Колымский тоннель
Шрифт:
распадку, где предполагалась дорога к прииску, на тощих белых опорах было проложено что-то
вроде узкого моста, ни на что знакомое не похожего. Высоко над паутинками "бабьего лета" в разных
направлениях бесшумно летели два... ну явно не самолета, потому что самолеты с такой скоростью
летать не могут.
Краснов не читал фантастических книг, у него был другой профиль. Hо от Светланы, которая в
юности ухитрилась окончить двухлетний учительский
Забыв о пленных, он позвал:
– - Светка!
Она подбежала, осмотрелась, помолчала, потом спросила:
– - Это что, Вась?
– - Этого здесь не было, -- ответил Краснов.
– - Точно?
– - Да я тут был в августе. Это в двадцати километрах от нас.
– - Точно?
– - Точно, точно, -- он разозлился.
– - Да вон под той сопкой прииск!
– - Не вижу.
– - Да нет, он с обратной стороны.
– - Ой, Вась, а что это летит?
– - Да черт его знает! Ты больше меня читала...
Они стояли молча, пока Краснов не услышал шаги. Трое пленных шли к ним снизу. Руки у всех
были развязаны, но агрессивности они не проявили.
Первым движением Краснова было вырвать у Светланы ППШ, но, уже подняв свол, он потерял
дар речи. Ну нечего было приказывать этим трем ухмыляющимся нахалам: они не скрывали, что
играть в послушание больше не намерены. Они -- тоже хозяева здесь.
– - Опусти ружье, -- сказал старший, -- не бойся. И мы не убежим, и вы не убежите. Объясни нам
лучше, что это за новое хозяйство -- НКВД?
– - Десять минут спорим, не можем расшифровать, -- белокурый добродушно рассмеялся, хотя,
наверно, и болела ссадина на скуле.
– - Какой-нибудь самодеятельный Народный Контроль Высшего
Долга? Или Высших Достижений?
Краснов опустил автомат и посмотрел на Светлану. Она молча разглядывала бывших
диверсантов. Потом повернулась к нему с восторгом и ужасом:
– - Вася... Мы на том свете?!12
– - Это сон, -- сказал Краснов. Он поднял автомат и короткой очередью раскрошил небольшой
камень у входа в тоннель.
– - А если это не сон, то это ложь!
И выпустил оставшиеся пули в коварную тьму тоннеля. Стрелял, впрочем, не от полноты чувств:
перегруженное воображение вдруг нарисовало Кешку, подбирающегося с карабином.
3. Это не сон.
Солнце показывало полдень.
От маленького костерка тепло не требовалось -- его развели для веселия. По очереди
подбрасывали мелкие сухие веточки, обломанные с ближайших деревьев. Светлана одна зябла -- с
голыми ногами, -- оттого сидела ближе всех к огоньку и щепотками сыпала в него сухие
хвоинки, которых нагребла под себя целый ворох.
Молчали почти уже час. Почти молчали.
Краснов не представлял, о чем могут думать хозяева этого мира. Сам же он постыдился бы
открыть свои мысли, потому что их не было. То есть была всего одна. Она с тупой настойчивостью
крутилась на одной ноте, как выщербленная патефонная пластинка: "С той стороны тоннеля мы так
бы не сидели... С той стороны тоннеля мы так бы не сидели... С той стороны..." Время от времени он
встряхивал головой, чтобы сбить затупившуюся иголку на какую-нибудь другую мысль, но больше
мыслей не было. В голове слышалось шипение, затем снова звучало: "С той стороны тоннеля..."
Даже редкие, осторожные вопросы хозяев и собственные односложные ответы не мешали чертовой
пластинке вертеться.
Вопросы задавал неугомонный Ганс Христиан, остальные молчали.
– - Вы так и жили там в темноте?
– - был самый первый вопрос.
– - Нет. Там тоже так.
– - А это... далеко?
– - Не знаю. Наверно.
– - И у всех такие ружья?
– - Это автомат.
– - Странное название, -- оценил Иван.
– - Почему?
– - равнодушно спросил Краснов.
– - Потому что автомат -- это автомат, а ружье -- это ружье. Разные вещи.
– - Правильно, -- согласился Краснов. И не стал ничего уточнять.
Потом Краснов все же справился с испорченной пластинкой. Он в очередной раз тряхнул головой
и, пока тупая игла шипела, спросил:
– - А почему называется -- Лабирия?
– - Не знаю!
– - Ганс Христиан отозвался живо и со злостью.
– - И никто не знает. А главное -- никто
не хочет знать.
– - Как?
– - А так, что никому не интересно!
– - И давно это так?
– - спросила Светлана.
– - Всегда!
– - отрезал Иван.
– - Это который же нынче год?
– - спросила Светлана.
Трое переглянулись.
– - Уточни вопрос, -- попросил Такэси.
– - Что значит -- "который год"?
– - Ну, -- у нее стало учительское лицо, -- который год... от Рождества Христова?
– - Год, -- ответил Такэси, -- это понятно: от весны -- до весны. А от рождества -- это как?
– - Ну, -- Светлана искала слова, -- скажем так: вот сколько тебе лет?
– - Около тридцати, -- уверенно ответил Такэси.
– - С точностью до трех-четырех...
– - А-а-а!
– - догадался Ганс Христиан, -- я понял, Такэси! Светлана спрашивала, который год от
моего рождения! Правильно?