Командир счастливого «Окуня». Русский подплав Первой мировой
Шрифт:
От начальника воздушной станции Кильконд получено радио: «В 11 ч. произвел разведку на 30 миль. В море никого нет»…
Приняли радиотелеграфный приказ командующего флотом: всем судам вести переговоры меньшей мощностью и внимательно следить за иностранными телеграммами.
28 июля/10 августа
Балтийский флот под флагом адмирала Эссена вышел в море. В 4 ч. утра тральщики, 4-й дивизион миноносцев и крейсера снялись с якоря; главные силы снялись в 8 ч. утра и пошли за ними на вест.
У острова Оденсхольм флот выстроился в походный порядок, миноносцы окружили главные силы для прикрытия
На походе на судах производились различные тревоги и учения, а с 16 ч. 30 м. до 19 ч. было боевое маневрирование.
В 17-м часу 1-я минная дивизия была отпущена на ночь в бухту Тагалахт, а 7-й дивизион миноносцев – в Лапвик.
Подводные лодки остались на рейде Векшер. На транспорте «Европа» по случаю судового праздника был устроен парадный обед, на котором играла наша музыка. До 4 ч. дня время прошло незаметно.
29 июля/11 августа
В 4 ч. утра бригада вышла на старую позицию поперек Финского залива…
Посылка лодок состоялась по инициативе нашего начальника бригады, опасавшегося, что за возвращающейся эскадрой, быть может, идет неприятель. За это нашему адмиралу сильно попало от командующего флотом.
В результате к подводным лодкам, стоявшим на позиции в полном надводном положении, все время подходили разные миноносцы, командиры которых кричали: «Ради Бога, не погружайтесь, так как около полудня наша эскадра пойдет на ост! Командующий флотом приказал предупредить все подводные лодки, чтобы вы чего-нибудь не перепутали!» Иначе говоря, как командующий флотом, так и остальные офицеры считали, что лодки под водой настолько слепы, что, даже глядя в перископ, не смогут отличить своих кораблей от неприятельских.
Предупреждение лодок о проходе своей эскадры было правильно, так как позволяло подводным лодкам при виде густого дыма оставаться на поверхности, а корабли, обнаружив их в надводном положении, не могли смешать с неприятельскими, но все командиры миноносцев упирали именно на какую-то слепоту подводных лодок.
Вообще, как у высшего начальства, так и среди рядового офицерства нашего флота понятия о подводных лодках, их устройстве, условиях плавания, возможных для них заданиях были очень и очень сбивчивы, гранича с полным отрицанием всякого боевого значения.
Около 11 ч. 15 м. утра через позицию бригады прошла вся эскадра в составе линейных кораблей «Цесаревич», «Слава», «Император Павел I», крейсеров «Рюрик», «Громобой», «Адмирал Макаров», «Баян», «Паллада», «Россия», «Богатырь», «Олег», эскадренного миноносца «Новик» и прочих миноносцев.
Бригада начала сниматься с якоря и пошла в шхеры. При съемке обнаружилось, что носовой горизонтальный руль «Окуня» сильно поврежден волнами и для его исправления нужно войти в док.
На миноносце, ушедшем в Гельсингфорс за провизией, был отправлен флагманский корабельный инженер бригады с тем, чтобы, если док окажется свободным, сейчас же приступить к набору клеток [12] для подъема подводной лодки.
12
Клетки – конструкция из дубовых брусьев, воздвигаемая на стапель-палубе дока перед вводом судна. Общая форма поверхности клеток в точности соответствует обводам судна, которое садится на клетки по мере откачки воды до полного осушения дока.
Мы, конечно, не знали, зачем
С объявлением Германией войны России Швеция заняла весьма двусмысленную позицию, потому, благодаря всем известному германофильству шведов, считалось очень вероятным, что Швеция перейдет на сторону центральных держав и выступит против России.
Предположение это переросло в уверенность, когда 17 июля адмирал Эссен получил телеграмму начальника Морского генерального штаба о том, что между Германией и Швецией заключено соглашение, потому Швецию надлежит считать нашим вероятным противником.
Шведский флот, построенный специально для действий в шхерах, представлял серьезную угрозу побережью Финляндии. Неопределенная позиция Швеции очень тревожила командующего Балтийским флотом, на плечах которого лежала ответственность за безопасность правого фланга русской армии и столицы. В ночь на 21 июля в штабе флота были получены агентурные сведения о частичной мобилизации шведской армии, объявлении мобилизации на острове Готланд, где уже стояли пять шведских броненосцев, шестнадцать миноносцев и три подводные лодки, а также о германской эскадре, которую видели в 50 километрах от стокгольмского побережья.
Днем 21 июля Либава и Виндава донесли о появлении германской эскадры из девятнадцати судов, вскоре скрывшихся за горизонтом. Наши судовые радиостанции все время слышали усиленную работу германских радиостанций.
Атмосфера все более и более накалялась.
23 июля пришло сообщение, что вчера, 22 июля, объявлена мобилизация всего шведского флота, а это не могло быть принято иначе, как явная угроза России.
Положение командующего Балтийским флотом становилось совершенно нетерпимым, так как за отсутствием разведчиков проверить донесения агентов было нечем. (Из-за перерыва в судостроении мы вышли на войну с одними устарелыми судами, среди которых не было ни одного настоящего разведчика, ибо старые крейсера, обладая слишком малым ходом, для дальней разведки совершенно не годились.)
Пришлось ограничиться наблюдением за входом в Финский залив, где днем держались дозорные крейсера, на ночь сменяемые миноносцами.
23 июля адмирал созвал совещание, на котором, считая, что Швеция наверное выступит против России, было решено предупредить ее намерение, разбив шведский флот до его соединения с германским флотом. По окончании совещания адмирал послал своего флаг-офицера в Петербург с письмом на имя Главнокомандующего.
24 июля за отсутствием Главнокомандующего письмо принял начальник его штаба. Флаг-офицер получил устный ответ, что в случае неблагоприятного оборота командующему флотом будет дана условная телеграмма, о которой он просит в письме, – «Гроза», разрешающая атаковать шведский флот.
26 июля около 19 ч. 30 м. у восточной стороны острова Нарген собрались «Рюрик» под флагом командующего флотом, бригада линейных кораблей, 1-я и 2-я бригады крейсеров и 13 миноносцев.
В 21 ч. на «Рюрике» состоялось собрание флагманов и капитанов, где обсуждался вопрос о походе и внезапном нападении на шведский флот в случае получения телеграммы «Гроза», а также о бое в открытом море с германским флотом, могущим подоспеть на помощь шведам.
Адмирал Эссен намеревался, подойдя к шведскому флоту, обратиться к его командующему с ультимативным письмом, в котором предлагал увести весь шведский флот в Карлскруну и не выходить оттуда во все время продолжения войны между Россией и Германией.