Командировка
Шрифт:
— Самый верный маршрут! — повторил дед.
Ладно, допустим, до того таинственного Кутаиса дорога точно есть, раз до сих пор ездят. А дальше? Те самые пласты? Стоп еще раз! Не связаны ли эти проблемные люди с бандгруппировкой из Хадыжей? «Да зачем вам такой геморрой?! Из города свернете, там и дорога получше». Так мне гангстерша сказала, разбиралась она, где какие дорожки проходят от Хадыженска!
А дед продолжал дожимать.
— Я, конечно, очень извиняюсь, молодые, — театрально начал он, — однако смею напомнить, что вы только что собирались с боями прорываться сперва через вояк, а потом и через бандитские заслоны в Туапсе! Еще был вариант прорыва на ворованном баркасе с
Бодрячок на загляденье.
«Тихие местные»… Да с таким названием можно блокбастер снимать! Ужастик уровня «Сайлент-Хилла». Знаем мы, какими могут быть эти тихие местные…
— Ну что, Гоб?
— Развинтим как-нибудь, — подмигнул мне напарник.
— Тогда поехали.
Было так: если уж вы собрались отдохнуть на Черное море, наслаждаться живописными видами, купаться на диком несуетном пляже, проводить время, расслабляясь в тихом уединенном месте, и в то же время не хотели отказываться от всех удобств, которые предоставляет путешественнику личный автомобиль, то этого места вам было не миновать. Трасса «Дон», Горячий Ключ — ворота в Причерноморье.
Дорога из столичного мегаполиса. Смешанные северные леса постепенно исчезали, их сменяли огромные зеленые равнины, на которых среди полей отдельными полосами и фигурными перелесками стояли деревья, прикрывавшие фермы и небольшие деревеньки. Равнина — до горизонта, что слева, что справа, — вольная воля, шалый простор! Местами зеленый ковер дикого поля и прямоугольники пашни прорезали сельские грунтовые дороги, и тогда становилась видна жирная черная земля. Проходили часы пути, одна композиция сменяла другую, кроссовер наматывал на колеса все новые и новые десятки километров, а общая картина за окном не менялась.
Но вот впереди показались горы Главного Кавказского хребта.
Бах! И картинка заместилась. Равнина отступила, и на юго-востоке появились невысокие холмы и увалы. Все стало как-то по-другому: люди, домики, рекламные щиты. Все чуть нарядней, чуть праздничней. Лишь сады одинаковые — утопающие в безмятежной зелени.
Асфальтовая полоса словно элеватор — затягивает машину в мифический мир вечного отпуска. Мелькают переезды и железнодорожные мосты, осталась позади мутно-зеленая гладь Кубанского водохранилища, отстучали колеса по стыкам плотины водосброса возле Тлюстенхабля… Вот и Саратовская, еще не сметенная свирепым ураганом ударной волны.
Впереди — горы.
Еще немного, и вашим взорам должно открыться Черное море! Ну же!
Открываем глаза.
Нет ничего этого…
Забудьте. Не в этой жизни и не на этой планете.
Элементы остались, но они уже не связаны друг с другом. Отмирают связи.
— Вот туточки, командир, — скомандовал Чуприн.
«Егерь» повернул налево, проехал по мосту через реку Псекупс и покатился по дачным окраинам Горячего Ключа.
— Улица Хадыженская, — обрадовался Григорий Петрович, — по ней и ехай до самого конца, там дорожка наша и начнется.
Население и здесь имеется, движуха заметна лишь по правой стороне, ближе к центру городка. Люди работают во дворах, проходящей мимо машины не опасаются. Жаль, что времени нет, было бы интересно заехать, ознакомиться с обстановкой. По мере того как мы продвигались по центральной улочке района на выезд, пустых домов становилось все больше и больше. Первое впечатление таково — всеобщее запустение. И это не последствия катастрофы: хорошо видно, что упадок начался гораздо раньше.
Дорога на Кутаис выглядела как два желтых следа почти не набитой колеи среди короткой зеленой травы. Видно, что ездят здесь
— Заброшенные дачи, — прокомментировал дед появление группы убитых строений. — Не хотели местные люди жить в таких условиях, лучшего желали. Ну, чтобы вода была, газ… Вот и бросали жилье в таких местах. Не то уже время, чтобы воду в ведрах таскать.
— Самое то, — возразил ему Гоблин.
— Сейчас? Это да.
Удивительное дело! Уверен, что буквально в десятке километров отсюда стоят ряды свежепостроенных коттеджей ценой в парочку миллионов, которые за пару лет до катастрофы купили жители Севера и средней полосы, всю жизнь собиравшие деньги на домик в причерноморской деревне! Мы наивно считали, что собственный дом в этих краях стоит безумно дорого. Этим пользовались застройщики, возводя все новые и новые поселки простеньких коттеджей на продажу. И никто не задумывался над тем фактом, что совсем рядом есть прорва фактически брошенных домов, которые можно приобрести за копейки, если так уж жмет ковыряться именно в краснодарской земле с наивными мечтаниями: каждые выходные я непременно буду выезжать с семьей на золотистые пляжи Анапы. В результате такой политики в крае понастроили уйму жилья, имея немалое количество брошенного либо запущенного до скотского состояния. В общем-то причина возникновения феномена понятна: на обустройстве трубо- и газопроводов к старым деревням администрация денег не заработает, на этом никто не откатит.
А на рядах продажных квазибунгало откатит.
То и дело по сторонам от трассы попадались брошенные ржавые будки непонятного назначения, металлические опоры без проводов, куски бетонных свай.
— Костян, притормози, прикину, — попросил Сомов.
Чуть высунувшись в форточку, я с любопытством смотрел, как присевший у колеи Гоблин разглядывает следы на земле.
— Пару дней назад проезжали! — доложил он.
Ничто не учит так читать следы, как сталкерская работа на Платформе. В сводной группе сталкеров я всегда считался лучшим следопытом, однако сейчас и не подумаю проверять, Сомов — рейдер высшей категории, и этим все сказано.
— Причем на какой-то пузотерке ползли, резина малоразмерная! Вот этого я хрен когда вкурю, братва: а че не работать на подготовленной машине?
Через три минуты мы поехали дальше, и мои мысли переключились на другое.
Когда-то наш старый мудрый еврей Гольдбрейх рассказывал на посиделках в башне о клептоцивилизациях. Поднималась тема в порядке анализа вновь открытых анклавов: время было бурное, как раз тогда постоянно открывались все новые и новые горизонты, общины, тенденции… Клептоцивилизации — это когда все существование общины обеспечивается исключительно проеданием сворованного, найденного, отмародеренного. Когда все держится исключительно на внешнем ништяке. Сообщество после апокалипсиса ищет старое, ворует у предков или друг у друга, совершенно не собираясь что-либо производить самостоятельно, заново. Помню, как все сталкеры, особенно Серега Демченко, успели обидеться — ведь мы и есть охотники за ништяком, а он саблей по нервам! Дулись, пока Марк Львович не успокоил молодежь своевременными разъяснениями.
Да, сталкеры Замка Россия поначалу тоже искали исключительно прожорный ресурс. Так бы оно и продолжалось, ведь именно такой путь развития выбрали достаточно многие анклавы Земли-5.
Ситуацию резко переломил Сотников.
Потому что у него была Стратегия, не изменившаяся по сей день.
С тех пор находка штабеля металлопроката стала являться гораздо большей ценностью, чем гигантский амбар с тушенкой.
Именно тогда сталкеры начали заниматься по-настоящему нужной обществу работой: добывать не расходники, а средства производства.