Колыбельная
Шрифт:
– О, милый, даже не знаю.
– Мама разворачивается на своем стуле.
– Может быть, если ты…
– Ладно, я зеленый надену, - отвечает Дон и захлопывает дверь.
Мама улыбается мне так, словно он нечто невероятное, затем протягивает руку и похлопывает меня по ладони.
– Но хватит обо мне. Что нового у тебя?
– Ну… Лола сегодня устроила мне свидание вслепую.
– Свидание вслепую?
– с опаской переспрашивает мама.
– Я уже встретилась с этим парнем. В салоне, - успокаиваю я ее.
– Он показался мне очень милым. И
– А, - кивает она.
– Просто ужин. Как будто ничего не может случиться за три смены блюд и бутылочкой вина.
– Немного помолчав, она вдруг добавляет: - Это хорошо. О боже, мне нужно это записать.
Она берет конверт со старым счетом за электроэнергию и ручку. «Три смены блюд - просто ужин - ничего не может случиться», - небрежно записывает она на нем и ставит в конце огромный восклицательный знак, затем кладет конверт под сахарницу, где он, скорее всего, и останется позабытый, пока мама однажды не найдет его при уборке. У нас весь дом в этих записках, мама оставляет их свернутыми в углах, на полках, в книгах. Я нашла одну такую под своей раковиной в коробке с тампонами - оказалось, она записала на нем главную сюжетную линию из «Воспоминаний Труно». Похоже, никогда не знаешь, когда нагрянет вдохновение.
– Мы идем в «Ла Бреа», - говорю я маме, - так что блюдо будет всего одно и совершенно точно ничего не успеет случиться.
– Как знать, Реми, - улыбается она мне.
– Любовь непредсказуема. Бывает, знаешь мужчину много лет, а потом однажды - бах!
– внезапно видишь его в другом свете. А бывает, влюбляешься в первое же свидание, в первое же мгновение. И это замечательно.
– Я не собираюсь влюбляться в него. Это просто свидание.
– Барбара!
– кричит Дон.
– Куда ты дела мои запонки?
– Дорогой, - снова оборачивается мама, - я не трогала твоих запонок.
– Некоторое время она так и сидит, ожидая ответа, но Дон молчит, и, пожав плечами, мама поворачивается ко мне.
– Боже, - понижаю я голос, - не представляю, как ты терпишь его.
Улыбнувшись, мама протягивает руку и убирает волосы с моего лица.
– Он не так уж и плох.
– Он великовозрастное дитя, - отвечаю я.
– Чего только его «Эншур» [20] стоит. Я бы с ним сошла с ума.
20
«Эншур» - напитки, обеспечивающие полноценное и сбалансированное питание.
– Может быть, - соглашается она.
– Но я люблю Дона. Он хороший человек и добр ко мне. Не бывает идеальных отношений. Всегда приходится в чем-то идти на уступки, искать компромисс, отказываться от чего-то, чтобы получить что-то намного лучшее. Да, некоторыми своими привычками Дон действует мне на нервы, но я уверена, что и у меня таких хватает.
– Ты хотя бы ведешь себя как зрелый человек, - замечаю я, зная, что немного кривлю душой.
– Он даже одеться сам не может.
– Но, - продолжает
– Любовь - обман, - говорю я, выводя солонкой по столу круги.
– Нет, милая, нет!
– Мама берет меня за руку и мягко сжимает пальцы.
– Ты же не думаешь так на самом деле?
Я передергиваю плечами.
– В обратном меня никто не убедил.
– Ох, Реми.
– Мама поднимает мою ладонь. Ее пальцы меньше и прохладнее моих, с ярко-розовыми ноготками.
– Как ты можешь такое говорить?
Я просто смотрю на нее. Одну, две, три секунды. И тут она, наконец, понимает.
– Ах вот в чем дело.
– Она выпускает мою руку.
– То, что я несколько раз выходила замуж и мои браки распадались, совсем не значит, что я на них только время потеряла. Я провела замечательные годы с твоим отцом, Реми, и самое прекрасное, что осталось у меня после них - ты и Крис. Четыре года с Гарольдом тоже были чудесными. И даже с Мартином и Уином я большую часть времени была счастлива.
– Но все эти отношения закончились. Все!
– говорю я.
– Они не удались.
– Кто-то может сказать и так.
– Мама складывает руки на коленях и на секунду задумывается.
– Но лично я думаю, что было бы гораздо хуже все это время оставаться в одиночестве. Конечно, тем самым я бы защитила свое сердце, но разве так было бы лучше? Неужели лучше держать всех на расстоянии, боясь, что отношения могут оборваться?
– Может и лучше, - отвечаю я, подцепляя пальцами угол стола.
– Потому что так ты будешь в безопасности. Судьба твоего сердца в твоих руках, и никто другой права на него не имеет.
Мама некоторое время обдумывает это, затем говорит:
– Что ж, это правда, что мне порой причиняли боль. Небольшую. Но правда и в том, что я любила и была любима. И это перевешивает все остальное. Если представить мою жизнь в виде круговой диаграммы, которую я уже упоминала, то, оглядываясь назад, я вижу, что почти всю ее часть занимает любовь. Проблемы, разводы, грусть… они тоже в ней есть, но это лишь тоненькие полоски на ней, крохотные кусочки.
– Я просто считаю, что нужно себя защищать. Нельзя забывать о себе, думая о других.
– Нельзя, - печально соглашается мама.
– Но то, что ты не подпускаешь к себе людей и отказываешь себе в любви, не делает тебя сильной. Наоборот, это делает тебя слабой. Ведь ты поступаешь так, потому что боишься.
– Боюсь чего?
– спрашиваю я.
– Рискнуть, - просто отвечает мама.
– Отпустить себя и отдаться любви. Ведь вся жизнь состоит из риска, Реми. Слишком сильно бояться, чтобы даже попробовать - значит, тратить жизнь впустую. Я сделала кучу ошибок, но ни о чем не жалею, потому что не простояла всю свою жизнь в сторонке, размышляя о том, как бы могла ее прожить.