Комдив

Берг Александр Анатольевич

— А что наша тяжёлая артиллерия, что авиация, они что, бездействуют?!

— Никак нет господин командующий. Наша артиллерия находится под постоянным огнём тяжёлой русской артиллерии, вместе с ней русские задействовали и свой флот, а авиация ведёт ожесточённые воздушные бои. Русские задействовав практически всё свою авиацию, не подпускают наши бомбардировщики к своим атакующим войскам. Редкие прорвавшиеся самолёты встречают сильным зенитным огнём, у них неожиданно оказалось очень много мобильных зенитных установок.

Фон Кюхлер мрачно молчал, новости были пренеприятнейшие, а главное он не знал, что ему делать. Своими действиями русские вывели из игры его тяжёлую артиллерию и авиацию, а полевая артиллерия и танки были малоэффективны против русских Ворошиловых, разумеется при их грамотном использовании, а то, что русскими командует грамотный и умелый командир он ни сколько не сомневался. Разведка уже доложила, что его войска атакует русская 5-ая ударная армия, которая перед этим прорвала блокаду Петербурга, своими действиями она явно показала, что воевать умеет. Вопрос сейчас был только один, как будут действовать русские дальше. То, что они пробьют коридор к своим войскам в Ораниенбауме, можно было не сомневаться, дело было только во времени, которое им для этого понадобится, а дальше, куда они ударят? То, что на этом всё закончится, как то не верилось. Пока же ему оставалось только ждать, как будут дальше действовать русские, да стараться не позволить им продвинуться дальше.

Следующий день, Ораниенбаумский плацдарм.

Вчера, после того, как мы соединились с войсками оборонявшими Ораниенбаумский плацдарм, я приказал нашим бойцам отдыхать,

вернее приказал генерал Севастьянов, он ни сколько не комплексовал, что выполнял мои распоряжения. Пока их товарищи воевали, повара сварили вкуснейший обед, на продуктах я не экономил, тем более, что мы захватили несколько немецких складов с продовольствием. Зная, как сейчас обстоит дело в Ленинграде с продуктами, я не надеялся на хорошее снабжение, даже с учётом того, что по пробитому нами коридору в осаждённый город двинулся плотный поток машин с продовольствием. За остаток вечера бойцы смогли отдохнуть и выспаться, так как отбой скомандовали в 8 часов вечера. Утром, после плотного завтрака, так как неизвестно, когда удастся пообедать, наша армия принялась за расширения пробитого к Ораниенбаума коридора. С одной стороны нормальных укреплений у немцев тут не было, раньше были не нужны, а за эту ночь построить просто не успели, а с другой стороны значительно расширилась длина атаки. Если раньше все наши силы были сконцентрированы максимум на фронте длиной в три километра, то теперь пришлось растянуть их на полтора десятка километров, так что общая мощь несколько снизилась. Кроме наших бойцов, в операции участвовали ещё выделенные Ленинградским фронтом две стрелковые дивизии, и один полк из Ораниенбаума, они правда двигались вторым эшелоном, проводя окончательную зачистку местности и отлавливая небольшие группы немцев, которые отбились от своих основных сил и по разным причинам не успели вовремя удрать. Из-за больших потерь в артиллерии, оказать сильное сопротивление нашим танкам и бронетранспортёрам немцы не смогли, хотя всё же умудрялись их подбивать. Общий победный настрой бойцов позволял им уверено идти вперёд, и от шапкозакидательства тут не было и следа. То, что немцы противник сильный и серьёзный все уже давно знали, но собственный боевой опыт, а также успехи в наступлении делали своё дело. Бойцы уверено теснили противника, при этом не подставляясь под ответные выстрелы. Наличие большого количества снайперов в дивизиях позволяло быстро и эффективно уничтожать немецких пулемётчиков, которые могли не только сдержать наше наступление, но и нанести нам большие потери. К вечеру мы смогли оттеснить немцев ещё почти на десяток километров, чего в принцип для нормального снабжения Ораниенбаума было достаточно. Вечером, когда мы достигли намеченного рубежа, наши части стали отходить к Ораниенбауму, а их место заняли две стрелковые дивизии Ленинградского фронта, которые к нам прикрепили. Весь день они шли во втором эшелоне, почти не вступая в бои с противником, если только не давили редкие небольшие группы отставших немцев и теперь они должны были занять временную оборону. Большое наличие техники позволило нам быстро вывести наши войска, так что ночевали мы уже в городе, хотя нормальных мест там практически не было, но благо, что уже считай настало лето, так что ночи стали тёплыми. Утром снова в бой и теперь приходилось опять проламывать немецкие укрепления, но самоходки под прикрытием КВ быстро их все подавили, и около полудня, преодолев немецкую линию обороны, мы двинулись вперёд. Оголив остальные участки фронта, Хозин выделил нам четыре пехотных дивизии, которые двигаясь за нами, занимали оборону по краям пробиваемого нами коридора. За день мы прошли с боями почти двадцать километров, танки стальным тараном сносили с нашего пути все немецкие части, и тут главное было не допустить, что бы немцы смогли фланговыми ударами перерезать пробитый нами коридор. С собой у нас был неприкосновенный запас на одну полную заправку всей техники и один боекомплект к ней, это как раз на случай, если противнику всё же удастся перерезать коридор. А так снабжение шло бесперебойно, правда приходилось делать приличный крюк для этого, но транспорта хватало. У немцев кстати тоже начались проблемы со снабжением, не желая терять трофеи, мои разведчики с диверсантами сосредоточились не на уничтожении немецких складов, а на прерывании снабжения. Они уничтожали многочисленные мосты и делали на дорогах засеки, что бы затруднить немцам продвижение, ещё одним способом был выстрел зажигательным патроном в бензобак переднего грузовика. Всё это сорвало немцам поставки топлива и боеприпасов в войска. На второй день нашего наступления продвинулись чуть меньше, примерно на полтора десятка километров, при этом несколько раз приходилось возвращать пару манёвренных групп из Т-34 и трофейных бронетранспортёров для ликвидации немецких попыток перерезать пробитый коридор. На третий день нашего наступления, после того, как немцы стянули к нам все свои силы, в наступление перешли силы Волховского фронта, в частности вторая ударная армия генерала Власова, который из-за моего вмешательства избежал пленения. За это время она тоже отдохнула, зализала раны, пополнилась и теперь двинулась вперёд. Немцы быстро сообразили, что им корячится котёл, пускай не такой большой, но вполне реальный, в котором они могли потерять все свои передовые части, которые осаждали Ленинград. Фон Кюхлер, когда увидел, чем может закончится наше наступление, хотел немедленно отвести свои войска, пока это ещё можно было сделать без особых проблем, но обожаемый фюрер, когда узнал об этом, устроил фон Кюхлеру истерику по телефону и в итоге в ультимативной форме запретил ему отводить свои войска от Петербурга. Когда через пару дней увидев критическое состояние на фронте он разрешил это, то было уже поздно. За неделю мы с двух сторон прошли чуть больше сотни километров и встретились в Сиверском, тем самым отрезав шесть немецких дивизий.

