Комбриг из будущего. Остановить Панцерваффе!
Шрифт:
Бум-м-м! – танк снова качается, но куда слабее. Отдача швыряет казенник назад, лязгнув об отражатель, улетает в мешок стреляная гильза. В ноздри бьет резкий запах сгоревшего кордита. Башнер выдергивает из хомутиков новый унитар. Взрыв! Есть, попал! Отлетает куда-то в сторону покореженный, изодранный осколками щит; увенчанный грибом двухкамерного пламегасителя ствол описывает дугу, замирая почти вертикально. Капонир затягивает пылью и дымом, толком ничего не разглядишь, но Сергей и без того понимает, что из обслуги никто не уцелел. Не дожидаясь команды, понимающий, что к чему, Цыганков трогает боевую машину с места, двигаясь змейкой.
Так, ладно, с пушкой разобрались. Но какая ж сука с левого фланга-то лупит?! И где, спрашивается, наши легкие, мать их, танки? Чего тормозят-то? Приказ пропустили? Глупости, как его пропустишь, если атака уже несколько минут как в полном разгаре? Такую движуху не то что с километра – с орбиты видно. Кобрин вертит перископом, вжимая окровавленный лоб в резину, – нужно бы выдернуть осколок, да времени нет.
Ага, начали наконец: второй и третий батальоны начинают атаку, растянувшись широким фронтом. Впереди быстроходные «БТ», следом – «двадцать шестые». Лупят осколочно-фугасными с коротких остановок, отчего немецкие позиции потихоньку затягивает дымом и пылью. Снарядики, конечно, отнюдь не гаубичного калибра, примерно соответствуют пятидесятимиллиметровому миномету, но при подобной плотности огня – сущий артобстрел.
Звука взрыва Кобрин по понятной причине не слышит, но прекрасно видит результат: одной из идущих в первой волне атаки «бэтэшек» сносит башню. Овальная железяка плюхается кверху погоном в нескольких метрах, и боевая машина превращается в высоченный огненный факел: бензин – не солярка, от одной искры вспыхивает. Еще буквально десяток секунд – и горят уже три танка. Нет, уже четыре… С-суки! Да где ж вы, где?!
Да, собственно, вот где… заметивший боковым зрением подозрительное движение, Сергей подворачивает панораму. Ну, конечно, как он и боялся. И разведка их, разумеется, благополучно прошляпила. Маскироваться фрицы умеют, нужно признать. Приземистая угловатая самоходка неторопливо выползает задом из накрытого масксетью капонира; в двух десятках метров – еще две. Первая «StuG-III» останавливается, и спустя несколько секунд короткий «окурок» семидесятипятимиллиметровой пушки окутывается всполохом выстрела, стоившего бригаде еще одного легкого танка. Ну да, окурок-то он окурок, вот только в лоб любой легкий танк возьмет даже с предельной дистанции. При должном везении и «тридцатьчетверку» может подбить, в борт, разумеется, что панцерманы и доказали. А вот «КВ» короткоствольной «KwK 37 L/24» однозначно не по зубам ни в лобовой, ни в боковой проекции. У нее даже со ста метров – по меркам танкового боя, считай, в упор – бронепробиваемость меньше сорока миллиметров. Разве что кумулятивным, хотя тоже далеко не факт.
Опасность замечают и другие танки батальона, – и ближайшая к мосту самоходка взрывается, получив в борт сразу две болванки. Взлетают вышибленные ударной волной люки; боевая рубка раскрывается сюрреалистическим бутоном из вывороченных наружу бронелистов: влепили прямиком в боеукладку. Второй САУ разбивают ходовую – Сергей видит, как сползает, скручиваясь перед катками причудливой змеей, гусеница, и обреченная «Штуга» застывает на месте. Бум! Над приземистым угловатым корпусом вспухает дымный султан. Взрыва нет, но и наружу никто не лезет. Все, отвоевалась.
Кто упокоил третью «Штурмгешютц», выбросившую в утреннее небо столб черного дыма, Кобрин уже не видел, вернувшись к командованию танком. Но сожгли самоходку быстро, и минуты не прошло – уж больно велик был перевес в силах. Дорога к мосту оказалась расчищена.
Линию немецких траншей прошли с ходу, останавливаясь лишь для того, чтобы подавить замеченные пулеметные гнезда, укрепленные шпалами и рельсами. Пару минут спустя в окопы посыпалась нагнавшая вырвавшиеся вперед танки пехота. Деморализованные артобстрелом и танковой атакой гитлеровцы тем не менее сопротивлялись отчаянно, но устоять в рукопашной против разгоряченных боем и гибелью товарищей красноармейцев шансов у них не было. Завершившие фланговый маневр легкие танки первыми добрались до моста, сметя огнем последнюю линию обороны – несколько пулеметных точек, укрепленных мешками с песком и штабелями шпал.
