Колыбельная
Шрифт:
– Вот если бы у меня была такая тачка, - говорит Лисса, целиком развернувшись ко мне, - Я бы в ней жила. Определенно бы жила. Да ещё бы оставалось местечко для сдачи в аренду.
– Она огромна, - соглашаюсь я, глядя вперед, где есть ещё целых два ряда свободных мест, разделявших меня и заднюю дверь.
– Всё-таки это перебор. Кому нужно столько места?
– А может он основательно закупается, - предполагает Лисса.
– Он всего лишь студент, - говорю ей.
– Ну, - парирует она - всё, что я могу сказать, хотела бы я, чтобы у него не было подружки. Мне
– Ну ещё бы, - рассеянно поддакиваю, глядя на то, как Трей и Пол рассматривают парня в окошке - все прекрасно знают, кто из сотрудников с пристрастием проверяет документы, а кто нет, - и идут в конец магазинчика, прихватив по дороге не одну, а целых две упаковки Скиттлс для Лиссы. Я уже обратила внимание, что эти парни не размениваются по мелочам. Всё, что покупал для меня Пол за эти две недели наших свиданий, было либо огромным, либо двойным, и он всегда сразу же хватался за портмоне, даже не пытаясь потакать моим попыткам заплатить за себя. Он по-прежнему был Идеальным Полом, Совершенным Бойфрендом Образца Класса А. Однако же, что-то во мне продолжает придираться, как если бы я не наслаждалась плодами многолетнего тяжкого труда на фронте свиданий.
Я слышу дребезжание и гляжу налево, поразившись увиденному - фургон ребят из Truth Squad тормозит прямо возле нас. Я отклоняюсь назад, подальше из поля зрения, совсем забыв, что окна затонированны, и едва ли возможно разглядеть, что происходит внутри. За рулём Тед, с сигаретой в зубах, а на пассажирском сидении - Джон Миллер. Мы наблюдаем, а он наклоняется и тянет за дверную ручку. Дверь распахнулась, но, почему-то забыв отпустить ту самую ручку, он падает вниз прямо с ней; дверь по-прежнему приоткрыта. Тед глядит на пустое сидение, раздражённо вздыхает, и выбирается из фургона, захлопнув за собой дверь.
– Придурок, - говорит он достаточно громко, чтобы быть услышанным, и обходит бампер, где его прекрасно видно через лобовое стекло. Он смотрит на тротуар.
– Покалечился?
Ответ Джона Миллера мы не слышим. А потом я теряюсь, заметив Декстера, неуклюже карабкающегося на переднее сидение. Он цепляется за рычаг коробки передач, прежде чем ввалиться на водительское сидение и уже затем рухнуть на тротуар, чуть более изящно, чем Джон Миллер, самую малость. На нём та же оранжевая футболка, как в тот день, когда я его встретила, поверх которой - белая оксфордовская рубашка. Из кармана торчит одноразовая свадебная камера. Он всматривается в окно Лиссы, но ничего не видно. Она глядит в ответ, как будто бы с обратной стороны двойного зеркала.
– Это же Декстер?
– она тихонько шепчет - окно Трея, у водительского сидения, открыто. Он достаёт фотоаппарат из кармана и слегка наклоняет его, фотографируя затемнённое окно. На секунду вспышка освещает фургон целиком, затем он засовывает камеру обратно в карман, промахиваясь, прежде чем водворить её на место.
– Угу, - отвечаю, и мы наблюдаем, как он спотыкается, огибая фургон, схватившись за бампер машины Трея в поисках поддержки. Он пошатывается, но вовсе не так, как обычно это делал в силу своей неуклюжести.
Похоже,
– Так, ладно, вы двое, - начинает Тед, - я обещал подбросить вас сюда, и довёз. У меня свидание с Мери, а она и так чертовски мной недовольна, поэтому всё, финиш. Я не предоставляю услуги такси.
– Милостивый сударь, - я слышу голос Джона Миллера, - Вы исполнили своё обещание.
– Вы проваливаете отсюда, или как?
– интересуется Тед.
Джон Миллер поднимается на ноги. Он всё ещё в рабочей одежде, но выглядит катастрофически помятым, как если бы кто-то запихнул его в мешок и продержал там пару часов. Рубашка болтается, штаны измяты, из кармана тоже выглядывает одноразовая фотокамера. На щеке царапина, довольно-таки свежая, видимо, итог полёта из фургона. Он с удивлением дотрагивается до неё, затем опускает руку.
– Милостивый сударь, - заявляет Декстер, размахивая рукой перед Тедом, у которого на лице было написано, как его достали.
– Мы задолжали Вам величайшую из услуг.
– Милостивый сударь, - вторит Джон Миллер, - Мы отплатим золотом, прекрасными девами и нашей бесконечной Вам преданностью. Да будет так!
– Да будет так!
– подхватывает Декстер, взмахнув кулаком.
– Может быть, вы прекратите заниматься ерундой?
– сердится Тед, стряхивая с себя руку Декстера.
– Бесит.
– Как пожелаете, Соратник!
– отвечает Джон Миллер, - поднимем бокалы,
– И-и-и да будет так!
– Да будет так!
– опять Декстер.
– Ну всё.
– Тед направляется к фургону.
– Я сваливаю. А вы можете продолжать в том же духе.
– Да будет так! - выкрикивают они хором. Джон Миллер размахивает руками, и, судя по всему, опять вот-вот споткнётся.
– Но домой вы добираетесь сами.Только не натворите ничего эдакого, ладно? Нам нечем будет вносить за вас залог.
– Да будет так!
– продолжает Джон Миллер, салютуя удаляющемуся Теду, - Нижайше благодарим Вас, милостивый сударь!
Тед показывает им средний палец, заводит двигатель и сдаёт назад, оставляя их у Квик Зип, где они фотографируют друг друга на фоне газетных стеллажей. А внутри я наблюдаю, как Пол и Трей болтают с парнем за стойкой, а он складывает их упаковки пива в бумажный пакет.
– Ага, а теперь надуй губки, - Декстер обращается к Джону Миллеру в позе топ-модели, выпячивающему грудь, с бумажными флаерами в руках в качестве реквизита. Он размахивает ими перед лицом и выглядывает из-за своего импровизированного веера, пытаясь выглядеть при этом соблазнительно.
– Вот, вот так, хорошо! Чудесно!
– щёлкает вспышка, и Декстер прокручивает плёнку, хихикая.
– Так, а теперь покажи уныние. Вот так. Ты серьёзен. Ты страдаешь...
Джон Миллер с печальным лицом смотрит на дорогу, тоскливо поглядывая в сторону Дабл Бургера на другой стороне улицы.
– Великолепно!
– заявляет Декстер, и они хохочут. Я слышу, как рядом со мной посмеивается Лисса. Джон Миллер принимает лучшую из своих поз, оперевшись на телефонную будку и хлопая ресницами, Декстер в последний раз щёлкает вспышкой, и плёнка заканчивается.