Теперь оставалось только их додавить, непрекращающиеся попытки немцев прорвать кольцо заставили меня половину своих сил выделить в манёвренные группы, которые, как пожарные команды ликвидировали немецкие попытки разорвать кольцо окружения. Честно говоря наших сил едва хватало на удержание позиций, и если на Южном направлении ьойцы Ленинградского и Волховского фронта всё глубже вгрызались в землю, строя оборону, то вот на Северном направлении мы давили изо всех сил, стараясь максимально расширить пробитый коридор. Если раньше в этой операции я старался не дробить свои силы, то теперь создав группы из танков и бронетранспортёров с пехотой, послал их кошмарить немцев. Их задачей было нанесение внезапных ударов по немецким войскам и оставшимся базам снабжения, сея панику у противника. Не заботясь о своих флангах и тыле, они в принципе повторяли немецкую тактику прошлого года, когда немцы точно также действовали в наших тылах. Прихватив с собой достаточно топлива и боеприпасов они могли несколько дней действовать полностью автономно, а учитывая достаточно небольшие расстояния, в случае проблем могли достаточно легко пробиться к своим практически на любом участке фронта. Немцы продержались еще чуть больше двух недель, и то под конец нам приходилось в основном вылавливать их оголодавшие группы, за это время на внешней стороне кольца наши войска выстроили крепкую оборону, в этом им сильно помогли Ленинградцы. Жданов оперативно организовал несколько строительных батальонов из жителей города и они вместе с нашими бойцами выстроили две линии полноценных полевых укреплений, которые укрепили неподвижными огневыми точками из трофейных немецких танков, которые подбили, но не уничтожили. В основном это были пулемётные огневые точки, так как снарядов к их орудиям было мало. Эти танки вкапывали в землю, предварительно слив с них всё топливо и масло, это что бы они не загорелись, а кроме того их башни усилили броневыми плитами, также усилив и крышу, тем самым сделав их более защищёнными. Такие огневые точки неплохо могли противостоять полевой артиллерии и миномётам противника. После того, как линия обороны была построена, Ленинградцы вернулись в родной город, а наши бойцы отошли, заняв в отстроенных укреплениях оборону. Эти укрепления строились в паре километров от передовой, так что далеко отходить не пришлось, но итак теперь фронт пролегал почти в полусотне километров от города, так что ни о каких артиллерийских обстрелах теперь не могло идти и речи. Ленинградцы вздохнули свободней, наладилось снабжение города и хотя разумеется ни разносолов, ни изобилия не настало, всё же голодно было во всей стране, но теперь точно смерть от голода жителям Ленинграда не грозила, а кроме того прекратились и постоянные артиллерийские обстрелы города, которые так досаждали жителям. Кроме продовольствия, боеприпасов и топлива, в Ленинград стали поступать и другие ресурсы для многочисленных предприятий города, всё же Ленинград имел очень развитую промышленность и не все его предприятия были эвакуированы до начала блокады. Сейчас все эти многочисленные промышленные мощности снова включились в дело и начали выпускать большое количество вооружения и других необходимых стране и фронту товаров. А я не только выполнил, но и значительно перевыполнил поставленные перед мной задачи, и ни сколько не удивился приказу ставки вернуться к месту базирования в Москве, причём всей нашей 5-ой ударной армии. Судя по этому признаку, нас скорее всего не будут расформировывать, а скорее всего пополнив людьми и техникой снова бросят в бой и чует моё сердце, бросят нас под Харьков, где как раз началась знаменитая Харьковская операция, закончившаяся полным нашим разгромом и драпом до Волги, а в итоге Сталинградской битвой.

