Командир подводного атомного ракетоносца.
Шрифт:
Всех новшеств, внедрённых по инициативе промышленности, всего-то было – установка эхоледомеров и трёх видеокамер наблюдения за поверхностью моря. Так что – не густо! Конечно, для демонстрации резонансных достижений проще было, рискуя жизнью экипажей, последовательно посылать несколько атомоходов к Северному полюсу. Получив «добро» свыше, чувствуя «звездопад», к ним подсаживались готовые рискнуть нужные, а в большинстве случаев не нужные начальники.
На своих типовых серийных подводных атомоходах командиры и их экипажи, рискуя жизнью, благополучно таки Северного полюса достигали и там всплывали. Все громко кричали «Ура!», командиры заслуженно получали
Самое главное, что «победно» пошумев, иногда на целую страну, опыт этих походов так и оставался опытом теоретическим, утонувшим в отчётах, сданных в архив. Иначе Антон не «бежал» бы сейчас по наезженной, насквозь «простреливаемой» противником дорожке боевого патрулирования.
Если включить любознательность и хоть немного пофантазировать, то Антон уже сейчас, как наяву, видел свою «Ладушку», лежащую на грунте, где-нибудь в многочисленных губах и заливах островов Новая Земля. Предварительно заливы оборудованы системой подводных буёв, выдающие кодовые сигналы для подводного определения места. Не плохо входы в заливы запереть выставленными минами или ракето-торпедами, приводимыми в боевое положение специальными кодовыми сигналами из РПК СН.
Да мало ли чего можно придумать для умного использования уже открытых возможностей Северного Ледовитого океана.
– И не мечтай! – одёрнул себя Липовецкий. – Лучше напрягайся, «как сухим выйти из воды» в условиях, в которые тебя поставили флотоводцы.
– Ну да, там реальных «флотоводцев» всего-то несколько человек в лице отдела РПК СН.
– А остальные? – остальные: подписывающие, утверждающие, согласовывающие и обеспечивающие, одним словом – командующие.
– Фу, ты, конь-кобыла, куда ты меня уносишь? – остановил себя Антон. – У тебя корабль, на «хвосте» сидит супостат, а ты, как козёл, который вспомнил, что в огороде растёт капуста. Пойду-ка я в центральный пост. Что-то в «нашем царстве» стало подозрительно тихо.
В центральном посту царило заинтересованное оживление. Незаметно и тихо подошедший Антон, понял только одно, что присутствующий «народ», ругал американцев. Ругал за беспардонную наглость превосходства, основанную на неограниченной покупательной способности их доллара.
Онуфриенко, заметивший командира, доложил, что в лодке замечаний нет и всё идёт по плану. Они немного расслабились и ругают супостата.
– У меня есть свояк, - рассказывал он, - так тот, как выпьет, предварительно осмотревшись, начинал ругать свою тёщу. Затем плавно переходил на американцев. Тут уж слов и выражений он не жалел.
– За что ты их? – спрашивал его я.
– Так я не только их, но и свою тёщу, а заодно и тех, кто продал Аляску! Эти гады Янки думают, что всё можно купить. Попомните мои слова – полезут они к нам покупать страну. А что? – раз продаётся, значит можно купить! Но я не продаюсь!
И пиво распивать ни с немцами, ни с дядюшкой Семом не желаю. Хрен вам без масла и моей теще так же. Ишь ты, ругает меня, что я мало зарабатываю. А мне хватает! – свояк обижено сопел, складывал кукиш и, ткнув им в пространство, успокаивался.
– Ну что ж, это ещё раз доказывает, что народ, то ли водкой, то ли ещё каким-нибудь идеологическим зельем одурачить можно. А вот купить, если народ черпает силы от своей земли, завещанной предками, его невозможно, - подытожил Антон весь этот разговор.
– «Делу - время, а потехе - час», - напомнил он известную пословицу. – Старпом, пойдём к штурманам, посмотрим, куда мы забежали.
Неутомимый световой «заяц» автопрокладчика добежал таки до планового поворота заданной полосы патрулирования на путевой карте. Далее бежать нельзя, опережение подвижной точки выбрано. Нужно уменьшать скорость и поворачивать на частный курс боевого патрулирования.
– Обе турбины вперёд «самый малый ход», всплывать на глубину семьдесят метров, - дал команду Липовецкий.
Уменьшив ход и всплыв на заданную глубину, по команде командира крейсер развернулся на восемьдесят градусов по компасу влево и был прослушан горизонт.
– Тишина. Чисто! – доложили акустики.
– Теперь, товарищ Шихерин, при подвсплытии на перископную глубину вместе с перископом пойдёт вверх и поисковая радиолокационная станция. Смотри «в оба». В этом районе никаких кораблей и судов быть не должно. Летать может только самолёт базовой патрульной противолодочной авиации. Вполне вероятно он будет вести поиск своей РЛС. И одному богу известно, чего я больше хочу: чтобы самолёт прилетел или, чтобы его черти увели куда-нибудь подальше. В любом случае при обнаружении работающей радиолокационной станции немедленно докладывать мне. Будем срочно нырять вниз. Ибо и свинье известно, что «Орион» прилетел по нашу душу. И дай бог, чтобы он нас не заметил.
Ты понял Коля-Николай, что от тебя требуется? – командир вопросительно посмотрел на покрасневшего стеснительного мичмана.
– Так точно, товарищ командир, - ответил тот, - мы эту «птичку» не проглядим, пусть только «пискнет».
– А тебе, Григорий, если обстановка позволит, подымем антенну «Рамка». Определяйся по радиомаякам. Работать быстро и слажено.
– Крейсер удифферентовать, как аптечные часы – это уже к вам, товарищ командир БЧ-5. Никакого мусора выбрасывать не будем. Осушить трюма и всё. С погружением быть готовым к постановке на стабилизатор глубины – это по обстановке.
– А вам, товарищ Нартов, если при подвсплытии «прилипнешь» ракетной палубой к поверхности воды, то надеру уши, несмотря на то, что ты у нас самый главный боцман.
– Когда там у нас, товарищ Соколов, опорный сеанс радиосвязи? – В два часа ночи… - Годится! Всплываем в два часа ночи, - решил окончательно командир.
На перископную глубину девятнадцать метров всплывали по боевой тревоге. Всем было ясно и понятно, зачем это делается. Все замерли в тревожном ожидании: прилетит или не прилетит по их душу «Орион». Нартов постарался и, уверенно шевеля рулями, по «ниточке» удифферентованная «Ладушка», почувствовав значимость момента, без всяких капризов и неожиданностей заняла глубину девятнадцать метров.
Возвышаясь над поверхностью воды, бежали еле заметные две змейки водяных дорожек от головок перископа и поисковой РЛС. Головка перископа на какой-то миг замерла по носу крейсера, затем метнулась вправо, влево и плавно закружилась вокруг своей оси. Визуально горизонт был чист. Антон посмотрел на антенну поисковой РЛС и между её выпуклых чашечек приёмников на какое-то мгновенье увидел настороженное ухо радиометриста.
– Чего только не померещится, - потряс он головой и, проверяя связь, запросил: «Как там радиолокационный горизонт?»