, а двенадцать таких малых циклов составляли Большой цикл Крита. Жрецам и кибернетосам острова был известен не только тропический, но и звездный год, они знали, как движутся планеты и что от этого вечного движения ожидать.
Наблюдения за звездами и знание числового счета позволяли кибернетосам совершать плавания в неразведанные области Ойкумены, расположенные далеко за пределами Эгейского моря [43] . Даро вдруг с невольным трепетом вспомнил отца; что-то долго его нет. На этот раз Видамаро рискнул отправиться в легендарный Пунт [44] , куда добирались только суда торговцев Та-Кем. Акару отговаривал его от этой чрезвычайно опасной затеи, но сын был не менее упрямым, чем отец, и в конечном итоге старый кибернетос в отчаянии махнул рукой и отправился в горы Дикти, к пещере, где родился Дивей, чтобы помолиться за удачу в этом плавании. При этом он сердито сказал Даро, что в данном случае Йашашаламу его отцу точно не помощник…
43
Эгейское море – название моря очень древнее. По одной из версий, Эгейское море было названо в честь греческого города Аегея или же королевы племени амазонок Аегеи, которая, по легенде, утонула в нем. Среди афинян бытовала еще одна легенда о наименовании моря, которая гласила, что Эгей, отец Тесея, бросился в море со скалы и утонул, когда подумал, что его сын погиб. Возможно, название происходит от греческого слова «aiges» (волны), которое использовалось как метафора – «Волнистое море».
44
Пунт, Та-Неджер – Земля Богов; территория в Восточной Африке. Торговцы Египта везли из Пунта черное дерево, благовония, в том числе ихмет – ладан, черную краску для глаз, слоновую кость, ручных обезьян, золото, рабов и шкуры неведомых животных. Все это они обменивали на свои товары.
Дома изрядно вымотавшийся Даро отказался от еды и, отправившись в свою комнатку, уснул, едва его голова оказалась на неком подобии подушки (ее сделала для юноши заботливая Мелита), хотя вечер еще не наступил. Но даже во сне его не покидало тревожное ощущение какой-то опасности. И она грозила не ему, а отцу.
Глава 5. Атенаис
Проснувшись, Даро какое-то время пребывал под впечатлением кошмарного сна, который посетил его под утро, и даже начал думать, не пойти ли ему к жрице, толковательнице сновидений. Но тут же отбросил эту мысль, как ненужную вещь. Для такого дела потребуется жертва Рато – лучше всего какая-нибудь ценность, лично принадлежащая тому человеку, который видел дурной сон (когда сновидения были приятными, никто к жрице не обращался; чего ради?). Конечно, у Даро имелось что положить на алтарь богини, однако он был слишком юн, чтобы напрямую общаться со столь важной персоной. Обычно сны детей и юнцов рассказывали жрице родители, но дед живет далеко от Коносо (правильно истолковать сон можно только сразу после пробуждения, и ни в коем случае не на второй или третий день), а до отца и вовсе не добраться; да и жив ли он?
Но чем особенно хороша юность, так это тем, что все плохое быстро забывается, остается позади, и освободившаяся от дурных мыслей голова наполняется новыми впечатлениями, желаниями и устремлениями. Уже во время завтрака – Мелита приготовила рыбу с овощами и пирог с мягким сыром – он вдруг вспомнил наказ Акару. И его словно обожгло изнутри – Атенаис! Она была дочерью Кбида, мастера-вазописца по прозвищу Кариец.
Собственно говоря, Кбид и в самом деле был карийцем, представителем древнейшего народа, с незапамятных времен населявшего острова Киклад [45] . Карийцы сильно гордились тем, что были выходцами из Крита (как и ликийцы, которые прежде назывались лукки), и жили там до прихода кефтиу, в чем последние сильно сомневались. Главным занятием обитателей малоплодородных островов, скудное богатство которых составляли запасы разных пород строительного камня, рыба и ценные сорта винограда, произраставшие на вулканическом пепле, был морской разбой.
45
Киклады, Кикладские острова (греч. – «лежащие кругом») – архипелаг в южной части Эгейского моря. Более 200 островов, образующих несколько вытянутых с северо-запада на юго-восток гирлянд. Они окружали остров Дилос (отсюда и название – «круговые»), имевший в древности огромное культурное и политическое значение для греков и многих других народов Средиземноморья.
Карийцы были самыми завзятыми пиратами Великого моря. Первому Миносу пришлось приложить немало сил и усердия для того, чтобы очистить Крит и близлежащие острова от этого разбойничьего племени. У карийцев был сильный флот и поначалу они даже были союзниками Миноса, поставляя ему великолепных гребцов и сильных воинов, за что не платили никакой другой дани. Но их разбойничьи привычки в конечном итоге привели к войне.
Длинные корабли воинственных карийцев можно было встретить в любом из морей, составлявших Великое море, или Уадж-Ур, как его называли в Айгюптосе. Во время своих плаваний они чередовали торговлю с пиратскими набегами на ближних и более удаленных соседей. Однажды карийцы попали даже в Черные Земли, куда были занесены бурей во время своих пиратских странствий. С той поры там появились их поселения-колонии. Вместе с ахейцами и финикийцами карийцы служили в наемных войсках египетских фараонов и отличались большой храбростью.
Несмотря на бедность Киклад природными ресурсами, карийцы проявили немало изобретательности и находчивости, сумев с толком и большой прибылью использовать даже то немногое, что было в их распоряжении, для налаживания торговых сделок с соседними племенами. Карийцы кроме отличного вина, пользующегося большим спросом, продавали вулканическое стекло, великолепный мрамор, другие породы камня, пригодные для всяких ремесленных поделок, и металл – на нескольких островах архипелага добывали медь, серебро и золото.
Изюминкой карийцев считались изделия, изготовленные из материалов, которыми были богаты Киклады. Они одними из первых в Великом море освоили выплавку и обработку бронзы. Изготовленные ими бронзовые кинжалы, наконечники копий, различные инструменты не уступали лучшим образцам. И все же наиболее ценным и желанным товаром карийцев торговцы племен, населявших берега и острова Великого моря, считали кикладскую керамику. На темную, отливающую металлическим блеском поверхность сосудов наносился резцом оригинальный орнамент, затем рисунок заполнялся белой пастой, после чего сосуд ставился в печь и подвергался обжигу. Кикладские вазы, амфоры, гидрии, кувшины различного назначения торговцы скупали оптом, почти не торгуясь.
Кбид переселился на Крит в молодости. Но уже тогда его мастерство поражало изысканностью и красотой. Со временем он стал одним из лучших мастеров-вазописцев острова и пользовался большим расположением самого миноса. Но, в отличие от многих других ремесленников, снедаемых тщеславием, он не высказал желания поселиться во дворце. Его мастерская стояла на отшибе; Кариец любил свободу и простор – как на своей родине.
И все же главным «произведением» мастера была его дочь Атенаис. Кбид женился на девушке из хорошей семьи коренных островитян, и Атенаис впитала в себе лучшие черты двух народов. Она была гибкая, стройная и быстрая, как настоящая кефтиу, но имела кожу не изысканно беломраморную, покрытую легким загаром, а смуглую – оливковую, которой отличались карийцы. В ее огромных зеленых глазах, быстро меняющих цвет, – от яркой зелени начала лета до темной с рыжинкой, как трава на горных пастбищах в предчувствии приближения зимы, – можно было утонуть. Что, собственно говоря, и случилось с Даро.