Колымский котлован. Из записок гидростроителя
Шрифт:
Димка вернулся часа через полтора и сразу подступил ко мне.
— Вряд ли что получится из этой затеи, — усомнился я. — Например, проектный расчет усилия на вал лебедки один, а для генератора надо другой. Короче, полагается все проверить как следует.
Димка ложится грудью на стол и двигает ко мне новый ватман.
— Так, — говорю, — идея, в общем-то, хорошая. Вот только, возможно, следует еще подумать над тем, чтобы привод осуществить не от вала отбора мощности, а от вала лебедки. Проще.
Теперь Димка смотрит мне в глаза,
— А верно, дед! Продлять вал лебедки, вот именно! Вал лебедки соединить фланцем, — уже развивает Димка мысль дальше.
— А почему на фланцах, спрашивается?
— То есть как почему? Чтобы не было бокового смещения, надежнее на фланцах, — доказывает Димка. — Можно еще поставить в промежуток вал карданный, ну, скажем, от ГАЗ-69. Центровка валов, соосность лучше выберется.
Прикинули на бумаге — получается, совпадает. Рассчитали выносную площадку для генератора.
— Хотелось бы покомпактнее, — досадует Димка, — давай укоротим вал генератора?
Прикинули — можно укоротить. Полистали справочники, взяли расчетные, пришли к выводу: двух стопорных болтов будет явно недостаточно, чтобы удержать муфту. Димка предлагает сделать на валу шпоночную канавку — это дело можно поручить Славке.
И так, что называется, три дня и три ночи конструировали, считали, рисовали, чертили, всей бригадой засиживались за полночь. Никого спать не уложишь! Фантазировали. И когда наконец конструкция на бумаге была готова, то вышло, что теперь бульдозер может работать ножом и давать электроэнергию, крутить генератор, не отсоединяя фланцы, а только передвинув на валу муфту и застопорив ее болтом. Ребятам не терпелось увидеть свое изобретение в деле еще и потому, что основные работы приостановились: на пути линии электропередачи лежал бездыханный неодолимый перевал Багровый.
Пока я собирал Димкины эскизы, чтобы свезти их на базу в мастерскую и заказать кое-что по мелочам. Славка с нетерпением то и дело заглядывал в палатку и все спрашивал Димку:
— Ну что, скоро?
— Скоро, счас, — отвечал за Димку повар Валерка, — согреется, выпьют чаю, и айда…
Когда мы со Славкой вернулись из мастерских с муфтами, фланцами, металлом, Димка не удержался и со вздохом сказал:
— Все глаза проглядели, ну что вы так долго… Правда, что ждать да догонять… — и полез в кузов. А когда увидел новый генератор, заорал: — Ребята, давай сюда!
Парни обступили машину. Открыли борта, приволокли покота. Одним концом бревна положили на кузов, другими уперли в землю, да еще ломики вбили, чтобы покота не съюзили, и так, поддерживая веревками, спустили генератор на землю. Эти же веревки захлестнули петлями, продернули в петли жердь, подобрались по росту по четыре человека, присели, раз, два — подняли. Димка сбоку поддерживает, чтобы не раскачивался, и все уговаривает — поосторожнее, хлопцы, легонько, братцы… И понесли генератор, как носят охотники диких кабанов. Осторожненько донесли, поставили на приготовленную выносную
Славка ставит свою машину на прикол, сливает воду, достает из-под сиденья ключи и тоже идет помогать. Железный парень этот Славка, почти две ночи крутил баранку — и хоть бы что. У меня тоже сон как рукой сняло. Правда, я дорогой, кемарил, хоть не в полную силу, так, на живульку, но все-таки. Пока ездили, ребята тоже не сидели — все бревна ошкурили, антисептиком промазали (а лесу-то, собственно, кот наплакал), гирлянды укомплектовали, площадку под генератор выкроили, собрали — получился откидной стол, как в вагоне, только массивнее.
Димка со штангелем в руках замеряет валы, муфты. Из кабины вылезает Славка, приседает на гусеницу, закуривает «беломорину» и смотрит на Талипа. А тот усердствует, крутит гайки.
— Слушай, дорогой товарищ, что это ты язык, высунул?
— Язык? — переспрашивает Талип. — От удовольствия, Вячеслав Иванович. Может, я на этом крабе мировой рекорд ставить буду.
— Ну так вот, было бы известно вам, не краб то, не-е, это ЭВМ. Больше того, даже не ЭВМ, а если хотите, после технической перевооруженности, извините, революции нашей бригады эта установка называется ПЛЭВХАХАММ!
Талип открывает рот.
— Звучит? А в переводе так: первая лэповская вездепроходная характерная хваткая мощная машина. А ты — краб!
— А зачем — характерная?
— Нет, дорогой товарищ, — морщится Славка, — глухо у тебя с техническим прогрессом…
И уже к Димке:
— Щит не вписывается. Не возражаешь, если я его на стенку, вот здесь, у дверцы, посажу? Закрепим на резиновой подушке — и в работе мягче, и изоляция…
— Правильный, — высунулся из-за бульдозера Талип, — давай зайца прихлопнем.
Димка дает «добро». За эти дни у него голос будто окреп, по земле тверже ступает, увереннее. Или старше становится?
— Ты что не бреешься, Дмитрий? Опускаться не дело.
Димка втирает ладонью трехдневную щетину.
— Извини, дед, как-то за всем этим… — разводит руками.
И как только у него руки дюжат без рукавиц, не руки — свекла. Достаю из кармана щуп и, оттесняя Димку плечом, помогаю определить зазор.
— Вот хорошо, — говорит Димка, — а то никак не могу на глаз микроны поймать.
— На глаз только соль отпускают, да и то редко.
— Ну, ты, дед, скажешь тоже…
Пока мы соединяли и центровали валы, муфты. Славка приспособил распределительный щит, Талип с ребятами закрепили генератор, запасовали за лебедку трос, поставили кожуха — все, как полагается по технике безопасности.
— Ну что, запускать?
— Заводи, Славка, — распорядился Димка.
Славка стал на гусеницу. Ребята — не шелохнутся. Поднял капот, на всякий случай проверил — потрогал усики запальной свечи, дернул за рукоятку. Пускач рыкнул и сразу огласил распадки резкой пулеметной стрельбой из глушителя. Даже повар прибежал.