Командир Красной Армии: Командир Красной Армии. Офицер Красной Армии
Шрифт:
И если пулеметы я распределил по одному в каждый расчет, отдав остальные «нахлебникам», то с автоматами поступил проще. Их получили все командиры орудий, оба взводных, старшина и я. Два оставшихся достались повару и санинструктору, будет у нас в тылу хоть кто-то с автоматическим оружием.
Кроме этого, все командиры еще получили пистолеты, их собрали семнадцать штук, и бинокли. Последних, правда, было всего шесть штук. Пока бойцы изучали новое вооружение, мы занялись распределением остальных трофеев, начав с гранат. Их было всего восемьдесят три, половина в ящиках, что мы нашли в разбитом грузовике.
Старшина, услышав о трофеях, выпросил у меня разрешение еще раз съездить к колонне. Получив его, он, взяв обе разгруженные полуторки, машину Индуашвили в прикрытие, четырех бойцов и уехал на сбор трофеев.
Пока было время, экипажи почистили орудия и, перезарядив обоймы, приготовились к бою. Наступило время обеда, поэтому, отдав приказ кормить людей, я сам отсел чуть в сторону, наворачивая наваристый борщ. Хлеба не было вторые сутки. Прямое попадание в пекарню. Повар пару раз пытался испечь узбекские лепешки, но мука кончилась, и он бросил это дело, хотя получалось у него неплохо.
– Матвей, откуда такая роскошь? – услышал я радостный вопль одного из подносчиков взвода Андреева.
– Так на дороге корову убило. Вот я ляжку и отрезал, – честно пояснил повар. – Я еще гуляш на второе сделал, с макаронами.
– Да ты кудесник, Матвей! – продолжал восхищаться боец.
Я улыбнулся, мне было приятно, что у бойцов приподнятое и веселое настроение. Поев второго, я вышел к опушке, от которой как раз в нашу сторону отъезжало несколько машин. Кроме трех наших, к моему удивлению, была трофейная немецкая с небольшим прицепом странного вида. И только когда они приблизились, я понял, что это немецкая полевая кухня.
Так что возвращения старшины я ждал с довольной улыбкой, хотя настроение отнюдь было не радостное, так как понимал – еще день или два, и батареи не станет, если мы не сменим позицию, о которой уже наверняка знало все командование люфтваффе.
– Товарищ лейтенант, разрешите доложить? – стараясь перекричать рев проезжающих мимо машин, спросил соскочивший с подножки передовой машины старшина.
– Докладывайте, – кивнул я.
В это время последняя полуторка с набитым чем-то кузовом проползла мимо, и можно было говорить нормальным голосом.
– За время изучения расстрелянной колонны было обнаружено еще два десятка убитых, у которых присутствовали документы личности. Также два были взяты в плен.
– Сами сдались?
– Нет. Они под машиной прятались, вот мы их оттуда и выгнали. Я гранату кинул невзведенную. Они с воплями бросились в разные стороны, бойцы их и споймали.
– Молодец, хитро. У нас в батарее трое говорят на немецком, позже допросим. Давай дальше.
– Был обнаружен грузовик с прицепленной кухней, он за большим трейлером стоял, сразу и не заметили. Грузовик и кухня целы и готовы к использованию. Водителем туда я Горина посадил, он умеет. Еще было обнаружено восемьдесят карабинов, шесть автоматов, восемь пистолетов, двадцать шесть гранат, два бинокля, три планшета с картами и несколько ящиков с продовольствием. Также было собрано восемьдесят три пары сапог, шесть из них мы были вынуждены оставить на месте, так как они полностью пришли в непригодность. Из тяжелого вооружения есть два ротных миномета с сотней мин.
– Молодцы. Сейчас иди обедай, мы там вам оставили.
От кухни были слышны восхищенные вопли повара, ему вторили некоторые бойцы. Конечно, еды хватало, но из-за того, что котлов было всего два, возможно было приготовить только два блюда – первое и чай или второе и чай. Сегодня было первое и второе без чая, хотя некоторые ушлые бойцы сварили чай в своих котелках. Теперь же с появлением кухни даже хлеб можно было печь. В общем, хорошее приобретение.
Вернувшись к штабелям, находившимся в ста метрах от опушки в глубине леса, я присел на один из ящиков и, достав пачку немецких документов, что привез старшина, записал данные из них в журнал. Теперь за батареей числится еще и семьдесят уничтоженных солдат противника.
Пока я переводил бумагу, составляя опись имущества и задачи батареи на ближайшее время, старшина развернулся вовсю. Бойцы меняли свои обмотки на немецкие сапоги – те, кому подходили, конечно. Даже Сазанов сменил свои брезентовые полусапожки на высокие блестящие офицерские сапоги. Только трем не нашлось замены из-за сорок последнего размер, хотя, может, и пятьдесят последнего, как шутил старшина.
Сейчас бойцы были больше похожи на бойцов Красной Армии, а то эти обмотки уж больно бросались в глаза. Теперь же, в коротких немецких сапожках, они даже двигаться стали по-другому, увереннее, что ли.
После того, как старшина закончил, я сформировал из «нахлебников» два минометных расчета по три человека, выделив им машину. Командиром временно поставил одного из бойцов постарше и поопытнее, пока нет ефрейтора Смелова, охранявшего мой тайный склад. Он раньше тоже был минометчиком.
Дав батарее часовой отдых, я с двумя переводчиками пошел допрашивать пленных. К сожалению, ни к чему это не привело, так как оба оказались из хозчасти пехотного полка, который мы обстреляли. Эти, например, были водителем и сопровождающим. Ну понятно, опытные вояки быстро свалили, поняв, что оборону в поле не займешь.
Документы это подтвердили, не удивительно, что при них не было оружия, поэтому после допроса я приказал пленных расстрелять.
– Товарищ лейтенант, но они же военнопленные! – возмутился стоявший неподалеку Сазанов.
– Они сдались? – спокойно спросил я.
– Нет.
– Я считаю военнопленными тех солдат противника, которые сами сдались нашим войскам, в других случаях это «язык», то есть пленный для допроса. На них правила не распространяются. Поэтому приказываю расстрелять.
Посмотрев, как бойцы мнутся, нехотя берясь за оружие, чтобы отвести немцев подальше, со вздохом вытащил из кобуры ТТ и произвел два выстрела в головы стоявших на коленях пленных.
– Не надо сомневаться и думать, хорошо это или плохо. Пока вы думаете, противник убьет вас. Все слышали, что я сказал?.. – я внимательно осмотрел присутствующих, после чего жестко приказал: – Трупы утащить подальше, пусть тут не воняют!.. Чего ждем? Выполнять!
Как ни странно, не только уничтожение колонны, но и этот поступок вознесли мой авторитет на небывалую высоту.