Командировка
Шрифт:
Впервые за сорок лет Иван Григорьевич Коваль, профессор биологии, полковник Госбезопасности СССР и полковник американской армии, оказался в весьма щекотливом положении: имея в чикагском банке два миллиона долларов, сейчас рад был заполучить хотя бы десять миллионов карбованцев, то есть какую-то сотню долларов. Меньшая сумма его не устраивала. Впереди была зима: приличная куртка стоила семь миллионов карбованцев, ботинки – примерно столько же. Повезет, если Славко Тарасович устроит на работу. Газета «Всесвiтня Сiч» печатает объявления: требуются землекопы. На интеллигенцию спроса нет. Пригородный совхоз «Металлург» приглашает убирать свеклу, разумеется, голыми руками:
В Америке полковник Джон Смит за четыре дня зарабатывал пять тысяч долларов. В Прикордонном за пять тысяч долларов можно скупить половину городского рынка.
Такие подсчеты бывший советский разведчик называл потоком сознания. Уже не однажды он ловил себя на мысли, что лучшее место на земле, где легче всего идет поток сознания, – его родной город, да и все Приднепровье, в котором казацкий род Ковалей, деятельных и свободолюбивых, оставил о себе добрую славу. Еще недавно эту славу можно было доказать документами, но документы – экспонаты местного краеведческого музея – купил какой-то канадец и увез в Торонто.
Прерывая поток сознания, Иван Григорьевич невольно усмехнулся: американский миллионер мечтает о десяти миллионах в сотни раз обесцененных карбованцев. Объяви такое в Америке, вот будет сенсация! Но здесь, у себя на родине, уже не Смит, а Коваль бедствует, как большинство его соотечественников.
Иван Григорьевич догадывался, что ЦРУ его усиленно разыскивает. Ищет, вероятнее всего, на Лазурном Берегу Средиземного моря. По легенде, в детстве некоторое время маленький Смит жил в Ницце, у своего дедушки, родственника сахарного фабриканта Терещенко. Так что и по легенде получалось, у Джона Смита и среди украинцев были родственники.
Однажды об этом он проговорился нарочно – так было по сценарию Центра. Он сказал только Мэри, что, дескать, у него тоже знаменитая родня, и если доведется долго коротать старость, то только на Лазурном берегу.
За обустройством, за неотступными мыслями о поиске «тихого оружия», которое для Украины приготовили Соединенные Штаты, Иван Григорьевич все реже думал о Мэри. Мысль о жене была для него самой болезненной. Мэри нет. Умерла. В это верить не хотелось. И может быть, поэтому она приходила во сне. Но всякий раз, просыпаясь по утрам и глядя в окно на потухшие мартены, он пытался предугадать: к чему этот сон?
Был и такой. Уставший, он лег в свою холодную постель, а под одеялом – Мэри. У Мэри вместо ног – хвост, с каким рисуют русалок. «Я к тебе приплыла, только не убивай». Он явственно ощущал ее обнаженное тело – оно было ледяное, и ему стало зябко, сердце приостановилось, как перед прыжком в бездну.
Он вздрогнул. Открыл глаза. Рассветало. Из кухни сочился луковый запах жареной рыбы: это хозяйка готовила завтрак. Он понял, почему ему снилась холодная русалка: его нога застряла в чугунной секции отопительной батареи, пальцы свела судорога.
«А Мэри уже не приплывет», – подумал с горечью. Даже если, будь она жива, вздумала бы переплыть океан, то разве для того, чтобы попасть в Ниццу на старинное русское кладбище, где в свое время был похоронен Герцен и где, по легенде, могила полковника Джона Смита.
Иван Григорьевич знал, что его друзья, когда он после побега из Штатов находился в Аргентине, легендировали его смерть. В Ницце
Но в ЦРУ парни далеко не глупые. Вряд ли клюнули на мякину. Вот если им попадут в руки архивы КГБ, тогда станут они разыскивать полковника Смита не только на Лазурном Берегу, но и в провинциальном городе юга России.
Иван Григорьевич был уверен, что ЦРУ не успокоится, пока его не разыщет – живого или мертвого. В России он, пожалуй, один в полном объеме представлял, что такое «тихое оружие» и как оно будет применяться.
Он всегда помнил, что за ним, долгие годы работавшим в Пентагоне, сейчас охотятся повсюду. И тем не менее он по-детски наивно себя тешил: бог не выдаст – свинья не съест. Верил, что в родном городе среди своих людей он надежно огражден от роковых случайностей, уже как будто забыл, что его «засветили» не провокаторы, не перебежчики, а руководители государства, на которое он работал.
В своем родном городе он себя чувствовал в относительной безопасности. Он один знал о цели приезда в Прикордонный майора Пинта, технолога по применению «тихого оружия». Но как опытный разведчик, он также знал, что ему одному не обезвредить Пинта, в лучшем случае он сумеет предупредить соотечественников, кого именно им нужно опасаться.
И теперь он уже себя засветит, а засвеченный разведчик, если не сумеет вовремя исчезнуть, рискует головой. Владельцы чужих тайн долго не живут. Но бывает, обстоятельства заставляют жертвовать своей жизнью, чтоб чужую тайну знали все.
Когда-то курсант Коваль штудировал сборник примеров по агентурной разведке. Из этого сборника он узнал, как советский разведчик, забравшись в Альпы, весь день за две недели до начала войны открытым текстом передавал радиограмму: «Германия нападет на СССР 22 июня». Там, у передатчика, он и принял свою смерть. Мир ему поверил. Сейчас объяви, что Америка готовит истребление народов бывшего Советского Союза, все телецентры мира объявят тебя сумасшедшим.
И все же, о чем Ивану Григорьевичу хорошо было известно, один человек не убоялся предать огласке секретное решение конгресса США о сокращении населения России и бывших союзных республик на одну треть. Этим человеком был генерал Крючков. Но он не уточнил, где и как будет уничтожаться этот самый непокорный на земле народ. Интуиция подсказывала, что «тихое оружие» попытаются применить прежде всего в таких городах, как Прикордонный. Здесь заводы военно-промышленного комплекса уже остановлены, но еще живы люди, умеющие варить бронебойную сталь, снаряжать боеприпасы, которые при умелой их продаже могли озолотить страну не хуже, чем нефть озолотила Арабские Эмираты. Эти люди генерировали идеи, о которых в Америке даже не догадывались, задолго до разрушения СССР они уже работали на двадцать первый век, надежно обеспечивая оборону.
Иван Григорьевич понимал, что для доказательства потребуются факты. Пока же он располагал одним: в Прикордонный прибыл человек из Пентагона. Он, несомненно, работает под «крышей» иностранной фирмы. С этим человеком мог встречаться мэр города. Но мэра напрямую не спросишь. Хоть он и твой школьный товарищ…
И все же…Иван Григорьевич ждал субботнего свидания, веря, что нужную информацию он выудит. Мэр должен знать, чем занимаются иностранцы в его городе.
Какую-то ясность мог внести инженер Забудский. Он тоже общается с иностранцами, часто, конечно, будучи под градусом. А с выпивохами толковать, тем более о вещах серьезных, – рискованно.