Командир счастливого «Окуня». Русский подплав Первой мировой
Шрифт:
Остальные лодки того же типа Лэк: «Аллигатор» (капитан 2 ранга Вальронд [6] ), «Дракон» (старший лейтенант Гудим [7] ), «Кайман» (старший лейтенант В. Дудкин [8] ) были в полном порядке и могли давать до 8 узлов.
Эти четыре американских «больших деревянных сундука», как мы их называли, имели над прочным корпусом деревянную надстройку (в виде футляра), дававшую шестнадцать тонн плавучести, без которых лодки не могли бы плавать.
6
Вальронд Ростислав Константинович (1878–1919?). Окончил Морской корпус (1898) и Минный офицерский класс (1904), офицер подводного плавания (1910). Командир
В апреле 1918 г. остался в Ревеле, не приняв участия в переходе кораблей Балтийского флота в Кронштадт («Ледовый поход»). В декабре того же года числился в т. н. Русской самообороне. По неподтвержденным данным, умер в феврале 1919 г. в Ревеле.
7
Гудим Николай Александрович (1882–1915). Окончил Морской корпус (1902) и Учебный воздухоплавательный парк (1903) с назначением помощником заведующего парком в Севастополе. Летом 1904 г. был откомандирован во Владивосток на такую же должность. В 1906 г. вахтенным офицером крейсера «Россия» вернулся на Балтику. Окончил офицерский класс Учебного отряда подводного плавания (1907). Командовал подводными лодками «Скат» (1907–1910), «Окунь» (1911–1912), «Дракон» (1912–1915). Капитан 2 ранга (за отличие по службе 6.12.1914). 20 февраля 1915 г. вступил в командование подводной лодкой «Акула», вместе с которой пропал без вести в ноябре 1915 г. во время боевого похода в район Либавы.
Изобрел устройство для работы дизеля под водой, образец которого был установлен на «Акуле».
8
Дудкин Василий Федотович (1881–1925). Окончил Морской корпус (1903), участник обороны Порт-Артура на эскадренном броненосце «Победа». Офицер подводного плавания (1907). Командир подводных лодок «Дельфин» (1907–1910), «Кайман» (1910–1913), старший офицер эскадренного миноносца «Пограничник» (1913–1914). Капитан 2 ранга (за отличие в делах против неприятеля 24.12.1914), командир подводной лодки «Барс» (с января 1915). С 4 мая 1915 г. начальник 1-го дивизиона Бригады подводных лодок Балтийского моря, 5 октября 1917 г. назначен начальником дивизии подводных лодок. В мае 1918 г. уволен с флота.
Службу в Красном флоте начал в апреле 1920 г. помощником морского начальника на Азовском море. В том же году состоял для связи с флотом в штабах Кавказского фронта и 13-й армии. В декабре 1920 г. назначен на службу в оперативное управление штаба Морских сил Республики. В декабре 1921 г. состоял помощником начальника Учебного отряда Балтийского флота по технической части. Последние годы работал в редакции журнала «Красный флот», издававшегося в Кронштадте. 13 февраля 1924 г. уволен по болезни «в бессрочный отпуск». Скончался 15 мая 1925 г.
При погружении в эту надстройку помпами накачивалось пятьдесят тонн воды, что в свежую погоду представляло серьезную опасность, особенно при всплытии; когда первым делом освобождались от нижнего, внутреннего балласта, лодка теряла остойчивость и, если становилась поперек волны, могла быть опрокинута ее ударом.
Деревянная надстройка на солнце высыхала, коробилась и при надводном плавании начинала пропускать воду; то же случалось, если после многократных погружений доски разбухали и выпирали одна другую. И то, и другое причиняло массу хлопот личному составу, так как лодка получала переливающийся груз на самый верх, что в свежую погоду при недостаточной бдительности могло привести к опрокидыванию вверх килем.
«Окунь»
13/26 июля
В 3 ч. 30 м. утра бригада подводных лодок с вспомогательными судами снялась с якоря в Балтийском Порту и пошла в финляндские шхеры.
На высоте маяка Пакерорт мы были приятно удивлены, увидев идущую из Ревеля бригаду крейсеров: «Громобой», «Баян», «Паллада» и «Адмирал Макаров», высланную для охраны входа в Финский залив.
Пропустив их, пошли дальше и в 8 ч. 50 м. утра пришли на рейд Векшер (между Поркаллаудом и Лапвиком), где и стали на якорь.
Подготовлявшаяся во время перехода на обоих транспортах – «Хабаровск» и «Европа» – проверка мин теперь пошла полным ходом, и подача их на лодки продолжалась весь день; в три часа ночи 14/27 июля последняя мина была заложена в аппарат.
