Команданте
Шрифт:
— А как насчет помощи Советского Союза?
— Она нужна, но при этом необходимо помнить, что СССР — тоже промышленная держава и будет точно так же выкачивать ресурсы в силу «разницы потенциалов».
Воспоминания о родине не давали Васе заснуть после лекции. Ворочаясь на узенькой койке он перебирал «сырьевых магнатов» и находил много горькой истины в словах Че. История позднего СССР вроде бы изобиловала розданными направо и налево кредитами, но это то, что выпячивали наружу, а вот что получил Советский Союз взамен, как-то затушевывалось.
Ну и ладно, значит, надо будет играть на противоречиях
Образование, социальная справедливость и промышленное развитие, как-то так. С этими мыслями он, наконец, заснул.
* * *
Платок Майкла промок буквально через десять минут после того, как они вышли из машины у аэропорта Токумен. Чернявый толстяк злобно фыркал и утирался каждую секунду.
«Интересно, сколько он еще продержится, прежде чем потребует выпить» — свое иронично-презрительное отношение Фрэнк прятал за как всегда безупречными манерами и каменный выражением лица.
— Это невыносимо! Где в этом чертовом сарае бар?
«Тридцать секунд».
Трехэтажное здание терминала, увенчанное диспетчерской вышкой, изнутри действительно напоминало сарай, в основном благодаря двускатной крыше, лежащей на открытых взору деревянных балках. Высокий такой трехэтажный сарай, прямо как амбары в родном Коннектикуте. Где сейчас не девяносто градусов[62], а максимум шестьдесят, да и влажность куда меньше.
— Двойной виски и… мохито, Фрэнк?
— Мохито, — кивнул сухопарый. — И тебе рекомендую, виски для этого климата совсем не годится.
— Я не могу выносить эту жару трезвым, а мохито меня не пробирает.
Белозубый метис-бармен совершил все необходимые манипуляции и выставил перед американцами два стакана — высокий и низкий.
— Надо написать в Госдеп, пусть в рамках помощи пробьют установку в терминале кондиционеров, — выдохнул Майкл после первого глотка, — от этих вентиляторов никакого толку.
«Давно ли ты выбрался из своего итальянского квартала, где и слова-то „кондиционер“ не знали».
— Через несколько часов ты будешь мерзнуть в Ла-Пасе.
— Надеюсь, я там не застряну надолго.
«Надейся».
Фрэнк тогда всего лишь на пару часов затянул отправку сообщения, да и составил его в таких выражениях, что боливийские контакты восприняли это как просьбу, а не приказ «срочно и неукоснительно». Но Майкл влез на узел связи сам и принялся пинать исполнителей, да так, что они разминулись с фигурантом всего на полчаса, чуть было не поменяв ход событий в Боливии. На которую, в сущности, Фрэнку было насрать — в этом глухом углу могут хоть коммунизм строить, деваться им все равно некуда, кругом проамериканские режимы, а потенциала на расширение у Боливии нет. Ему вообще был непонятен иррациональный страх американского истеблишмента перед Че Геварой, чья слава держалась все больше на статьях восторженных журналистов. С коммунистами не надо бороться в лоб, надо всего лишь дать им возможность наделать ошибок самим, как это сейчас происходит в Китае, Чехословакии или даже в кажущемся непоколебимым Советском Союзе. Тем более Че и его партизаны далеко, а этот чертов
А вот с первой… Если Майклу удастся организовать и обучить сельские отряды рондас, да еще слить их с парамилитарес БСФ в одну структуру, при том, что ему переданы на связь все контакты в боливийской армии, он вполне может устроить там переворот и задушить партизан. В конце концов, он отлично справлялся с делом даже зеленым юнцом, тогда, на Сицилии и в Калабрии. И если он снова всплывет, то сядет на шею, загребая под себя все, что наработал Фрэнк за долгие годы, начиная со службы в Корпусе мира.
— Джентльмены, — к ним подошла симпатичная девушка в форме стюардессы, — вы на рейс Хьюстон-Мехико-Панама-Лима-Сантьяго?
«Я — нет».
— Да, я лечу в Лиму, — развернулся на стуле Майкл.
— Прошу пройти на посадку.
Майкл подхватил портфель и поспешил за красоткой, отдуваясь и отфыркиваясь. Фрэнк стоял на балконе терминала, наблюдая, как маленькая группа пассажиров идет за стюардессой к самолету в ливрее PanAm, поднимаются в салон, как за ними закрывают дверь и как персонал аэропорта откатывает трап. Только убедившись, что самолет вырулил на взлетку, взревел и понесся вдаль, Фрэнк покинул балкон терминала и спустился вниз, к автомашине с кондиционером.
* * *
Штабные, как и положено штабным, склонились над картой, на которой вымерял расстояния Хоакин.
— Получается, что у нас одновременно пять целей, — буркнул Римак из заднего ряда.
— Да. Кочабамба, Оруро, Потоси, Сукре и Вальегранде, — карандаш Хоакина прошелся по точкам.
— А Ла-Пас и Санта-Крус? — уточнил Че.
— Они далеко, оттуда не дотягиваются.
— Ну с Кочабамбой и Сукре я проблем не вижу, места знакомые…
— Вот снимки Оруро и Потоси, — Антонио вывалил на стол две пачки фотографий, немедленно расхватанных штабными.
— А что насчет Вальегранде?
— Большой сюрприз! — объявил Вася и, высунувшись наружу, дважды свистнул.
Штабные с удивлением смотрели, как из жилой ниши касика, откинув полог, вышел человек небольшого роста, с замотанным банданой лицом, и легким шагом двинулся к штабному навесу.
— Salud! — приветствовал он всех собравшихся.
— Это что еще за шутки?
— Я же сказал — сюрприз!
Гость, очевидно скалясь во все зубы под повязкой, с удовольствием наблюдал за сценой, а потом не торопясь развязал бандану.
— Твою маманю!!!
Римак и Катари кинулись обнимать пропажу, Искай и Вася довольно улыбались.
— Та-ак, — протянул Антонио, — почему я ничего не знаю?
— Вот именно, — зловеще уставился на него Че, — почему ты ничего не знаешь?
— Все в порядке, это моя операция, — примирительно поднял ладони Вася и обратился к Мамани: — Выкладывай.