Комацу
Шрифт:
– Он справится?
– Комацу задыхалась, пока бежала следом за Торико и Рин.
Сумки на боках значительно полегчали, так как пришлось оставить половину составов и значительный моток веревки.
– Конечно, - Рин на миг обернулась.
– Мы бы мешали братику, поэтому он и отправил нас дальше.
– А… понятно…
– Я случайно споткнулся и упал, - тихо причитал Сани, закрывая лицо.
– Никакой уродливый робот меня не бил!
Коко улыбнулся.
– Конечно, Сани. Рад, что ты остался прежним.
Охотник
– Как ты его победил?
– Сани кивком указал на робота.
– Ядовитая винтовка, а потом царская водка, - коротко ответил Коко, стараясь не вспоминать, каких усилий стоило синтезировать в своем теле даже небольшое количество кислоты.
– А ты?
– Он самонадеянно посчитал, что длина моих касаний ограничивается длиной моего обеденного стола, - хмыкнул Сани.
– Идиот, - одновременно произнесли мужчины.
Они сидели и перекусывали принесенными продуктами, стараясь восполнить запасы энергии. Лезть внутрь мамонта на помощь к Торико в таком состоянии было бы крайней степенью глупости, поэтому им оставалось только надеяться, что друг справится сам.
– Ты ведь видел ее, тень смерти. Я заметил твою реакцию, пока летел, - первым нарушил тишину Сани.
– Кому она принадлежала?
– Я не знаю, - Коко сокрушенно покачал головой.
– Но Торико и Рин обладают клетками Гурмана, у них повышенная реакция организма. Остается Комацу….
В груди все сжалось от плохого предчувствия. Разум, словно в насмешку, рисовал картины страшного будущего, что может ожидать девушку. Окровавленная, с пустыми глазами и улыбкой, застывшей на губах навечно. Коко отгонял их, но они возвращались, снова и снова.
– Почему ты так волнуешься за нее? Не замечал ранее за тобой такого интереса к окружающим людям. Обычно ты старался их игнорировать.
Коко повернулся к другу, серьезно взглянул в глаза.
– Как думаешь, кого видит Комацу, когда смотрит на нас?
– спросил он.
Сани усмехнулся.
– Людей, - понимающе ответил он.
– Мы для нее не Небесные Короли и не обладатели клеток Гурмана, а люди. Настолько обычные, что она может запросто назвать Торико обжорой, а меня - не самым красивым. И это удивительно.
– Мы столько лет искали подобного человека, а он все время находился рядом.
– К тому же она хорошо готовит, - поправил волосы мужчина, стрельнув глазами в друга.
– Это ты к чему?
– на лице Коко ничего не отражалось, хотя в душе все сжалось от нехорошего предчувствия.
– Ой, не надо, Коко, - поморщился Сани.
– Ты не настолько плохой предсказатель, чтобы я поверил, будто ты ни о чем не догадываешься. Я веду к тому, что хочу доверить ей свое прекрасное идеальное меню. Уверен, в ее руках оно расцветет и станет еще краше.
– У Торико уже есть на нее свои планы.
– М?
– Сани, не притворяйся, что не заметил. Торико
– С чего ты так решил?
– нахмурился Сани.
– Вспомни размеры плато. Вы могли бы искать на нем мамонта до посинения. А в результате он буквально свалился на голову тебе и…
– Масику, - закончил Сани. И замолчал. Тут было, о чем подумать.
Коко смотрел на фигуру мамонта, внутри которого находились его друзья, и надеялся, что страшные картины, которое рисовало ему воображение, не сбудутся.
Странное дело, но внутри мамонта не пахло сырым мясом. Запах трав и камней, почвы и других животных. Стенки его внутренних органов были мягкими, шелковистыми. Комацу буквально видела упругие гладкие волокна структуры.
Чем ближе они подходили к янтарному мясу, тем ярче становился золотистый свет. А этот аромат…. У Комацу невольно потекли слюнки.
Когда она увидела его, поняла, откуда взялось такое название. Мясо испускало яркий свет, похожий на прозрачный жидкий мед. Сок бусинами, ручейками стекал по его гладкой поверхости, делая восхитительно влажным, и капал на пол, легонько, но звук походил на изысканную мелодию. Комацу утонула в своих ощущениях вкуса и запаха, ее поглотило янтарная красота деликатеса. И не сразу сообразила она, что за спиной кто-то есть.
– Комацу, с дороги!
– Торико промчался мимо нее, охваченный устрашением, и атаковал того самого робота, которого они встретили в пещере.
Робот легко, будто играючи отклонил все его многократные атаки и отшвырнул к стене. Откуда-то девушка знала, что будет дальше, поэтому бросилась к Рин, выстрелившей из винтовки залпом феромонов, и оттолкнула ее с дороги.
Боль прошила живот, ударила в мозг. Комацу немного удивленно посмотрела на пробившую ее живот руку робота.
– Глупо, - прокомментировал механический голос.
– Мне не было до тебя дела. Не влезла бы, прожила бы чуть подольше. Может быть.
– Рин, беги к Торико, накорми его мясом, - Комацу зашипела. В ее жизни была боль страшнее, нежели эта.
Она сжалась в комочек, обхватила руку робота, чтобы удержать ее в себе. И разбила о его морду еще два пузырька из своего арсенала. Ядовитая желудочная кислота плющевой росянки, что может переварить даже железо.
“Клюв” зашипел, начал медленно оплавляться, крупные капли, похожие на слезы, стекали и падали в черный мех. От этого робот становился еще более уродливым. Он попытался стряхнуть помеху, но девушка вцепилась в него, как клещ, хотя мозг взрывался сигналами боли от раны. В какой-то момент ей показалось, что она летит. Крепкие руки сняли ее с манипулятора робота, под щекой очутилась теплая, широкая грудь.