Командор навсегда
Шрифт:
«Я не знаю этого символа, хотя Светлов видел его в прошлой жизни, я об этом читала. Любое, я повторяю, любое оборудование антов с этим символом полезно против врага».
Лионелла вздохнула:
«И самое важное. Я не знаю, кто наш противник. Мы устранили уже нескольких игроков, которые воюют на стороне врага, но это ничего не дало. Или их гораздо… гораздо больше, чем мы первоначально оценивали, или мы совсем не понимаем, с кем воюем. Но мы точно знаем, что враг последовательно и методично уничтожает жизнь на планете руками самих людей. Войн без цели не бывает, а тут только такие и идут. Никакие рациональные аргументы не действуют. Люди убивают других людей из-за разницы в статусе, вероисповедании, в борьбе за ненужные ресурсы, из-за споров, обманов и еще тысячи разных поводов. Жизнь на планете идет по принципу: «Нет повода для ссоры».
Страшно, что земли, куда приходят файцы, являясь инструментом этой враждебной силы, неизбежно обезлюдевают. Это конкретный геноцид. И когда население в определенной провинции заканчивается, файцы идут дальше.
Если ты смотришь это сообщение, то, возможно, мы погибли в этой войне. Но теперь ты предупрежден, а, значит, у тебя есть шанс. Не потеряй его, может быть, ты последний посланник Вавилона. Нас стало меньше, и с каждым годом количество новичков уменьшается. Также, как и шансы на счастливый исход…
Прощай, не поминай лихом!».
Лионелла махнула рукой и выключила запись.
Я сидел потрясенный, наверное, минут сорок, пытаясь осознать, что рассказала псионесса, и это не укладывалось в моей голове. Я не понимал, где тут правда, а где – заблуждения. Прокручивал многократно в голове её слова. Так бы и сидел в гардеробной, если бы мне настойчиво не постучали. Причем, сразу с двух сторон: крепким кулаком в дверь и маленьким клювиком в стекло окна в спальне.
Сначала метнулся к окну, впустил Соню, которая рассержено произнесла свое традиционное:
– УУУФ! УУУФ!
К её лапке был привязан свиток письма, заляпанный кровью какого-то зверька, которого она по дороге схомячила.
– Соня, ё-маё! Письмо воняет! Что, нельзя было потерпеть?
– УУУФФФ!
– Да понимаю я, что вкуснятина с помойки! Но все же! – я сунул письмо в инвентарь и побежал отпирать дверь. Стук там стал еще настойчивее. За дверью оказалась Веселая Даша.
– Леонид, там нашего бойца на рынке почти убили! – выпалила она. – Марат с Майораном выехали на место. Поторопись!
Грёбушки-воробушки! Ни часа на отдых, всегда что-то случается! Даша принюхалась:
– Кажется, у тебя в номере кто-то сдох! – настороженно произнесла она после заминки.
– Остаешься за главную, – я застегнул доспехи и проверил оружие, – номер мой проверьте тщательно, обо всем подозрительном доложишь позже.
– Яр! – позвал волка и кинулся вниз по лестнице, на ходу крикнув Соне: – Помогай Даше! Ищите, кто тут навонял!
Дежурный подвел оседланного коня, и я рванул к рынку, золотой молнией метался впереди Яр, порыкивая на прохожих и прокладывая мне дорогу. Я заглянул в интерфейс – серьезные ранения были у Саур Рида, лейтенанта рирских гвардейцев, и рядового Дара, который вступил в гильдию еще в лагере беглецов. Если точнее, Дар был при смерти. Парень достойно выдержал многие битвы: и штурм Северной гавани, и захват флота, и абордаж, а сейчас в тылу получил смертельное ранение. Что за несправедливость творится!
Через несколько минут бешеной скачки мы с Яром оказались на торговой площади. Сейчас её с трудом можно было так назвать: половина шатров на площади сгорела, уцелевшие – пустовали, многие магазины стояли с заколоченными ставнями или были огорожены защитными баррикадами. Наши столпились у лавки алхимика.
– Что происходит? – я спешился и подошел к Майорану, он стоял около трупа, накрытого грязной тряпкой.
– Убит алхимик, ранены двое наших. Какие-то бандиты атаковали бойцов, когда они пытались спасти старика, которого забивала палками группа неизвестных.
Приподнял тряпку: действительно старик-алхимик, у которого я покупал зелья, был мертв. Насколько я помню, это единственный алхимик на рынке, теперь остались только военные лекари, но они гражданским ничего продавать не будут. Очень похоже на диверсию.
– Как наши подставились?
– Они же не атаковали, а старались отогнать хулиганов, даже оружие не доставали. Сообщники бандитов, вооруженные длинными ножами, напали со спины и, нанеся несколько ударов, сбежали. Марат опрашивает очевидцев.
Рирский лекарь пытался спасти обоих, теперь я смотрел на него через призму тех знаний, которые приоткрыла мне Лионелла. Я попробовал объяснить его манипуляции: целитель лечил не тело, он вливал в энергоструктуру раненых свою энергию, которая активировала восстанавливающие функции тела. А перевязки и прочая традиционная медицина в виде лекарств только облегчали симптомы и купировали последствия ранений, будь то потеря крови или инфекция.
Мы с Майораном молча смотрели за его манипуляциями: он то прикладывал руку ко лбу, то водил руками над ранами, то замирал неподвижно и, вероятно, восстанавливал свою потраченную энергию. Саур выжил, и группа гвардейцев, погрузив его на носилки, унесла в сторону нашей базы в гостинице. А вот молодой воин Дар умер, слишком правильные были удары бандитов: печень, легкое, шейная артерия. Били, понимая слабости брони, – в стык между передним и задним бронелистами стальной кирасы и в незащищенную шлемом шею.
Лекарь развел руками, он молчал, мы молчали. Подошел Марат:
– Наших людей атаковали боевики Криминального кворума…
– Casus belli, – задумчиво произнес я, во мне проснулась ярость, – нам объявили войну.
Мои собеседники ничего не поняли, но моим настроением прониклись.
– Когда объявить боевую тревогу? – только и спросил Марат.
– Немедленно! Зови командиров!
Я раздал приказы своим офицерам собирать войска и выдвигаться к резиденции Кворума. Марат прекрасно знал это место – большой дворец с колоннами по типу банка Мота, даже чуть больше, обнесенный со всех сторон каменной стеной в восемь метров высотой. В заборе было трое ворот: с севера, юга и запада. Располагался дворец в районе северо-западного луча крепости-звезды. Причем очень близко к стене, с которой должны быть прекрасно видны внутренний двор и само логово воров.
– Блокируйте все выходы из Кворума, – приказал я Марату, – подтащите пушки ко всем трем воротам. Запускать внутрь Кворума можете всех, выпускать – никого! При сопротивлении сначала стреляете, а потом спрашиваете о погоде.
– Чего? – удивился Марат.
– Сначала стрелять, потом говорить. А лучше вообще не говорить! Баррикады стройте для круговой обороны. Мы не знаем, сколько их людей прячется в поселке. Нашу базу охранять усиленными дозорами. Никаких переговоров, все переговоры буду вести я.