Командор навсегда
Шрифт:
– Эти муравьи живые или механизмы? Симбионты или нанороботы? – мне нужно было получить всю информацию, известную этому образованному банкиру.
– Я не знаю, – покачал он головой. – Слов таких не знаю… Но в наших книгах была фраза «они живые, но рукотворные, нет разума, нет воли, лишь приказ Цеса хранить жизнь и свет разума».
– Понятно, – я кивнул, – что с опытом применения зелья?
– Я читал про два использования. В первом случае мужчина, сын императора, умер. Во втором случае женщина выжила, но ребенок, которого она носила под сердцем, погиб. Аделаида не беременна? – Мот выжидательно посмотрел на меня.
– Да ну тебя в баню, Мот! – я заулыбался от того, что у Ади появились шансы. А то напугал меня сначала, мой в меру упитанный друг. Собака такая!
– Ну и хорошо, – покладисто кивнул банкир, считав мою реакцию, – хочешь в баню? Тут у нас есть подземный источник воды…
– Нет, это такая присказка, – прервал я его, – теперь ты рассказывай!
– Ну у нас все погано сложилось, – он отхлебнул свой чай, – войска отступили к крепости, но больно получили по хребту. Сначала вернулся Александр с остатками наших полков, за ним следом враг подошел к форту и тут открылось, что артиллерийский порох был заменен на нелепую смесь мела и угля. У меня оставались запасы, я их передал в войска, но ночью случился подрыв арсенала. Это явно была диверсия, но взрывника так и не поймали! Мы остались без дальнобойной артиллерии. Вражеская армия хозяйничала везде в провинции, но к стенам ближе, чем на дистанцию арбалетного выстрела, не подходила. Они легко захватили пристань и отрезали нас от снабжения по морю.
– А наш флот не пытался снять блокаду?
– Не было никакого нашего флота! – Мот сжал кулаки. – Торговые шхуны ушли на запад, никакой помощи от императора не пришло. А подлецы – императорские гвардейцы – на второй день после захвата порта подняли бунт. Сразу убили всех стражей и их семьи. Начали грабить поселок. Взяли в осаду губернаторский дворец и мой банк. Войска, верные Норсам, были в этот момент на стенах, защищали поселок от вражеских войск, которые, как назло, в этот день пошли на штурм.
Несколько сотен бойцов из резерва, оставшихся в военном городке, заняли выжидательную позицию. Типа – победит гвардия, будем с ними, победит губернатор – вернемся к нему. Когда с наскока взять штурмом нас с Александром не удалось, гвардейцы закатили пир, перепортили молодых девок, куражились по полной. Но, к нашему счастью, ночью к крепости прорвалась Аделаида с верными войсками! Она вошла через западные ворота, её предупредили о мятеже. Она напала на гвардейцев прямо под занавес их пира. Половину вырезала сразу. Остальных казнила утром, когда они протрезвели. Хоронить запретила, их телами кормили собак. Командиров резерва повесила в полдень на главной площади, собрав всех жителей поселка. Александр возражал, но она настояла, заявив, что это её пленники и ей решать. Потом Александр оправил всех ждунов-резервистов на штурм портовых равелинов, чтобы искупили трусость в настоящем бою. Они и искупили, но никто не выжил, потому что файцы пустили в бой свою кавалерию… Вот так и живем…
Грёбушки-воробушки! Ни фига себе новости. Наши войска, вместо борьбы с врагом, вырезали друг друга.
– Почему гвардия предала Норсов? Это же их лучшие войска!
– Ты не понимаешь?! – изумленно проговорил Мот. – Это элита, детишки знатных родов из столицы. Обучены они, конечно, отлично, но как человеки… люди… отборнейшая мразь. Они были верны своим семьям, потом императору, а вот Норсы для них – грязь, хозяева дешевых трактиров в бедных деревнях. Гвардейцев отправляли сюда, как в ссылку за прегрешения в столице. Когда на каторгу отправить нельзя, а наказать хоть как-то надо. Ну пусть на север едут, задницы морозить. Так им по возвращению в столицу еще и ордена давали... Империя у нас застыла в развитии, потому что элиты прогнили насквозь! Дак еще оказалось, что гвардейцы договорились с врагами, что их выпустят за щедрую плату, и они смогут уйти в Светлоград. Вот…
Выпалил это Мот на одном дыхании и осекся, сам напугавшись сказанного. Он внимательно смотрел на меня, пытаясь понять мою реакцию.
– Я бы тоже повесил… – я одобрительно кивнул Моту, – и собакам бы скормил. Бешеным!
– Потом нас каждый день штурмовали бандиты Кворума, – Мот пожал плечами, – а у нас только пара десятков охранников да боевая пятерка Семёна… Они разграбили персональные хранилища…
– Ё-маё! И мое тоже? – ситуация осложнялась, так как я надеялся на свитки с заклинаниями и модуль для взаимодействия с аватарами антов. Спрятал, называется, самое ценное в надежное место. Все как всегда, планы летят к чертям собачьим.
Мот увидел мое раздражение и участливо спросил:
– Там было что-то ценное?
– Да! – я начал распаляться. – Было! Кто, ты говоришь, его забрал?
– Криминальный кворум, это организация бандитов по всей империи, нашим филиалом управляет Сиплый Апрель. Но у них можно выкупить! – торопливо заговорил мой собеседник, которому, как я чувствовал, было стыдно, что он не смог сохранить мое имущество. – Раньше с Апрелем можно было иметь дело, для него главное – деньги…
– Нет, – я остановил банкира движением руки, – там были такие ценности, что он не будет торговаться!
– А что, если не секрет? – заинтересовался Мот. – Может быть, я смогу компенсировать?
Он выжидательно смотрел на меня, и я решился приоткрыть карты.
– А хранились там, Мот, уникальные вещи! Два свитка с псионическими заклинаниями 30 уровня и новый модуль коммуникации антов…
– Уронили девки наковальню!.. Прямо на хрен уронили!.. – изумленно произнес он и замолчал, переваривая новые вводные. Я увидел на его лице весь спектр эмоций – от искреннего удивления до горькой досады.
– Я и не знал, что у игрока начального уровня может быть что-то настолько ценное, – сокрушенно произнес банкир, и вот теперь я первый раз увидел его расстроенным, – я не смогу даже компенсировать тебе потерю... Весь этот банк стоит дешевле…
– Что с хранилищем Лионеллы? – перебил я его.
– Тоже разграбили, – Мот отвечал на автомате, полностью погрузившись в себя. Но раздумывал он недолго…
– Свитки им не нужны, они способны обучить только псионика, – он посмотрел на меня с опаской, – значит, правду про тебя говорят?
– Смотря что… Если ты спрашиваешь, псионик ли я, то да, псионик, – я нахмурился, – очень злой псионик, который хочет вернуть свое имущество.
Банкир кивал, на него было больно смотреть, видимо, совесть грызла за то, что не уберег ценности. А я хотел осмотреть свое хранилище: была небольшая надежда, что не всё нашли.
– Пойдем! – я встал и направился к стальным дверям.
– Куда?
– Осмотрим, что осталось.
Пока мы пробирались по длинным коридорам банка, Мот рассказывал мне, что с началом войны, Апреля, главу Криминального кворума, как будто подменили, из добропорядочного вора тот превратился в настоящего бандита, который по ночам буквально терроризировал население поселка. Стражи, пока еще были живы, бандитов «прессовали», а теперь за порядком следить стало некому, вот они и осмелели. А у Александра просто нет бойцов для формирования регулярной стражи – все, кто может держать оружие в руках, на стенах.