Колыбель ветров
Шрифт:
Джонни заметил мое разочарование. Он тут же принялся рассказывать о другой пещере, тоже на южной стороне острова, но где точно, он не знал. Если бы только удалось найти эту пещеру, в ней-то наверняка должны были сохраниться мумии, поныне закутанные в древние одеяния. Может быть, она находилась где-то совсем близко. Отец Джонни рассказывал об этой пещере очень давно, и, по-видимому, никто, кроме него, не знал ее местонахождения. Это была очень опасная пещера, "малухакс".
Джонни подвел меня к краю отвесной скалы и указал на вытянувшийся в море полуостров.
– Недалеко от его крайней точки, - сказал он, - сохранились остатки некогда стоявшей здесь деревни - несколько ям от барабор. В прежние время тут жило много народу. Пещера, которую мы пытались раскопать, служила этим людям местом для захоронений.
Джонни пояснил:
– Вы и Рыжий - единственные белые, видевшие эту пещеру и эту древнюю барабору. До вас сюда не приходил ни один белый.
Рыжий был в восторге и попросил меня сфотографировать его с черепами на коленях, что я и выполнил - просто так, желая его позабавить. Затем он потребовал, чтобы и Джонни снялся с черепами. Хотя алеуту это предложение и не пришлось по вкусу, он сделал нам это одолжение... молча и со столь явным трепетом, что Рыжий, к пущему смущению Джонни, расхохотался. Я забрал у Джонни черепа, похлопал его по спине и, извинившись перед ним, сказал, что он может не прикасаться к черепам, если не хочет.
– Я вовсе не боюсь, - ответил тот смело и нервно рассмеялся. Но я заметил, что он все же обходит груду человеческих останков. Однако Джонни поступал так не совсем из страха. Алеуты не боятся ни смерти, ни того, что с нею связано. Как известно, в прежние времена они хоронили усопших родственников в стенах своих полуземлянок и сами продолжали жить в них, а знахари, как мы уже упоминали, зачастую проводили осмотр трупов.
Поведение Джонни, как и поведение пожилых алеутов в школе, по-видимому, объясняется главным образом недавними запретами, впервые введенными православными священниками. Пещеры захоронений - остатки древних запрещенных обычаев, и в представлении Джонни черепа, найденные там, были чем-то нечистым, даже заразным. Возможно, что брать их в руки грешно. Вместе с тем он не побоялся бы дотронуться до трупа какого-нибудь человека, должным образом похороненного после христианского обряда, или даже поцеловать в губы усопшего родственника, как это принято у алеутов.
Мы отнесли наши тщательно размеченные бирками образцы на катер, где Дон позволил мне использовать платяной шкафчик под лабораторию. Рядом стояла скамья, и я тотчас же приступил к делу и стал складывать свои находки для просушки.
Едва я успел закончить, как вернулись охотники, тащившие еще шесть оленьих туш, и мы были готовы к отплытию.
На обратном пути все складывалось как нельзя лучше. Солнце играло на далеких горных вершинах, и на борту все радовались успешной поездке. Старый Диркс преподнес нашему повару большой кусок оленины и, придя в хорошее настроение, продолжил рассказ о пещерах на Сигуаме и Амухте. Он был уверен, что на верхних склонах Амухты имеется пещера с мумией старика, сидящего в кожаной байдаре.
Джордж и Джонни Прокопьевы подошли к нам, и мы вместе разложили карты, а Диркс указывал, где некогда располагались селения на Атхе. Теперь он делал это не колеблясь. Вскоре я нанес на карту двадцать селений величиной от крупных деревень до небольших рыбацких поселков. Некоторые из них возникли еще до прихода русских, а одно, как уверял Диркс, было древнейшим селением острова Атха.
– Такое древнее, что кости захороненных там людей не похожи на наши, они гораздо крупнее.
Тут начался рассказ - рассказ о древних обычаях, и я поспешно заносил его в свою записную книжку. Вот часть этой истории.
– Давным-давно, еще до того, как русские явились на острова и принесли с собой христианство, алеуты не были знакомы с изготовлением гробов. Если недалеко от селения имелась пещера, они использовали ее для захоронения умерших. Когда кто-нибудь умирал, труп относили в пещеру и закапывали там в одежде, вместе с каменными ножами, каменными наконечниками, ремнями, изготовленными из полосок звериных шкур, костяными иглами длиной в два-три дюйма и другими предметами, принадлежавшими покойнику.
Если пещеры поблизости не оказывалось, предки нынешних алеутов закапывали мертвецов в юлахюк, который внешне напоминал небольшой курган. Сначала вырывали в земле круглую яму, которую выкладывали прибитым к берегу плавником или костями животных, например крупного кита, а в них клали труп в одежде, вместе с предметами обихода, и сверху покрывали травой и илом.
Считается, что если вы попадаете в пещеру или юлахюк и увидите скелет или дотронетесь там до какого-нибудь предмета, вы умрете или заболеете. Некоторые верят, что скелеты иногда оживают по ночам, особенно во время религиозных праздников, и танцуют всю ночь напролет.
Юлахюк встречаются на многих островах. Немало их и на Атхе, особенно в западной части острова. То же самое на Иллахе, где такие могилы разбросаны по всему плоскогорью, у краев отвесных скал. Теперь они уже не напоминают холмики, так как их макушки осели, а выглядят, скорее, как круглые ямки. В каждой из них - предок алеутов в сидячей позе с поджатыми к подбородку коленями...
На Иллахе! Круглые ямки, о которых рассказывал Диркс, и были теми странными округлыми впадинами, которые я видел своими глазами. Они напоминали мне оспины. Мне стало просто дурно. Это были именно те захоронения, которые мы разыскивали, и я буквально топтался по ним, слишком торопясь, чтобы разобраться. Андрей был прав: скелеты древних алеутов по-прежнему лежат по краю отвесных скал острова. Мне хотелось побольше узнать об алеутских юлахюк и захоронениях на Иллахе, но старый Диркс уже перешел на другую тему, и я не решался его перебивать. При первом удобном случае я заговорю с ним об этом и, быть может, когда-нибудь сумею возвратиться на Иллах.
Несколько минут спустя вошли Рыжий и Джордж Флог, и разговор оборвался как раз на рассказе об Айдигадиче - алеутском оборотне, известном также под именем "чужака", потому что он живет за пределами деревни - в горах. Говорят, что это очень страшный бездомный дикарь, который рыщет по ночам и ворует продукты, а иногда даже капризных детей. Известно, что он похищает ребят, осмеливающихся ходить ночью по неосвещенной деревне, и его очень боятся. Однако "чужак" забирает только непослушных детей. Некоторые из старших мальчиков хвастаются при случае, что видели издали "чужака", когда бегали на соседние холмы: один мальчик - Моисей Прокопьев - утверждал даже, что "чужак" его ударил.
Мы пересекли пролив без происшествий и к наступлению темноты снова оказались в спокойных водах перед деревней. Туши были быстро сгружены, и так как мы хотели совершить ночную поездку к острову Сигуам, то, распрощавшись, снова направились в открытое море. На следующий день, 15 августа, нас ждали сильные переживания, быть может, опасность. Пещеры, о которых рассказывал Диркс, находились в запретной зоне, там, где не было ни защиты от огромных морских валов, ни тихой бухты, чтобы бросить якорь. Все мы, не считая вахтенных, поспешили улечься спать.