Комарра. Гражданская кампания. Подарки к Зимнепразднику. Дипломатическая неприкосновенность (Тетрология)
Шрифт:
Глаза Майлза расширились, и он затаил дыхание, предвкушая…
– Она?
– Эта сучка из ада! Или с Барраяра, что почти одно и то же. Госпожа Форсуассон.
– Потрясающе. – Теперь становились понятными некоторые странности в поведении и ответах комаррцев во время переговоров. – Хм… И каким образом?
Все три комаррца заговорили разом, что вылилось в поток фраз примерно следующего содержания:
«Если бы госпожа Радоваш не выпустила ее… если бы ты не позволил госпоже Радоваш выпустить ее… откуда я мог знать? Старая леди показалась мне больной… Она и сейчас так
Из чего Майлз постепенно восстановил ход событий и получил самую знаменательную картинку дня. Да что там дня – года! Вообще-то за несколько лет, ежели подумать.
Я влюблен. Я влюблен. Прежде я лишь думал, что влюблен. А теперь действительно влюбился. Я должен, должен, должен заполучить эту женщину! Моя, моя, моя. Леди Катриона-Найла Форвейн-Форсуассон-Форкосиган! Да!
Она тут не оставила никаких дел для Имперской безопасности и Имперских Аудиторов, кроме как собрать осколки. Майлзу хотелось кататься по полу и выть от радости, что было бы с его стороны в нынешних обстоятельствах очень не дипломатично. Так что он сохранил невозмутимость, этакую сдержанность. В любом случае он сомневался, что комаррцы способны оценить всю прелесть ситуации.
– Когда мы ее там заперли, я приказал замуровать дверь, – мрачно сообщил Судха. – Я не мог ей позволить обставить нас в третий раз.
– Третий раз? – спросил Майлз. – Если это был второй, то что же она сделала в первый?
– Когда этот придурок Ароцци приволок ее сюда, она чуть было сразу не сорвала нам все дело, нажав сигнал пожарной тревоги!
Майлз глянул на рукоятку сигнала:
– И что произошло потом?
– На нас обрушился станционный аварийный контроль. Я уж думал, что никогда от них не отделаюсь.
– Ага. Понятно. – Любопытно. Форгир об этом эпизоде не упоминал. Ладно, с этим позже. – Вы хотите сказать, что мы пять часов зря из кожи вон лезли, чтобы эвакуировать станцию?
Судха мрачно улыбнулся:
– Вы ищете у меня сочувствия, барраярец?
– Хе. Не важно.
Большую часть пленников уже увели. Майлз жестом приказал Судху пока придержать.
– Момент истины, Судха. Вы заминировали эту штуковину?
– Есть взрывное устройство на внешней двери. Отсюда оно не взорвется.
С железным самообладанием Майлз наблюдал, как техники СБ режут металлический прут. Наконец тот со звоном упал на пол. Майлз на мгновение в ужасе замер.
– Чего вы ждете? – поинтересовался Судха.
– Просто раздумываю о глубине ваших политических убеждений. Предположим, эта штука запускает взрывное устройство, и в самом конце наша добыча от нас ускользает?
– Сейчас? Зачем? Все ведь уже закончено, – недоуменно произнес Судха.
– Месть. Манипулирование. Может, вы намереваетесь вывести меня из себя, чтобы спровоцировать повтор Солстисской Бойни, хоть и в меньших масштабах. Пропагандистский трюк. Все
– У вас действительно извращенный ум, лорд Форкосиган, – покачал головой Судха. – Это у вас наследственное или благоприобретенное?
– И то, и другое, – вздохнул Майлз. Немного подумав, он жестом приказал охранникам увести Судху.
После разрешающего кивка Имперского Аудитора техник нажал на дверную панель. Внутренняя дверь скрипнула и застряла на полпути. Майлз тихонько отжал ее сапогом, и она открылась.
Катриона стояла между дверью и госпожой Фортиц, которая сидела на полу в накинутом на болеро пиджаке племянницы. Лицо Катрионы было все в ссадинах, волосы растрепались. Со стиснутыми кулаками она выглядела очень решительной и в то же время притягательной, с личной точки зрения Майлза. Широко улыбаясь, он протянул руки и вошел внутрь.
Катриона одарила его сердитым взглядом:
– Давно пора! – и прошла мимо, бормоча под нос: – Эти мужчины!..
Несколько оторопев, Майлз все же сумел превратить вытянутые было руки в почтительный поклон госпоже Фортиц.
– Госпожа доктор Фортиц! С вами все в порядке?
– О, привет, Майлз! – Она моргнула. Лицо ее было пепельно-серым, и она явно продрогла до костей. – Бывало и получше, но я переживу, надо полагать.
– Вас ждет воздушная платформа. Эти решительные парни вам помогут.
– Ой, спасибо, милый.
Майлз жестом велел техникам подойти. Госпожа профессор казалась очень довольной, когда ее уложили на платформу и накрыли теплыми одеялами. Беглый медицинский осмотр и небольшой спор завершились инъекцией половины дозы синергина, а не четырех. Платформа поднялась в воздух.
– Профессор скоро будет, – заверил госпожу Фортиц Майлз. – Вообще-то он прибудет задолго до того, как вас выпустят из станционного медпункта. Я прослежу, чтобы его сразу же препроводили к вам.
– Я очень рада. – Госпожа Фортиц жестом велела ему приблизиться. Когда он наклонился, она схватила его за ухо и поцеловала в щеку. – Катриона была просто великолепна! – шепнула она.
– Знаю! – прошептал он в ответ. Его глаза смеялись, и она улыбнулась тоже.
Майлз выпрямился, отойдя от платформы, встал рядом с Катрионой, надеясь, что пример тети вдохновит ее… Ну, он бы не отказался от некоторого проявления благодарности за спасение…
– Кажется, вы не удивлены моим появлением, – пробормотал он.
Платформа поплыла прочь в сопровождении медика, а Майлз с Катрионой пошли следом. Технари Имперской безопасности вежливо ждали, пока они освободят площадку, чтобы обезвредить взрывное устройство.
Катриона убрала за ухо прядь волос едва заметно дрожащей рукой. На руках тоже алели ссадины. При виде них Майлз нахмурился.
– Я знала, что это, должно быть, наши, – просто ответила она. – Иначе открылась бы другая дверь.
– Э-э-э. Верно. – Она три часа обдумывала эту возможность. – Мой скоростной курьер оказался слишком медленным.