Команда: Шакал и волки
Шрифт:
Коньяк делал свое дело – пацаны тихонько пьянели. И в конце концов окосели. Шнур решил, что пришла его пора.
– Равиль, тут братуха мой спрашивает, что у тебя с рыльником. Тебя чо, мама в детстве с лестницы уронила?
Равиль метнул на него злой взгляд. Затем с той же злобой посмотрел на Товарняка. А тот даже не думал оправдываться. Как раз наоборот, всем своим видом показывал, что именно от него исходил этот вопрос.
– Равиль, братуха, ты что, обиделся? – изобразил удивление Шнур. – Ну ты чо, в натуре! Бля буду, братан мой не хотел тебя обидеть... Товарняк –
«Бейсболисты» дружно подняли пластиковые стаканчики.
– И еще давайте, чтобы наше братство никогда не ржавело! – продолжал Шнур. – Чтобы мы никогда не катили бочку друг на друга! Чтобы мы всегда оставались человеками...
Следующий тост он поднял за Равиля.
– Ты, братуха, конкретный пацан. Одно слово, бригадир! Выпьем за бригадира!
Пацаны без особой радости опрокинули за него стаканы. Видно, Равиль уже перестал котироваться у них. Шнур внутренне ликовал.
Равиль заметно захмелел. Его сильно занесло в сторону, когда он поднялся с земли.
– Пойду отолью, – буркнул он.
Было видно, что он попал в сильный шторм. Он то и дело натыкался на деревья. Но упорно продолжал идти вперед. Похоже, он даже не соображал, куда и зачем идет. Он шел, шатаясь, пока не скрылся за деревьями.
Шнур многозначительно посмотрел на Товарняка. Тот тоже был под градусом. Но это был как раз такой случай, когда человеку кажется, что в голове у него светло и ясно.
Товарняк правильно понял, что от него требуется. Но не допетрил, во что обойдется ему его сообразительность.
Он тихонько поднялся и направился вслед за Равилем. Минут через десять из глубины леса донесся звук выстрела. Пацаны разом как по команде обернулись на звук. В глазах недоумение и тревога.
Шнур вскочил и рванул к Товарняку. Толпа подорвалась за ним.
Равиль лежал на земле с простреленным затылком. Товарняк не скрывал своего торжества.
– И зачем ты это сделал? – спросил Шнур.
Ответа он дожидаться не стал. Резким движением вытащил из-за пояса «волыну» и, не медля, выстрелил ему в голову. Товарняк замертво лег рядом с убитым татарином. Пацаны обозревали трупы ошалевшими от страха глазами.
– Мы же договаривались, не катить бочку друг на друга, – медленно, с расстановкой проговорил Шнур.
Он воплощал собой карающую справедливость. Пацаны смотрели на него с восторгом и уважением.
– Любой... Слышите, любой, кто поднимет руку на своего брата, будет жестоко наказан... Всем ясно? – жестко спросил он.
«Бейсболисты» дружно кивали головами.
– Отныне и навсегда мы все – братья. И все должны стоять друг за друга горой, – продолжал Шнур. – Любой, кто обидит нашего брата, будет убит. Даже если это будет мент, мы все равно будем мстить. Все должны знать, что мы обид не прощаем...
Он еще долго грузил пацанов в том же духе. А когда довел их до кондиции, велел копать могилу для двух повздоривших братьев.
Товарняка и Равиля похоронили, могилу сровняли с землей, щедро посыпали опавшей листвой. Теперь у Шнура под рукой была банда из четырех крепких
Пьянка продолжалась. Шнур и его подопечные обмывали рождение нового братства и поминали погибших.
А затем Шнур полез в багажник «Фольксвагена». В том месте, где должна была находиться запаска, покоился пакет с деньгами. Шнур хотел произвести впечатление на пацанов и еще прочней закрепить свое право быть вожаком стаи. Он достал четыре банковские упаковки, рассовал их по карманам. А за «поляной» небрежно извлек деньги и раздал «бейсболистам», по одной пачке на брата.
– Это подъемные, пацаны... Есть еще немного бабок. Чисто на стволы и чтобы дело свое поставить. А когда поставим дело, бабло само пойдет в руки...
А Шнур думал, с чего и как он начнет делать дела. Для начала он изменит свою внешность, организует новый паспорт. Затем в том же Екатеринбурге откроет свою фирму. Это будет аналог его московской «риелтерской» конторы. Они с пацанами будут отбирать у лохов хаты и толкать их на сторону. У него будет своя роскошная квартира, навороченный джип, он будет ходить в дорогом клубном пиджаке и обихаживать отпадных бикс. А пацаны будут его боготворить.
Пацаны выпили еще по одному стопарику. На этом Шнур дал отбой. На правах старшего он велел завязывать с пьянкой и ложиться спать.
А ночью все впятером они отправились в путь. К утру добрались до Ижевска. У Шатуна здесь жил двоюродный брат, через которого можно было выйти на оружейную мафию.
Шатун не соврал насчет возможностей своего брата. Витек с ходу развил бурную деятельность, и через пару деньков Шнур должен был встретиться с продавцом.
Перед самой встречей к Шнуру подошел Шатун.
– Витек хочет к нам пристыковаться, – сказал он. – Ты как на это смотришь?
Витек производил не слабое впечатление. На амбала он не тянул, но и хиляком его не назовешь. Толковый малый и шустрый, как электровеник. Шнур был совсем не прочь взять его в свою стаю.
– А он готов дать клятву?
– Какую клятву? – не понял Шатун.
– Клятву верности. На крови...
Эта идея только что пришла ему в голову. И он дал ей ход. Как только пацаны обзаведутся «волынами», он соберет их всех до кучи и сорвет с них клятву быть верными ему до гроба. Верность братству особо его не волновала.
Шатун долго чесал репу. Затем сказал:
– Да надо бы у него спросить. Но я думаю, что не откажется. Он очень хочет быть с нами...
– Тогда заказываем ствол и на него.
На встрече с продавцом он дал заявку на десяток ижевских пистолетов. Чего мелочиться? С деньгами у него все на мази. А команда его будет расти. Рано или поздно он доведет ее до десяти штыков. И на этом остановится.
Продавец предложил ему еще десять спецназовских пистолетов-пулеметов «клин» с глушителями. Показал образец. Это была машинка, очень похожая на обычный пистолет. Длина без глушителя чуть больше тридцати сантиметров, вес около двух килограммов. В магазине тридцать патронов. Потрясающая скорострельность. Как можно было отказаться от такого чуда? Тем более что с деньгами никаких напрягов.