Ком
Шрифт:
— Ой, мамочки! — взвизгнула Танька и, моментом слетев со стула, попыталась залезть под него, но тут же застряла. — Ой, лышенько! — заверещала она. И тут шар вспыхнул и резко расширился в диаметре, одновременно становясь почти прозрачным, настолько, что внутри него начали появляться какие-то странные фигуры. Все замерли, оцепенев, и только Пашка, сумевший, наконец, выдернуть из кобуры зацепившийся за ремешок целиком пистолет, и, облизав внезапно пересохшие губы, резко передернул затвор, загоняя патрон в патронник. Впрочем, Андрей не был уверен в том, что это было сознательное движение. Возможно, у Пашки просто так сильно тряслись руки, что все получилось само собой. Тут шар еще больше посветлел, так что неясные фигуры превратились в… инопланетян, одетых в скафандры, которые стояли вокруг какого-то странного, ярко светящегося устройства и внимательно смотрели на них. В руках у них было нечто, напоминающее оружие, но никто из
Между тем, одна из фигур в шаре, контуры которого уже почти не просматривались, подняла руку и, что-то сделала со своим шлемом, отчего он открылся и, эдак, уполз вверх и в стороны, обнажив лицо, очень напоминающее обычное человеческое. Инопланетянин пристально вгляделся в Андрея, несколько мгновений подумал, потом перевел взгляд на Федюню, затем на Степу, после чего на сине-зеленую девицу-готицу и, в конце концов, снова уставился на Андрея. Тот похолодел. Похоже, попал… Инопланетянин, чуть приоткрыл рот, обнажив в улыбке… клыки!!! Ёпть, да это вампиры! А в следующее мгновение вампир вытянул руку, и Андрей почувствовал, как на него накатывает рокочущая волна, причем накатывает не снаружи, а изнутри, из черепа. Накатывает, оглушая и заставляя виски отдаваться острой болью. Он застонал и вскинул руки к вискам, но облегчения это не принесло. Наоборот, движение только усилило боль. Андрей со всхлипом вдохнул и повалился на пол, не увидев, как Паша, заорав что-то матерное, но очень уж нечленораздельное, принялся садить из своего «Ижа» в сторону пришельцев, панически, не целясь, просто направив ствол куда-то в ту сторону и высаживая пулю за пулей с той скоростью, на которую были способны его дрожащие руки. И уж тем более он не увидел, как белый шар (или, скорее, пузырь), став на мгновение видимым, скачком расширился, увеличившись в диаметре метров до семи-восьми и накрыв собой всех, находившихся в подсобке, а затем с громким звуком исчез, оставив после себя несколько круглых дыр со скошенными краями в тех местах пола и стен, в которых он их коснулся. А все, что оказалось внутри него в этот последний момент, исчезло вместе с ним…
2
Андрей очнулся от боли. Несколько мгновений он просто корчился, а потом желудок все-таки сделал то, что давно уже хотел сделать, и исторгнул из себя свое содержимое. Впрочем, как выяснилось опытным путем, содержимого в нем оказалось не так-то и много. Так что Андрея вытошнило какой-то слизью, которая, правда, прежде чем покинуть его организм, прошла не только через горло и рот, но еще и через ноздри. Это было мерзко… Но почему-то сразу после этого боль отступила. Хотя организм чувствовал себя препаршиво.
— Очнулся?
Андрей сделал судорожный вдох, понял, что не способен произнести ни слова, и просто молча мотнул головой. Какое очнулся — тут вообще выжить бы.
— На, глотни, — и ему в губы что-то ткнулось. Андрей, все так же не раскрывая глаз, нащупал зубами узкое горлышко и сделал судорожный глоток, после чего дико, до всхлипов и слез закашлялся. Пойло оказалась жутко крепким.
— Ничего-ничего, сейчас станет полегче, — успокоил все тот же голос. И действительно, спустя пару минут Андрей почувствовал, что ему становится получше. Мутить почти перестало, прекратилась резь в глазах, правда сильно прошиб пот, но лучше уж так, чем как раньше. Он облегченно вздохнул и открыл глаза.