Глава 6

Глава 6

Прибыв на место нашей дислокации в Москве, я был огорошен сразу двумя приятными сюрпризами, вернее даже тремя, но третий относился ко всей ударной армии Севастьянова, а не только к моей дивизии. Итак, ленд-лиз наконец заработал, на линии Сан-Франциско — Владивосток вовсю ходили наши суда, из-за начавшейся войны Америки с Японией американские транспорты не могли сами придти в наш Владивосток, а вот наши сухогрузы вполне безопасно могли ходить в Америку за товарами, правда ходили они небольшими конвоями для безопасности, а то если пропадёт одиночное судно, то спрашивать будет неского. Вот с весны этого года и стали приходить к нам по программе ленд-лиза запрошенные нами машинокомплекты, из которых уже на наших заводах стали производить бронетранспортёры. Грачев с успехом выполнил своё задание, разработав по моим заявкам всю необходимую мне линейку колёсных бронетранспортёров. Кстати вместе с машинокомплектами и запчастями поставляли и крупнокалиберные пулемёты Браунинг М2, которые как раз и шли на вооружение новых бронетранспортёров. Новинки даже успели опробовать на фронте, и отзывы из войск пошли самые высокие, причём по всем моделям, нашим бойцам и командирам они очень понравились. Так вот, по прибытии в Москву, к месту нашего базирования, началась массовая замена наших трофейных немецких Ганомагов на наши новенькие БТР-ы. Поставляли их по полному штату, который я прописал для своей дивизии. Вторым приятным сюрпризом оказалась поставка СУ-85, и тоже по полному штату, который я прописывал. Я с огромным удовольствием глядел на стройные ряды новой техники, которая была выстроена на плацу, разумеется тут было не всё, а только полностью СУ-85 и один батальон бронетранспортёров. Мои бойцы тоже с огромным удовольствием рассматривали новую технику. На полную замену бронетехники у меня была целая неделя, главное, что она вся была уже тут. И наконец третьим приятным сюрпризом оказалось известие, что новая техника будет поставлена и в другие дивизии нашей армии. Она одна из самых первых будет полностью укомплектована по новому штату новой техникой. А я рассматривал командирскую машину, она очень сильно напоминала по виду наш Тигр, правда была несколько больше её, так как была сделана на основе грузовика, а не разработана с нуля на базе легковой машины. Я сразу и пересел на неё, а свою ласточку оставлю на гражданку, уж такую малость я себе позволить могу. Со временем проведу ей полное техобслуживание с постепенной заменой всех потрохов на новенькие детали, а затем тихо спишу её, но это уже перед самым моим дембелем, если разумеется доживу до него. Думаю такую мелочь я могу себе позволить, особенно если вспомнить, сколько писали про то, как наши генералы позже вывозили трофеи из поверженной Германии целыми эшелонами.

