Комбат. Исходный код денег
Шрифт:
Там Григорьев не стал запираться, а рассказал все как было. Лейтенант, занявшийся его делом, устало захлопнул папку. Все ясно, студент крепко влип. Хотя если он действительно оборонялся, то с учетом чистой биографии парень наверняка избежит тюремных университетов. Но и со своими университетами распростится наверняка. А пока, так как он не представляет социальной опасности, можно под расписку отправить его домой. Лейтенант не знал, что несколькими минутами ранее на столе начальника отделения зазвонил телефон. Выслушав, начальник посидел немного в задумчивости, словно давая своему подчиненному время разобраться с задержанным и отпустить его домой, после чего встал и направился в кабинет, где лейтенант почти
– В «обезьянник» его!
Из «обезьянника», или, говоря официальным языком, КПЗ, Игоря через сутки переправили в СИЗО.
В камере, куда определили Григорьева, находилось всего три человека. Один из них, выглядевший значительно старше других, вежливо спросил:
– За что тебя, милок, сцапали? Только не ври, а то сильно пожалеешь.
– Руку сломал одному уроду.
– Руку сломал? По пьяни или из-за девки поцапались?
– Вроде и то и другое, а если разобраться, то и ни то, и ни другое.
– Темнишь ты, милок, или разговаривать с нами брезгуешь, – в мягком, словно войлок, голосе мужчины едва заметно прорезались угрожающие интонации.
– Ничего я не темню. Просто я перед танцами выпил полбутылки легкого вина. Разве это пьянь? И заступился я за чужую девушку. Противно было смотреть, как один вахлак ее за попку тискает. И ей самой это не нравилось.
– А ты заступился, не побоялся схлопотать по физиономии.
– Я немного спортом занимался, умею постоять за себя.
Фраза была довольно обтекаемой, поскольку газетчики успели доходчиво описать нравы уголовников. Воры старой формации при любой возможности сбивали спесь с крутых спортсменов, при этом слабые новички мгновенно оказывались в самом низу тюремной иерархии. Вот Игорь и выбрал золотую середину. Он не крутой спортсмен, но при необходимости может дать сдачи.
– Ладно, садись пока, будем разбираться, что ты за человек.
Григорьев в свою очередь тоже разбирался в соседях. Старший мужчина, казавшийся юному Игорю почти стариком, которого звали Фролом, был вожаком троицы, хотя двое остальных были явно сильнее, а один из них, судя по одежде и массивному золотому перстню, богаче Фрола. Но Фрол, как впоследствии растолковали Григорьеву, являлся уркой старого закала и знал людей, о которых двое его сокамерников говорили с оттенком уважительности и страха. Фрол был вором в широком понимании этого слова, то есть занимался традиционными криминальными промыслами, игнорируя преступный бизнес, на котором поднимались бандиты новой волны. А начинал он вором-домушником, и мало людей могли посоперничать с ним в умении тихо и быстро открыть самый хитроумный замок, найти в большой квартире потайные места, где хозяева держали свои ценности. Фрол держался вроде тихо, но у сокамерников даже мыслей не возникало ему возразить или задавать вопросы, способные вызвать у вора раздражение. Поэтому оставалось тайной за семью печатями, за какие грехи Фрол угодил в КПЗ, хотя сам он имел о грехах сокамерников точную информацию. Приходила она с посылками, которые у Фрола оставались нетронутыми, тогда как передачи Игоря тщательно досматривались.
Вскоре Фрол, какое-то время державшийся с Григорьевым настороженно, довольно сообщил:
– Молодец, Игореха, выложил все как на духу. А то попадаются сучьи потроха, виляют, как бобики, хвостом, а когда их расколешь, готовы слизнями ползать перед тобой.
Но в основном трое задержанных относились к Игорю холодно, давая понять, что он здесь человек случайный, попавшийся исключительно по собственной глупости, тогда как они сознательно выбрали криминальную стезю и собираются прошагать ее до конца. А Игорь соскочит, не тот у него характер, чтобы строить
– Ты про автомобильную сигнализацию знаешь?
– Кое-что слышал.
В то время различные устройства, предохранявшие автомобиль от угона, только начали появляться в стране и устанавливались главным образом на дорогие иномарки.
– А можешь сделать штуку, которая бы отрубала сигнализацию?
– Не знаю. Сначала надо разобраться с принципом работы сигнализации, тогда скажу наверняка. Но скорее всего, сумею.
– Это хорошо. Повезло нам, что сейчас суды завалены работой, и рассмотрение твоего дела затягивается.
– Почему? – удивился Григорьев.
– Отмажем тебя. Иначе тебе конкретный срок корячится.
Гусь был прав. Дело, поначалу грозившее Игорю условным наказанием, принимало совсем худой оборот. Его буквально вывернули наизнанку, преподнесли так, будто Григорьев сам затеял ссору с Артуром и умышленно сломал ему руку. Трое ребят, курившие под лестницей и наблюдавшие за дракой, дружно подтвердили выдумку Артура. Его отец сумел надавить на нужные рычаги, стремясь засадить обидчика сына в тюрьму. И у него это замечательно получалось.
К тому же странную позицию заняла Лариса. Она вела себя так, будто все происшедшее ее абсолютно не касалось. А ведь могла рассказать следователям о наглом поведении Артура и о том, что именно он был инициатором драки. Хотя нет, не могла. Ее богатенький родитель доходчиво объяснил дочурке, насколько прочно его деловые успехи связаны с хорошим отношением людей во властных кабинетах. А затем на всякий случай пригрозил, что лишит Ларису денежных вливаний, если та вздумает заступиться за Григорьева.
Юдиной в наследство от отца досталась редкая рассудительность. Она здраво просчитала ситуацию. Конечно, с милым рай и в шалаше. Но если милый, что скорее всего, уйдет к своей подружке, то она останется одна в шалаше, который покажется ей адом. Все же чувства, которые Лариса испытывала к Григорьеву, не позволили ей без зазрения совести оболгать Игоря. Она сделала вид, будто не имеет никакого отношения к случившемуся. Такая ее позиция вполне устроила отца Артура. У него было трое свидетелей, единодушно называвших Григорьева зачинщиком драки.
Ситуация для следователя выглядела более чем очевидной. Подвыпивший дебошир, бывший самбист, набросился на беззащитного молодого человека и нанес ему увечье. Какие у Григорьева имелись причины для драки с Артуром? А никаких, обычный пьяный кураж, желание утвердить себя, избив более слабого человека. Ничего из ряда вон выходящего, такое случается почти ежедневно.
Однако на силу официальную нашлась другая сила, криминальная. К одному из свидетелей, утверждавших, будто драку затеял Игорь, подошли двое мужчин весьма характерной наружности. Да и манеры их убедительно свидетельствовали о том, что они представляют вовсе не клуб англицких джентльменов. Общую картину гармонично завершали татуировки, видневшиеся на руках обоих.