Колымский тоннель
Шрифт:
мужество и волю для обуздания собственного эгоизма. Не будем забывать главную заповедь,
главный закон любой науки: "Не вреди!" Как бы ни было интересно, какие бы успехи ни мерещились
вблизи, -- умей разглядеть дальнюю опасность и умей остановиться, отказаться, отступить.
Выступаю перед вами сразу после того, как члены Высшего Совета ознакомились с моим
подробным докладом о староверстве. Все эти люди, как вам известно, посвящены в опасности
различных
свое время. После того доклада я принял от них звание эксперта по этике и староверству и именно
это звание обязывает меня выступить сейчас перед вами с обращением. Оно будет посвящено
староверству, которое когда-то называлось социальной историей, или историей общества. Пусть не
смущает вас термин "история" -- он не всегда был ругательным, как у нас, и сейчас вы убедитесь, что
в узко-научном смысле он применим до сих пор.
Заранее приношу извинения за трудность для вас некоторых понятий -- таких, как "правящий
класс" или "производственные отношения". Уверен, что и без их объяснения вы разберетесь в
опасностях, о которых буду говорить.
Мое обращение прошу считать и предложением для вечевания.
Итак, я начинаю.
Оратор сделал паузу и, заметно волнуясь, отхлебнул из баночки "Магаданской слезы."
– - Ох, что твори-и-ит!
– - протянул Такэси.
– - Под корень...
– - Кишка тонка, -- изрек Ганс.
– - "Вредно -- опасно, вредно -- опасно"! Заладил, как попугай...
– - Отвечуем -- поглядим, -- бросил Иван.
– - Я полагаю, -- продолжал с экрана бывший старовер, -- ослабевший ныне от благополучия
Закон о рамках досуга рождался в условиях, посуровее, чем сейчас. Более того, я знаю, что были
времена, которые вынудили общество принять такой закон, который оградил бы всех от заведомо
вредных, разлагающих души занятий. Доходят, кстати, сведения из Резервата, что там и до сих пор
условия жизни далеки от нормы. Но стоит ли нам -- искусственно!
– - доводить дело до возврата к
примитивно сложному прошлому, если это прошлое не так уж трудно вообразить и отвергнуть с
порога? Скажу по этому поводу, что для большей легкости воображения, может быть, стоило бы
выпустить из закрытого хранилища одну-две выдуманных книги, в которых описана та кошмарная
жизнь, куда зовут нас староверы. Эти книги, кстати, почему-то назывались "художественными". Но
разговор о них требует времени и отдельного вечевания. А сейчас у меня все. Благодарю и
здравствуйте.
Нарук растаял, на экране появился текст: "Макс Нарук, эксперт Высшего Совета. Тема 1:
"Социальная
рамках досуга". Запрыгали цифры под "плюсом" и "минусом". Преимущество сторонников запрета
было очевидно.
– - Что это?
– - Краснов хриплым басом оповестил о своем пробуждении. Тон был тревожный,
поскольку в поле его обзора оказались только незнакомые лица.
– - Свои, свои, -- Светлана протянула ему чашечку с глотком настоящего чифира.
– - Приди в себя.
Вечуем.
Вслед за остальными она назвалась и нажала "минус".
Появился текст: "Устрожение Закона подавляющее проплюсовано."
– - Ты мне объясни, -- начал Краснов, но Светлана остановила:
– - Сейчас. Тут еще не все.
– - Но присяга у него не пройдет, -- процедил Ганс.
На экране возник новый текст: "Макс Нарук, эксперт Высшего Совета. Тема 2: "Необходимость
всеобщей присяги против связи между личностью и прошлым, за природосообразие добра и зла."
– - Нелепая конструкция, -- сказала Роза.
– - Совмещение несовместимого, -- сказал Такэси.
– - Не пройдет, -- повторил Ганс и первым проминусовал тему.
С небольшим перевесом предложение Макса было отклонено.
– - Так ему, изменнику, и надо, -- Иван стукнул кулаком по ковру, на котором сидел.
– - Он не изменник, -- сказал задумчиво Кампай.
– - С ним будет очень трудно спорить.
– - Он сейчас придет, -- Светлана на миг оторвалась от тихой беседы с Красновым, чтобы
напомнить всем.
Иван с Гансом переглянулись кровожадно.68
– - Он, конечно, не изменник, -- продолжал Такэси.
– - Он сильный, умный, убежденный противник.
Если угодно, он так же необходим нам, как мы необходимы ему.
– - Свет и тень, -- сказала Светлана, -- добро и зло, мужчина и женщина?
– - Несомненно. В этом прогресс. Равновесие двух начал. Пусть он приходит, будем пить, есть и
спорить. Но пока его нет, надо решить важную и секретную проблему: рисковать ли нам Василием.
Светкины ресницы испуганно заметались. "Ишь, стерва, любит все-таки, -- подумал Скидан.
– -
Врет, но любит. Или так: любит, но врет".
– - А почему "рисковать"?
– - спросила она.
– - Да ведь они к себе никого не пускают...
– - Роза умолкла под укоризненным взглядом Кампая.
– - Света, -- начал мягко Такэси.
– - Раньше это как-то к слову не приходилось... Ты помнишь,
Василий собирался в... командировку...
– - Так, и что же?
– - Светлана соображала быстро.
– - Эти резерваты никого к себе не пускают? То