Неделю я занимался перевооружением своей дивизии, а затем меня совершено неожиданно дёрнули в генштаб. Там пока ещё командовал маршал Шапошников, и вот он меня и огорошил. Мне, вернее нашей 5-ой ударной армии предписывалось остановить наступление немцев под Харьковом. Это после зимней эйфории, когда мы вломили немцам под первое число и отогнали их на несколько сотен километров от столицы, освободив массу наших населённых пунктов, начальство и решило, что всё, теперь мы будем немцев только гнать назад. Вот только реальность оказалась совсем другой и немцы наглядно показали, что они не разучились воевать. Вместе со мной на приёме был и Севастьянов, но он молчал, и так уже все в Генштабе знали, что такие вопросы надо обсуждать со мной. Вместе с Шапошниковым в кабинете был и генерал-полковник Василевский, который и должен был скоро сменить маршала Шапошникова на посту начальника Генерального штаба.

— Товарищ Прохоров, в связи тяжёлой обстановкой под Харьковом мы хотели отправить вашу 5-ую ударную армию туда, как сможете остановить противника?

— Нет товарищ Маршал, к сожалению это невозможно, силы и вооружение не то, что для этого требуется.

— Силы если что можно увеличить ещё на пару дивизий, а что не так с вооружением, на сколько я знаю вы как раз получили новые бронетранспортёры и противотанковые самоходные орудия, как раз те, что вы заказывали. Для такой операции нужны танки, много танков, а наши Т-34 мало того, что уже начинают проигрывать гонку с противотанковой артиллерией, так ещё имеют ряд недостатков. Нам уже необходим новый танк на базе Т-34, и затягивать с этим нельзя, иначе максимум в следующем году мы можем проиграть в качестве по сравнению с танками противника.

— И чем вам не нравится Т-34, хороший новый танк.

— Не спорю, только он изначально имел как минимум один существенный недостаток.

— Это какой?

— Распределение функций экипажа.

— Не понял, а это тут причём, мы ведь сам танк обсуждаем.

— А это самое главное, сейчас на Т-34 командир совмещает сразу две функции, непосредственно самого командира и наводчика, а в бою это может стоить жизни экипажу танка.

— При чём здесь это?

— У наводчика очень ограниченный обзор, поэтому когда командир ведёт бой как наводчик, то он не контролирует обстановку вокруг себя, а значит может не увидеть опасность для своего танка. В идеале командир должен полностью контролировать обстановку вокруг себя и именно командовать своим экипажем, заметил он опасность, значит должен иметь возможность тут же развернуть в её сторону башню танка и сразу указать наводчику куда стрелять. На нынешнем Т-34 это не возможно, тут КВ как раз имеет такую возможность и броня у него мощней, вот только он больно тяжёлый, да и калибр орудия не соответствует его классу.

— И всё же, вы сможете остановить противника имеющимися силами?

— Не уверен, но в любом случае это будет стоить полным уничтожением нашей армии. Сейчас уже не та обстановка в немецком тылу, как было в прошлом году. Также резвится немцы нам не дадут, они уже учёные и сразу организуют на нас охоту, поэтому так же, как прошлым летом у меня не получится.

— И что вы предлагаете?

— Остановить сейчас немцев не получится, до Волги они дойдут, и тут можно устроить им ловушку. Немцы будут рваться к Сталинграду, это кроме того, что политически и идеологически важный город, так ещё и его промышленность, а кроме того и стратегическое расположение. А самые страшные бои, это именно городские. В чистом поле всё открыто, при достаточной огневой мощи можно просто перемешать всё с землёй и даже бетонные укрепления можно уничтожить или прорваться между ними. Город дело другое, особенно большой город. Высокие дома и подвалы значительно ограничат применение боевой техники, тут на первое место выходит пехота. Вот как раз Сталинград идеально для этого и подходит. Сдержать немцев мы не сможем, зато пока ещё есть время как следует подготовится и устроить оккупантам там натуральный ад. Вот если мне дадут оборонять часть Сталинграда, то я гарантирую, что хоть часть города и отдам, но минимум половину своего участка удержу и в итоге уничтожу значительную часть немецких войск. А вам я настоятельно рекомендую не терять понапрасну времени и уже сейчас приступать к модернизации Т-34, иначе в следующем году, когда немцы получат новые танки, мы основательно умоемся кровью.