Командор
Шрифт:
На море опасность приходит издалека, её видно в подзорную трубу, будь то рифы или неприятельский корабль. А вот в лесу…
Тут ты один на один с природой, враг способен подкрасться вплотную и оказаться так близко, что ты ощутишь его дыхание.
Темнота скрывает тебя от недоброго взгляда, так ведь и у противника твоего — ночь.
Кто первый из вас увидит цель, кто изготовится к прыжку или удару, опережая другого, тот и выйдет победителем.
А «другой» отправится в Места Вечной Охоты…
Послышался шорох, и Олег мягко, опираясь на руки и пальцы ног, сместился в сторону.
— Капитан…
— Я здесь, Кэриб. Ложись.
— Ага…
Сухов, ступая по камням, сошёл к реке и омыл лицо.
Освежился, и сразу в голове прояснилось.
Одно было хорошо в семнадцатом столетии — чистота вод и воздуха.
Последний был до того прозрачен, что даже в безлунную ночь хватало света звёзд — смутно, но видно.
А воду можно было спокойно черпать из реки и пить.
Хотя всё же лучше родник поискать. Надёжней как-то…
Олег осторожно привалился спиною к скале.
Да нет, не холодил камень, нагрелся за день и отдаёт тепло.
Вот и славно… А это кто? Точно не индеец…
— Витька, ты?
— Я, конечно же…
— Чего не спишь?
— Да не спится чего-то…
Акимов шагнул, вытягивая руку, коснулся скалы и присел на травку. Долго молчал, а потом сказал глуховато:
— Это я виноват, конечно же, что Галя пропала…
— Здра-асте, приехали! Ты-то здесь с какого боку?
— Я должен был её защитить! И не смог…
— Вить, промыть бы тебе мозги хорошенько, вот только не знаю как. Пойми, мы почти не в силах спасти своих любимых. Я тебя прекрасно понимаю и, случись что с Алёной, точно так же буду казниться да терзаться. Но ты же учёный, где твоя логика? Как бы ты смог уберечь Гли-Гли? Это самое… Вот представь себе, что ты владеешь замком и, дабы защитить жену, прячешь её в подземелье, в каменном мешке. Надёжно, да? А тут — раз! — и землетрясение. И что ты будешь делать, когда супругу завалит камнями? Тут уж исключительно твоя вина!
— Да нет, я понимаю, конечно же… Но всё равно…
Ведя беседу, Олег продолжал чутко прислушиваться да приглядываться.
— Надо, Витька, быть немного фаталистом, — сказал он, обшаривая взглядом реку. — Вон как наш осман. Шекер-ага всегда безмятежен. Чуть что — «кисмет»! Это по-турецки «судьба» значит. Убили друга? Кисмет. А вот ты уцелел! Кисмет. Стало быть, Фортунка, зараза этакая, повернулась к приятелю твоему задницей, а тебе личико открыла. Повезло. Судьба!
— Если Галю убьют, я… Я не знаю, что сделаю!
— Вить, — серьёзно сказал Сухов, — если бы этот чёртов оборотень хотел убить твою женщину, он бы сделал это сразу. Но зачем ему кровь Гли-Гли? Если хочешь знать, то вина за похищение твоей жены полностью лежит на мне.
— Привет! Ты-то здесь при чём?
— Привет, Витя. Если бы ты не увлекался так страданиями, а поразмыслил, то пришёл бы точно к таким же выводам. Ему нужен я, Витька! Этот Албертус, который Альберт и так далее, столько тут корпел, столько сил вложил, дабы его боялись и уважали, чуть ли не на всём Восточном побережье, и вдруг является какой-то пират и на всех его трудах ставит большой жирный крест!
В принципе, всё ещё поправимо, если Хорну-Хоорну-Горну-Корону удастся меня уничтожить. Не лично Олегара де Монтиньи, а Капитана Эша.
— А это что, разные люди?
Сухов сначала прислушался, различая ночные шорохи, потом кивнул.
— А вот представь себе! Олегар — это всего лишь провинциальный выскочка, мушкетёр и дуэлянт. А Капитан Эш — это имя. Тут не просто человек, а целая команда! И самая сладкая мечта у Альберта, нашего Горна, — это потопить оба галеона, а всех корсаров либо на каторгу отправить, либо повесить. И, пока эта мечта не сбудется, покоя «святому оборотню» не видать.
— Так, а зачем же тогда Галю было похищать?
— А кого ещё? Меня? Это хлопотно. А так он и меня заполучит, и ещё целый отряд в придачу. «Чернецы» его — это так, шестёрки, а не бойцы. А вот ирокезы — совсем другое дело. Не убьёт Горн твою Галю. Да и я ему живьём нужен — как ключик к нашим сундукам хотя бы. Горну нужно меня заполучить, сломать — и пользоваться. Чтобы я, скажем, отдал ребятам на «Фениксе» иудин приказ. Пойдут они, ради моего спасения, на ту же Эспаньолу, а там их уже будут ждать. Корабли на дно, команду — на виселицы…
— Чтобы ты отдал такой приказ…
— Не веришь? Правильно делаешь. Но Горн-то по себе о людях судит. Так что пусть помечтает, как мной манипулировать станет…
— Рациональное зерно в ваших рассуждениях, командор, присутствует, конечно же, но… Согласись, что мы не знаем точно, что Горн задумал. Твоя версия логична, но ведь возможны варианты…
— Вывод какой, знаешь? Иди спи и не парься!
Проводив взглядом смутно видневшуюся фигуру
Акимова, Сухов кивнул своим мыслям. Утро вечера мудренее…
Глава 5, в которой Олег встаёт на тропу войны
Гли-Гли покачивалась верхом на коне, но править этим удивительным животным не могла — её руки были привязаны к луке седла, а сама лошадь шла в поводу за вороным мустангом.
За сто с лишним лет испанского владычества хватало конкистадоров, «поймавших» стрелу или томагавк.
Их оседланные лошади долго мыкались, пока, наконец, не лопались подпруги, и пустые сёдла не слетали в траву.