— Ну, вот и молодец, — удовлетворенно сказала ему женщина, одетая во что-то вроде скафандра, с огромными, в пол-лица, даже не глазами, а очами, самой бросающейся в глаза особенностью которых был вертикально вытянутый зрачок, а также с ярко-синей челкой, выбивающейся из-под обреза шлема. Но долго созерцать этот глюк Андрей не смог, потому что отвлекся на окружающую обстановку, которая выглядела не менее странной. Он сидел, вернее, полулежал на чем-то вроде коврика из вспененного полиуретана, прислонившись к стене, в небольшой пещере, скорее даже гроте. Причем этот грот ничем не напоминал обычные, а был похож на голливудские декорации к экранизации «Тысячи и одной ночи». Потому что потолок и стены грота ровным ковром покрывали разнообразные — от мелких, с ноготь или фалангу пальца, до огромных, чуть ли не в обхват, друзы каких-то странных кристаллов. И все это было исполнено так вычурно и гротескно, что ничего, кроме как декорации, на ум не приходило. Причем одним гротом все это буйство фантазии не ограничивалось. Через узкую щель виднелись скалы снаружи, на которых так же в живописном беспорядке были разбросаны подобные друзы, парочка из которых, к тому же, была таких размеров, что, пожалуй, способна была занять весь объем того грота, в котором они находились. Неба видно не было — все видимое пространство заполняли скалы, но снаружи явно было заметно светлее. Хотя и внутри грота так же было не слишком темно, поскольку некоторые друзы светились изнутри мягким синим, оранжевым, зеленым или золотистым светом. Короче, декорация — и все тут, потому как в реальности такого не бывает… Все это можно было принять за галлюцинацию, если бы не куча, лежащая в углу грота и состоявшая из обломков «поляны»: стульев со сломанными и обрезанными ножками, пустых бутылок и изгвазданных одноразовых тарелок. Не слишком характерно для голливудских декораций, не правда ли? Но самым явным признаком того, что это не декорация и не галлюцинация, было то, что кроме «инопланетян», выглядевших в подобных декорациях вполне себе в тему, тут же находились и шестеро землян — Степа, Федюня, Танька, обеими руками вцепившаяся в сидящего рядом с ней с обалделым видом Пашку, девица-готица и официантка Нина, свернувшаяся калачиком несколько поодаль от остальных. Вот уж их всех в этом месте никак быть не могло, если только…
— Где я? — хрипло выдавил Андрей.
— В Коме, — тихо произнесла стоявшая рядом с ним женщина-кошка с синими волосами… ну или кем там она была на самом деле.
— О, Андрюха, ты чего, по-ихнему говоришь? — внезапно оживился Степа, и только в этот момент до Андрея дошло, что все это время он вполне свободно общался с инопланетянкой, причем делал это на языке, который ничем не напоминал русский. Впрочем, английский и испанский тоже. А более никаких языков Андрей не знал. Да и английский и испанский так же не слишком, как он это для себя определял: «На уровне ресторана и ресепшена».
— Ну да… — ошеломленно отозвался он, а затем обалдело спросил: — А как это я?
— Да кто ж знает-то? — устало произнес Сергей. — Ты один был в отключке, когда нас в эту хрень затянуло. Нет, Натаха тоже вырубилась, но уже потом, а тебя еще дома чем-то приложило. Может, из-за этого?
Андрей пожал плечами: может быть и так… но зачем гадать, если можно спросить? И, повернувшись к женщине с кошачьими глазами, он спросил:
— Почему я понимаю ваш язык?
— Это Слийр, — она повернулась и указала на единственного из «инопланетян», лежавшего у стены на таком же, как и у Андрея, коврике, вместо того чтобы стоять и, как это наверное называется у военных, «контролировать периметр», чем занимались все остальные. — Он как раз начал грузить тебе язык, чтобы можно было установить контакт, когда один из вас, — легкий кивок в сторону Пашки, — помешал. Он, видимо, применил какое-то кинетическое оружие, повредив им портальный проектор. А Слийр попал под откат от схлопывания портала. Из-за передачи языка он был полностью открыт в тот момент. Но ты молодец, похоже, сумел-таки принять и распаковать весь пакет, — она ободряюще улыбнулась.
— Какой пакет? — не понял Андрей. Его совершенно не тянуло улыбаться.
— Языковый, — все так же непонятно пояснила инопланетянка. — Если вы не знаете — человек мыслит понятиями и образами, а не текстом. При достаточном уровне развития лингвистического аппарата достаточно просто подгрузить в мозг массив образно-понятийных и лингвистических связей другого языка. В этом случае подгруженные образы и понятия имеют возможность достаточно быстро согласоваться с реперными, причем, чем более развиты мозг и лингвистический аппарат, тем быстрее происходит согласование, ну а освоение языка происходит уже автоматически. Это самая простая и быстрая технология освоения чужого языка из тех, что я знаю. Понятно?
— Ага, — тупо отозвался на эту пространную речь Андрей. На самом деле он ничего не понял, кроме того, что может говорить на инопланетном языке, причем для самих инопланетян подобное вполне привычно. Но сейчас его меньше всего волновали чудесные инопланетные технологии. Однако женщина слегка нахмурилась и предприняла еще одну попытку объяснения:
— Смотри, если в мозг подгружается сразу и язык, и образно-понятийный аппарат, то изучить язык оказывается достаточно просто. Ведь, скажем, образ стола или, там, понятие бега во всех языках близки или вообще одинаковы. Поэтому подгруженный образ очень быстро сливается с тем, что уже был у тебя в мозгу. Ну а на следующем шаге происходит синхронизация слов: ты не учишь слова на лингике, а просто в какой-то момент, после того как состоится согласование, начинаешь знать, как звучит на нем слово «стол». То есть твой мозг сам подбирает наиболее близкую ассоциацию. Хотя речевой аппарат требует некоторой подстройки. Горло болит?
— Да, — обалдело отозвался Андрей, до которого лишь теперь дошло, что он не только понимал, но и заправски болтал на совершенно незнакомом ему языке.
— И губы тоже, — согласно кивнула женщина. — Более того, щеки и челюсти также будут немного болеть. Просто твои челюстные связки и мускулы твоего речевого аппарата пока еще не привыкли к артикуляции лингика. Но это недолго, дня три-четыре — и все пройдет. Понятно?
— Угу, — кивнул Андрей, а затем задал самый животрепещущий вопрос: — А вы кто?