Команда ТелеVIР
Шрифт:
Часть 2. Григорий
Глава 1. Самый лучший писатель
…Морозный солнечный день.
Молодая парочка брела по заснеженному парку и весело болтала ни о чем.
– Я тебя люблю, – сказал он ласково в сотый раз.
– И я тебя люблю, – ответила она. – Ой, погоди, комар!
Она хлопнула по щеке.
– Какой комар зимой, ты что? – опешил он.
Она сняла остатки раздавленного комарика со щеки и поднесла к глазам.
– Ой, – пробормотала она восхищенно, –
– Был… – мрачно ответил он. – Закопай его, пока его братья не прилетели и не застрелили нас: не хочу погибать от любви в заброшенном парке.
Она быстро спрятала останки Амурчика в снег, и смущенно спросила:
– Ты ведь и без Амурчиков меня любишь, правда?
– Конечно, – улыбнулся он. – А ты, ты любишь меня?
Она подняла на него большие глаза.
– С ума сошел, да? Я люблю твою машину и твои деньги!
Он раскрыл рот, чтобы ответить или ахнуть, но в этот момент они застыли, словно обесточенные роботы…
… На шапке парня сидят и ругаются два клопа.
– Ты опять прикалываешься? – возмущается первый, в гневе бросая джойстик. – Сколько раз я тебе говорил: управлять поведением человека – это не хохма, а великий дар, ниспосланный нам свыше!
– Извини, я не мог сдержаться, – хихикает второй клоп.
– По твоей милости эта парочка может расстаться, и тогда мой Кубок ежегодных соревнований по управлению человеком достанется другому! Стирай им память последних секунд, немедленно!
Второй клоп нажимает на клавиши, и через глаза в мозг людей проходит сигнал забыть прошлое в объеме двадцати секунд.
– Готово, – возвещает он.
– Отлично… – первый клоп подхватывает брошенный джойстик. – Повторяем сцену, и чтобы больше никаких шуток! Я получу Кубок только в том случае, если у них появится ребенок, ясно?
– Да нет проблем, – отозвался второй клоп. – Хватаем первого попавшегося мальчишку, предъявляем его судье, и всё.
– Собственный ребенок!
– Ой…
– Вот тебе и «ой». Так что смотри у меня, чтоб никаких накладок! – клоп нажал на кнопку «пуск», и люди, весело смеясь, продолжили путь по заснеженному парку…
– Гениально! – воскликнул Григорий и отложил лист в сторону. Новая миниатюра готова, осталось передать ее в издательство. И ничего, что он в основном не сочинил историю, а переработал отрывок из старинного рассказа Антона Чехова – кто сейчас читает классику тех лет, кроме литературных историков? Да и в конце-концов, это же не плагиат.
Утреннее солнце выглянуло из-за облака, и не успел Григорий посмотреть на часы, как само собой включилось радио.
– Новый рассвет над нашим миром возвещает о том, что наступило двадцать седьмое июля две тысячи триста восьмого года, – торжественно проговорило оно. – Московское время – шесть часов. Вы слушал последние известия.
Заиграла неназойливая мелодия.
– Ух… написал с гулькин нос, а полночи как не бывало, – Григорий потянулся и встал с компьютерного кресла. Его взгляд
«Ваша повесть, высланная двенадцатого мая сего года, получила максимальные оценки у совета Издательского дома «Звучание Слова». Главный редактор Издательства посетит вас двадцать седьмого июля, дабы заключить договор о взаимовыгодном сотрудничестве».
Григорий выглянул в окно. Начинающийся день в полной мере соответствовал его представлениям о самом лучшем дне: впереди ожидались большие перемены в его жизни. Еще бы: впервые в жизни получить такую телеграмму от издательства! Завистники сдохнут от зависти…
Человечество к началу двадцать четвертого века разбрелось по солнечной системе и притянуло на ближнюю орбиту несколько дальних планет, которые планировало разогреть вблизи от Солнца и превратить их в цветущие оазисы ближнего космоса. На Земле осталось не так много людей, готовых тратить годы жизни на сочинительство историй: романтика двадцать четвертого века переключилась на обустройство притянутых планет, и человечество покоряло и осваивало их, отдавая увлекательному занятию все силы. А потому весьма ценило людей, своим талантом способных поднять настроение трудящимся романтикам, восстанавливая их силы и оптимизм. Настоящие поэты, музыканты и писатели стоили много дороже любых драгоценностей мира, потому как сами являлись редкими драгоценностями. И попадание в число творческой элиты давало мировую известность и почет. Тем более что Издательский Дом «Звучание Слова» являлся крупнейшим поставщиком литературной продукции на межпланетном книжном рынке.
До встречи с главным редактором оставалось шесть часов, и Григорий, с каждой секундой от волнения теряя уверенность в собственных силах, решил пройтись по улицам, чтобы успокоиться и подготовиться к Важной Встрече – заранее просчитать варианты вопросов и ответов, чтобы не упасть в грязь лицом, запнувшись на полуслове.
На улице ощущалась послегрозовая свежесть, и на травинках еще виднелись капельки воды. Город медленно оживал, готовясь к трудовым будням, на речку спешили запоздавшие рыбаки.
Григорий с уважением глядел им вслед: с тех пор, как на Земле установили жесточайшее ограничение на отлов рыбы, рыбалка превратилась в занятие, приносящее удовольствие душе, но не желудку. Пойманная рыба не шла на уху, а фотографировалась голографическим фотоаппаратом и возвращалась на волю. Редким счастливцам удавалось поймать рыбу, которую еще никто не ловил, и потому считалось, что впервые пойманная рыба принесет удачу. Дело было не в том, что рыбы стало слишком мало. Наоборот, с каждым годом ее становилось все больше и больше, но пришедшие к власти зеленые постановили, что ловить и есть рыбу имеют право люди, которым не хватает денег на пропитание. Но таковых на Земле не осталось – они давно разбрелись по новым планетам в поисках приличного заработка, а оставшимся приходилось покупать рыбу в специализированных магазинах.