Командировка
Шрифт:
– Слушай, Андрей, а ты знаешь вообще уличные законы? Не удивляйся на мои слова. Я их тоже не знаю. Но тут случайно услышал от одного авторитета, так уж получилось, что с ним немного знаком, так вот он говорит – что такой синяк, как у тебя, без предъявы, имеет цену сейчас пятьдесят тысяч рублей. Так что ты теперь можешь потребовать с этих недоносков гораздо больше и вернуть ещё своё кольцо.
Андрей с безнадёгой махнул рукой и, взяв бутылку, сам разлил водку: – Да мы так растерялись, что даже номеров не записали. Где их теперь искать?
Прошло
– Боря, давай быстрей на центральное КПП. Все наши там собираются. Уроды приехали… – сказанул и умчался вниз. В принципе, мне разжёвывать и не надо было. Мгновенно одевшись, выхватил из-за двери тяжеленный, берёзовый черенок от пожарной лопаты, который стоял на всякий случай за дверью и помчался на центральное КПП городка. Здесь уже было семеро наших, которые тут же ввели меня в курс дела.
– Пришли сейчас к Генке эти чмыри и сказали, что тех денег мало. Давай ещё столько же. Генка извернулся: говорит, сейчас нету, а через тридцать минут на КПП принесёт. Вот и собираемся.
– Не понял, а откуда они Генкин адрес узнали?
– Да он ещё тогда, растерялся и сказал свой адрес.
– Блин, дурак…
Через пять минут появились Андрей и с виноватым видом Генка, которого все разом дружно обругали. А ещё через десять минут подъехали и вымогатели. Держались они уверенно и их совсем не смутил перевес сил.
Ткнули Андрея и Генку пальцем в грудь и сказали: – Значит, так командиры. Денег вы заплатили мало и через три дня оба приносите сюда. На ваше сраное КПП, каждый, по тридцать тысяч рублей. Понятно?
Драться бы дрался, но лезть в первые ряды из-за того, что мои товарищи непростительно растерялись и не ответили несколькими ударами в ответ, не собирался. Но развязный и уверенный тон ублюдков, которые посчитали себя хозяевами города, заставили меня забыть благие намерения и я выскочил вперёд.
– А теперь послушайте вы – уроды. За синяк без предъявы через три дня, сюда, оба приносите по пятьдесят тысяч. Понятно?
– А ты, капитан, чего чирикаешь? Ты тоже хочешь деньги принести? Всё… время когда вы перцовали закончилось, так что сиди и не вякай, не с тобой пока разбираются.
Градус разборок повышался и наглецы почуяв, что им могут сейчас очень качественно настучать по роже, быстро завернули разговор: – Хорошо, всё понятно – не договорились. Ладно, через три дня, в двадцать часов забиваем здесь стрелу. Принесёте деньги – может разойдёмся по миру. Не принесёте – включим счётчик.
Наглецы сели в машину и быстро уехали, а мы остались у ворот КПП, горячо обсуждая сложившуюся ситуацию. Запоздало пожалели, что не записали номера автомобиля, чтобы вычислить – Кто есть кто и кто за ними стоит? После недолгих рассуждений решили: вполне возможно, что на стрелку они приедут кодлой – поэтому, на стрелку идём все вместе. Ещё других офицеров полка подобьём.
Через три дня, в девятнадцать пятьдесят у ворот КПП нас собралось всего человек восемь. Обещали прийти многие, но оказались здесь только мы. Правда, прослышав о разборках, подошло человек десять от 105 полка.
– А вы чего пришли? Это ж нашего полка касается.
– А чего? Сегодня мы вам поможем, завтра вы нам, – что ж в такое время они рассуждали здраво и у нас возникла надежда, что уж с восемнадцатью мужиками беспредельщики побоятся связываться.
Но когда на нескольких машинах подъехали бандюганы и из них вывалили громилы под два метра роста, надежда как-то сама собой утухла. Ребята были крепкие, держались независимо и в драке пожалуй тоже были не детьми. Мы хоть и численно их превышали, в качестве здоровья и силы явно уступали. Надежда ещё была на командира разведроты – Андрюша, как мы его звали. Рост два ноль пять, широченные плечи, ну а если он бил то так получалось, что тело попавшего под удар подбрасывало высоко в воздух, оно немыслимо складывалось пополам и летело довольно далеко…
Но Андрюши тоже что-то не было, хотя он твёрдо нас заверил – Буду…
От толпы криминальной пехоты вальяжно отделились инициаторы сего мероприятия и смело направились к нам.
– Ну что, командиры, бабки принесли? – С презрением и бесстрашно бросили нам вопрос парни, чувствуя за собой сильную поддержку.
– А ху-ху не хо-хо…? – Также нагло последовал ответ, чем немало озадачив противную сторону. Они просто были уверены, что увидев такую силу, мы пасанём и если даже мы и не принесли денег, то они нас запросто додавят. Но мы были настроены драться при любом раскладе и это выбивало вымогателей из колеи.
Парни загорячились, стали наезжать на нас, пугая дальнейшими разборками и обрисовывая наше мрачное, совсем недалёкое будущее – голые, нищие, без квартир и машин офицеры и такие же нищие и обездоленные члены семей. В обоюдной словесной перепалке были расставлены все точки, прозвучали слова взаимных оскорблений и перед воротами КПП повисла зловещая тишина. Жители городка, которые в этот момент оказались невольными свидетелями «Стрелки», испуганно шмыгали мимо нас, старательно отводя глаза от агрессивно настроенной толпы.
Что ж все слова были сказаны и теперь осталось только драться. Парни обернулись на свою силовую поддержку и те, бросив сигареты на снег, не торопясь, но с угрожающим видом направились в нашу сторону. Впереди пёр бычара: бритая рожа, покрытая устрашающими шрамами. Расстёгнутая на груди дорогая кожаная куртка, а на толстой шее непременный атрибут – толстенная золотая цепь. Сзади, ухмыляясь и предвкушая разгром офицерни двигались подельники, такие же уроды. Главное, что убивало нас, они ничего не боялись. Раньше, в нормальное советское время если офицера не дай бог где-то, кто-то избил, то делом об избиении занималась не ментовка, а Комитет Государственной Безопасности. И разбирались они быстро и круто. А сейчас государство нас бросило и мы должны были защищаться сами.