Прикинув диспозицию, Кобрин оставил второй батальон, понесший от огня «StuG» наибольшие потери, охранять переправу и зачищать захваченные позиции, а третий вместе с оставшимися на ходу «КВ» и всеми «тридцатьчетверками» развернул в сторону станции. Сейчас главное, не снизить темп, не дать фрицам опомниться. Станцию, будь она хоть трижды разбомбленная, нужно брать с наскока, а то у него та самая отмеченная разведкой «подозрительная активность» из башки не идет. Да и фрицевским танкам уж пора бы появиться – в то, что у них всего три самоходки было, как-то слабо верится. В смысле, совсем не верится. А где их укрыть? Правильно, только там, благо мест среди руин хватит на добрый полк… Ну, положим, насчет полка это он лишку хватил, но пару танковых рот – вполне. Опять же, если немцы все-таки вызовут авиаподдержку, лучше смешаться с противником, вряд ли «лаптежники» своих станут утюжить…
На миг неприятно кольнуло в груди навязчивое ощущение дежавю: а ведь нечто подобное в его жизни уже было! Вот только где и когда? «На Терре-3, где же еще», – услужливо подсказала память, и Сергей пару раз торопливо сморгнул, прогоняя не вовремя вставшие перед внутренним взором воспоминания. Ну да, разумеется. Перепаханный ударами штурмовиков пригородный промсектор, руины складов, погрузочно-разгрузочных терминалов и каких-то построек – и его рота, идущая в атаку при поддержке пяти танков. Три из которых оказываются уничтоженными вместе с экипажами в первые же минуты боя. И кружащие в поднебесье «Ми-50КА» огневой поддержки.
Похоже, даже очень похоже. Вот только роли, по воле судьбы и руководства «Тренажера», поменялись, и сейчас он не пехотинец, а вовсе даже наоборот, танкист. И самолеты, если прилетят, станут охотиться исключительно за его бойцами…
Глава 5
Окрестности Смоленска, железнодорожная станция N, август 1941 года
Первыми Кобрин снова послал «КВ» с десантом на броне – тяжелые танки, несмотря на две уничтоженные машины (танк с порванной «колотушкой» гусеницей он в потери не записывал, максимум за полчаса экипаж справится с ремонтом), зарекомендовали себя более чем хорошо. Оставалось надеяться, что у противника больше нет проклятых «Panzerabwehrkanone 38». Башенные же орудия немецких танков и САУ, как показала атака, им практически не опасны: разве что снова гусеницу разобьют или влупят метров со ста кумулятивным. Но на такую дистанцию еще подобраться нужно; да и вовсе не факт, что у фрицев имеются эти самые «Gr.38», способные прожигать до семи сантиметров брони. Следом, прикрывая «ворошиловых» с флангов, но вперед пока не вырываясь, шли обе роты средних танков, тоже с десантом.
Легкие танки заходили на территорию затянутой дымом станции двумя группами, третья рота вдоль разрушенных железнодорожных путей, первая и вторая – со стороны города. По замыслу комбата, быстроходные танки в любом случае опередят «коробочки» первого батальона и, ворвавшись с двух противоположных направлений, обеспечат окружение противника, буде такой обнаружится. Да и вообще, «БТ» и «двадцать шестым» всяко проще маневрировать между руинами, чем средним или тяжелым танкам. Броня у них, конечно, аховая, да и ходовую можно развалить простой связкой из нескольких осколочных гранат, но это уж проблема пехотного прикрытия – недаром же Кобрин придал им целую роту из числа тех, кто перед началом атаки форсировал болото. Промокли ребята, пока через трясину шли, – вот пускай и согреваются.
На господствующих над станцией высотах, которыми с некоторой натяжкой можно было назвать пару пологих холмов, изрезанных дождевыми промоинами и поросших поверху жиденьким кустарником, остались только минометчики и расчеты трех «сорокапяток», которые удалось протащить через трясину. Одну пушку то ли утопили с концами, то ли не сумели вытянуть вручную, когда всерьез завязла, – в подробности Кобрин не вдавался, не до того. Боеприпасов у артиллеристов, правда, с гулькин нос, только то, что на плечах пронесли, но минут на десять боя всяко хватит. Не столько, чтобы всерьез поддержать танковую атаку, сколько показать противнику, что какая-никакая огневая поддержка у русских тоже имеется…