Одновременно с подачей мин пополнялись запасы топлива, смазочного масла и т. п. Работа
Наконец, тихая теплая июльская ночь спустилась над недвижным рейдом; при ее неверном освещении окружающие острова выросли, сдвинулись и тесно обступили стоявшие суда.
Шум голосов, треск моторов и плеск весел на шлюпках да грохот работающих лебедок одни нарушали тишину, далеко разносясь по сонной воде.
Между судами шныряли моторные и гребные шлюпки; паровые катера с баркасами на буксире медленно передвигались от транспортов к подводным лодкам и обратно, доставляя готовые боевые мины и снимая с них учебные.
Здесь, на этом неизвестном дотоле рейде, бригада лихорадочно готовилась к бою, чтобы утром встретить врага во всеоружии…
Команды лодок, уже закончившие все работы, усталые и довольные, крепко спали в своих койках, не обращая внимания на шум голосов и грохот лебедок.
С каждым часом становилось все тише и тише, меньше оживления на рейде – работа закончилась…
Наступила полночь.
На «Окунь», стоявший у борта «Хабаровска», подавали последние мины. Сгустившаяся тьма заволокла море и небо, не стало видно ни судов, ни окружающих островов, и только неумолчная вода тихо плескалась у борта, напевая свою неизменную песню…
Загрохотала лебедка, спуская на лодку последнюю мину, и все стихло.
На палубе блеснул слабый свет ручного электрического фонарика, выхватив из тьмы небольшую группу работавших у минного аппарата людей. Конечно, разговор вертелся вокруг неожиданно свалившейся на голову войны, и минно-машинный старшина вдруг тихо протянул: «Кажись, орденишки заработаем…» – на что все остальные в тон ему так же тихо ответили: «Вероятно…»
А ночь по-прежнему была такой же тихой; все замерло, ни малейшего шума, ни малейшего шороха не доносилось с покрытых лесом островов. Все говорило о мире и тишине и как-то не верилось, что, быть может, завтра загрохочут пушки и смерть начнет собирать обильную жатву…
14/27 июля
Подводные лодки заряжали батареи электрических аккумуляторов, и команде дали отдых, свезя ее на один из островов, где люди купались и стирали белье.
Транспорт «Хабаровск» с утра ушел в Ревель за вторым комплектом боевых мин, машинным маслом, топливом и прочим.
Около восьми часов вечера на эскадренном миноносце «Пограничник» пришел командующий флотом адмирал фон Эссен, поблагодарил за быстрое приведение подводных лодок в боевую готовность и сказал, что везде, где он только ни был, находил части флота вполне готовыми к бою.
Н.О. фон Эссен
От сопровождающих адмирала лиц узнали, что 13 июля все решительно корабли ушли на северный берег Финского залива, где под защитой лабиринта островов приготовились к бою вне опасности внезапного нападения. Заградители с прикрывающим их 4-м дивизионом миноносцев стоят в Поркаллауде. Бригада крейсеров несет охрану входа в Финский залив на линии Оденсхольм-банка Аякс и ночует в Ганге. Главные силы стоят в Гельсингфорсе.
Они же рассказали, что 12 июля наш посол в Белграде телеграфировал, что Сербия просит защиты России, так как ни одно сербское правительство не может согласиться с требованиями Австрии. Вечером 13 июля в Петербурге был получен ответ премьер-министра Пашича, соглашавшегося на выполнение многих пунктов австрийского ультиматума. Несмотря на это, ответ Сербии был признан неудовлетворительным, и австрийский посланник покинул Белград.
На наше предложение посредничества Австрия ответила отказом. Пользуясь тем, что телеграфная линия проходит по их территории, австрийцы задержали эти телеграммы на целые сутки…
Пока мы обсуждали все это, на рейд вошла канонерская лодка «Храбрый», присланная для охраны стоянки бригады и прикрытия подводных лодок при возвращении с моря в шхеры.
Переговорив с начальником бригады, адмирал Эссен вернулся на миноносец, который сейчас же снялся с якоря и, провожаемый криками «ура», направился к выходу. С «Пограничника» отвечали тем же, адмирал, стоя на мостике, махал фуражкой.
15/28 июля
«Хабаровск» вернулся, и лодки 1-го дивизиона по очереди подходили к его борту для пополнения запасов по всем частям судового хозяйства. Кроме того, каждая получила по одному якорю от старой мины заграждения, чтобы, не расходуя ни топлива, ни электрической энергии, лодки точно занимали свои места по диспозиции и не были связаны с довольно продолжительной процедурой съемки с якоря, а, просто бросив минреп с буйком за борт, могли бы идти в атаку на противника.