Колыбелька из прутиков вербы
Шрифт:
Томаш знал, что любой ценой покинет сейчас родной дом, потому что его ждет Марушка. Он был уверен, что решается на безопасное и несложное действие. Он открыл окно и быстро выпрыгнул на свободу, зная, что ничего плохого случиться просто не может: жили они на втором, очень невысоком этаже, окна выходили на газон с мягкой травкой и цветочками. Томаш полагал, что он прыгнет, упадет на травку, вскочит на ноги, отряхнется и побежит к своей любимой, чтобы не заставлять ее ждать. Мать не успела даже охнуть, просто застыла, прижав руки к груди: сын все-таки ослушался, ушел! Она почувствовала свое бессилие и не захотела подходить к окну, чтобы видеть, как бодро удаляется от нее непослушный
Она вызвала «Скорую». Потом судорожно искала спрятанные ключи. Потом, боясь выйти из дому, позвонила несчастной Марушке, чтобы та немедленно пришла: с Томашем несчастье. И только после этого пришлось ей идти к сыну.
Первое чувство облегчения подарил ей врач «Скорой»: Томаш был жив. И череп его – цел. И даже вроде руки-ноги целы. Что тогда? Сотрясение мозга? Ну, от этого же не умирают, правда? Сотрясение мозга – это полбеды. А вот сломанный позвоночник – беда полная и настоящая.
Марушка прибежала, когда Томаш пришел в себя и лежал уже на специальных носилках. Он мог говорить и улыбался невесте, радуясь, что они в итоге оказались рядом. Он еще и не думал, что жизнь его изменилась. Совсем-совсем. Ему казалось, что сейчас он чуточку отлежится, и они пойдут по своим делам. Он не понимал, почему плачет мама. Потом вспомнил и решил, что это, наверное, от ревности к Марушке. Ну, пусть поплачет. Придется привыкнуть.
– Мы вместе. Навсегда, – сказал он девушке уверенно.
– Да! – повторила та, зная, о чем говорит, что обещает любимому. – Вместе и навсегда. До последней черты.
Варины вопросы и ответы
Можно было тысячу раз спрашивать себя: почему, почему, почему… Почему Томаш, не раз в отрочестве выпрыгивавший в это проклятое окно и даже синяка не получивший, в этот раз остался инвалидом? Почему мать, которая после всего случившегося почему-то полюбила Марушку искренне и нежно, до трагедии и слышать о ней не хотела? Почему, наконец, судьбе было угодно именно так искалечить Томаша? Ведь можно же было, чтоб он просто ноги переломал, пусть даже с руками вместе… Почему?
Необъяснимые загадки? Вопросы без ответов? Да?
Ну почему же необъяснимые? Почему без ответов?
Есть ответы. Давно все прописано. Как в рецепте. Не поверите, есть такой рецепт. В любом храме увидите слова: «Да любите друг друга!» И вроде – все слышали. И будто бы всем понятно, что любовь – дело хорошее. Но вот когда доходит до повседневных мелочей… Из головы вылетает. Забывается напрочь. И труднее всего становится действовать именно по любви! Ведь что стоило матери смириться? Сказать: «Люблю тебя, сынок! Будь счастлив с той, которую выбрал». И – распахнуть дверь. И рукой вслед помахать, благословить на добрую дорогу. Вот это и был бы светлый лик любви. А где же любовь, если кричать: «Через мой труп, через мой труп!»? Ох, сколько ужасов можно было бы избежать, если бы люди вовремя вспоминали о любви! Не произносили бы зазря это приевшееся слово ради достижения каких-то мелочных целей, но – молча действовали бы по любви! Ведь там, где нет любви, царствует беда. Все, что происходит от гнева, ярости, ненависти, – все это можно обозначить одним только словом: горе. И творят его сами люди. Поэтому нет смысла клясть судьбу и прикидываться жертвами тогда, когда сами сотворили свою беду.
Надо сказать, что у каждого из действующих лиц этой драмы
Томаш старался не думать о причинах вообще, иначе у него не осталось бы сил на ежечасное преодоление.
А Марушка – никто не узнал бы, кого именно винила бедная Марушка в страданиях своего любимого. Она была уверена, что не мама жениха тому причиной. Нет! Ну, мало ли что между родными людьми бывает! И она бывало ссорилась со своей мамой, чего уж там. Но такой жестокий результат не мог бы получиться от обычной ссоры. Марушка знала, что все произошло из-за того, что отец ее много лет занимался колдовством. Ведь сказано же, что это грех. И что за грехи родителей часто приходится отвечать их детям. В данном случае – ответственность ложилась на Марушку. Конечно, она никогда и никому не рассказала бы о своих мыслях. Но убеждение ее было твердым, как гранит.
Осознав, что отец – источник ее горя, она больше с ним не виделась, не искала встреч, словно давая понять высшим силам, что не нужно больше наказывать их с Томашем, что лучше оставить их в покое.
Что же дальше? Дальше пошла другая жизнь. Томаш пережил несколько операций. Научился сидеть, управляться с инвалидным креслом. Он даже одну ногу разработал так, что мог и на костылях передвигаться. Он водил машину, приспособленную для людей без ног. Он многое мог. И главное – он излучал счастье. Он любил и был любимым. Марушка его обожала. Они теперь по всем ее делам отправлялись вместе. Томаш, как никто другой, умел развеселить свою любимую, поддержать, подбодрить. Так длилось несколько лет.
Единственным человеком, с которым поделилась Марушка своими соображениями о первопричине случившегося, стала Варя. Именно ей Марико доверила все. И осознание трагедии любой полукровки – трагедии нераздельности со своим народом и неслиянности с ним, и понимание деятельности любимого отца как причины всех ее несчастий, и чуткость к мистическим сторонам жизни, так явно обнаруживавшим себя в ее судьбе.
– А ты не думала в Японии поселиться? – спросила как-то Варя Марико. – Может быть, там ты чувствовала бы себя среди своих? И многие страдания просто растворились бы в воздухе?
– Думала, – отвечала Марико, – мечтала порой очутиться там и стать, как все, смешаться с толпой. Но потом, когда пришлось летать туда по работе, поняла, что той земле я не менее чужая, чем той, где выросла.
Марико собралась с духом и рассказала Варе о том, как удалось ей осуществить мечту своего детства: повидаться с бабушкой. Она впервые оказалась в Японии, потому что ее выбрал для участия в показе один из самых известных японских кутюрье. Он разглядел в ее облике именно японские черты, не общеазиатские, а именно японские, при этом высокий рост, длинные стройные ноги выгодно отличали ее от настоящих девушек из Страны восходящего солнца.
Кутюрье был очень доволен девушкой, расспрашивал ее о родителях, об истории ее появления на свет. Она отвечала на его вопросы и даже показала ту самую японскую часть своего генеалогического древа, составленную отцом. Знаменитый модельер внимательно вчитался в родословную и сказал:
– Ого! Вот как!
– Когда отец подарил мне это, бабушка была еще жива, – сказала Марико, не догадываясь, чему так удивлялся уважаемый человек.
– Так ты никого из родни не видела? – спросил он.